— соседка протянула пухлый конверт и прозрачный пакетик, в котором угадывалось какое-то украшение, типа кулончика с сердцем на цепочке. — Я сначала брать не хотела, но он… он ведь большой, начал на дверь напирать, типа, может, я вру и ты тут где-то прячешься.

— Жуть, — Киру передёрнуло: всё же Таша была совсем мелкого ростика, и против бугая, который был выше неё почти на сорок сантиметров, точно бы не выстояла.

— Он потом ещё час почти стоял у нас в коридоре, в тупичке этом закрытом, тебя поджидал, — продолжила Таша. — Я в туалет пошла и… короче, он жуткий. А тебя всё нет и нет.

— Да, согласна, — кивнула Кира. — Мы в кино с Кешей ходили. Там пока фильм начался, потом пока до главного корпуса дошли, пока автобус дождались… И сеанс уже в девятом часу закончился.

— Ну да, — согласилась Наташа. — В общем, я слышала, что наши соседи его спросили, чего он тут торчит, это Кирилл вроде или Миша, я по голосу не узнала. А потом сидела и меня как осенило, ты говорила, что он тебя всё время на остановках ждёт, и я подумала, вдруг пошёл туда поджидать. И я, короче, нашим соседям сказала, ну, тебя встретить. Они только ушли, а ты уже вернулась.

— Он реально поджидал, — Кира брезгливо отодвинула от себя украшение. Жмот-Митя даже ярлычок с ценой оставил и что это настоящее серебро. Видимо, решил, что надо «задобрить» её «дорогими» подарками.

— Кошмар, маньяк какой-то, — сочувственно посмотрела Таша и кивнула на конверт. — И чего там?

— Скорее всего, как обычно: макулатура и слёзные писульки вернуться и простить… — Кира всё же надрезала конверт, из которого внезапно выпало её фото. — Что за?..

— Откуда у него твоя фотография? — поинтересовалась Таша. — Да ещё такая…

— Да… Мне тоже интересно, — процедила Кира, узнавая изменённую фотокарточку, к которой была приделана рамочка в сердечко и внизу пестрела надпись «Моя любимая девушка», но не кривым «хенд мейдом» Мити, а в салоне. Это обычно было жутко дорого, но она видела что такое в местных «Кодаках-экспрессах» делают. — Я сейчас приду.

Кира направилась на четвёртый этаж, где жила Катя. Потому что эту фотографию типа «красивого портрета» прошедшей весной делала именно её подруга, возможно, что «бывшая», так как после того странного разговора летом, на геодезической практике, с начала учебного года они почти не общались. Киру явно избегали. А с Катей стала жить её сестра — Света, которая поступила на первый курс, на ту же специальность, что и они.

— Привет, — удивлённо поздоровалась Катя, не пуская за порог. — Ты поздно, мы уже спать ложимся.

— Я на минутку. Скажи мне, пожалуйста, что это? — показала карточку Кира. — Это мне Митя только что всучил. Зачем ты дала ему моё фото? Ты прекрасно знаешь о наших отношениях и что мы расстались.

— Он пришёл ко мне и попросил, а я дала, — пожала плечами Катя. — Он сказал, что это для сюрприза.

— Пожалуйста, — Кира выдавила улыбку. — Не делай так больше, ладно? Не надо за моей спиной раздавать парням мои фото.

— Ну извини, — фыркнула Катя, явно не чувствуя себя виноватой.

Кира развернулась и ушла к себе. Понимая, что, кажется, подруга действительно оказалась «бывшей» и ей нисколько не показалось, что в общении с ней Катя больше не нуждается.

Глава 3

Паутинка

Кира проснулась от странного ощущения. Словно… это было сложно описать словами, но похоже на то, когда идёшь по лесу, собираешь грибы и натыкаешься на прозрачно-невесомую паутинку, которую чувствуешь кожей, но не видишь глазами. Только эта «паутинка» словно была связана… абсолютно со всем. И задев её, Кира отступила и не порвала.

Она открыла глаза и даже боялась пошевелиться, чтобы не сбить посетившее её пронзительное ощущение.

Таша уже встала.

На втором курсе расписание у них изменилось, как считала Кира, в лучшую сторону: каждый день пары начинались с восьми утра и учились они до часу дня, и только по вторникам до трёх — и то это потому, что с подачи Киры их староста Лёша Домнин договорился о переносе последней пары с пятницы на вторник. Преподавателю было всё равно, а вот иногородним студентам можно было пораньше уехать домой на выходные, так как заканчивали они учёбу в одиннадцать тридцать.

Из-за такого расписания Таша всё чаще оставалась в общаге и уезжала к сестре только на день, да и то не всегда. Кира раньше тоже ездила к тёте через весь город, чтобы раз в неделю нормально вымыться и принять ванну, а сейчас, когда сделали душевые прямо в блоках, можно спокойно мыться хоть каждый день. Особенно это актуально из-за танцев.

Так что Ташу Кира прекрасно понимала: в поездках тратится куча времени. Да и соседка потихоньку втягивалась в жизнь общаги, ходила по гостям в ту же комнату «813» — там жили Катя Лугзина и две Ольги из группы Киры, и, кажется, девчонки поставили четвёртую кровать в комнату и поселили у себя Таню Шмидт, которая жила в как бы пригороде за тридцать километров от города и которой общага была не положена. А то, что ездить на рейсовом автобусе с пересадкой на сорок первый каждое утро, затрачивая на дорогу по полтора-два часа, никого не волновало. В общем, жить по одному расписанию учёбы было удобно. В «813», по рассказам Таши, приходили парни из городских, чтобы вместе делать курсовые и домашние работы по высшей математике, а также термеху и сопромату, которые добавили в расписание. Таша тоже с ними общалась и ходила на коллективные мозговые штурмы.

— Кира, ты чего как-то не спешишь? — спросила Таша, отвлекая от созерцания ковра.

— М… Мне надо сделать уборку, — ответила Кира, всё ещё находясь в том странном состоянии «ощущения паутинки». — У нас гости будут.

— Сейчас, что ли, уборку? А лекция что?

— М-м-м… лекции не будет, — рассеянно ответила Кира не глядя на соседку.

— Почему? Ты что-то знаешь? А что не предупредила? — тут же завалила вопросами Таша.

— Нет… — Кира пожала плечами. — Я так думаю, что лекции не будет. Есть такие предчувствия, знаешь?

— Не-е-ет, — протянула соседка. — Короче, Кира, ты что, решила забить