Не смог.

Вспомнил Маришку – и не смог.

А сейчас темно-карими глазами на него смотрел молодой мужчина…

Нет, не был Луис Даверт даже отдаленно похож на романа Шерната.

Ничего общего.

Тьер и сын кузнеца. Волк и ёжик. Никакого сходства, кроме одного.

Роман потерял любимого человека.

Луис… он еще не потерял мать, но мужчина уже понимал, что Вальера умирает. И знание кровавой меткой легло на его чело.

Такие разные, и такие похожие…

Боль уничтожает все различия. Вообще все.

И нет мучительнее боли, чем боль потери близкого человека.

Массимо вздохнул и пожал протянутую ему руку.

* * *

Луис разглядывал стоящего перед ним человека.

Не слишком высокий, темные волосы с проседью, крепкий, словно гриб-боровик, грубоватые черты лица, широкие плечи, сильные руки…

– Наемник?

Убийца?

Вряд ли тот, кто ранил его мать, рискнул бы принести ее в родной дом, но мало ли?

– Был наемником. Потом торговал. Теперь вот… пришел в Тавальен.

Массимо отвечал не то, чтобы охотно, но людям надо было знать, кого они пустили в свой дом.

– Зачем? – Луис смотрел прямо в глаза Массимо, но взгляд мужчины был спокоен и безмятежен.

– Я остался один. Мои близкие умерли. Хочу помолиться за их души. Потом, может быть, найду для себя монастырь. Или не найду, – Массимо пожал плечами. – Денег у меня нет, работать я долго не смогу… не лучшее приобретение.

Луис прищурился.

– Идти тебе некуда?

– Я искал таверну или доходный дом.

– Сегодня можешь переночевать у нас. Утром я с тобой побеседую.

– Я дождусь, – кивнул Массимо.

– Ты никого не видел, когда нашел маму?

– Если бы видел, прибил бы, – Массимо произнес это с такой искренностью, что Луис поверил. Просто поверил, что это – не убийца.

Что бы не перенес стоящий перед ним мужчина, это оставило в нем свой отпечаток. Болезненный, жестокий, словно клеймо выжгли.

Он может убить, и убивал, но не сегодня, нет. И… он не станет убивать женщин. Луис ощущал это обострившимся чутьем хищника.

Это – не тот.

Но когда Луис доберется до горла убийцы своей матери…

Мужчина тряхнул головой и видение окровавленного тела, от которого медленно отрезают по кусочку, чтобы скормить акулам, исчезло.

– Я благодарен. Поверь. Просто сейчас…

Массимо махнул рукой.

– Не надо, тьер…

– Ты меня знаешь? – насторожился Луис.

– Нет. Но я же не слепой. Дом, тьерина, слуги, оружие…

Луис кивнул.

– Завтра я зайду с утра. Мы поговорим. А сейчас – прости.

Массимо кивнул. Оно и понятно – не до него. Ему бы в такой ситуации тоже не было ни до кого дела.

Луис отвернулся от мужчины, нашел взглядом одного из лакеев.

– Устроить в гостевых покоях, накормить, позаботиться об одежде… этот человек – мой гость.

Этого было достаточно, чтобы лакей поклонился Массимо, приглашая за собой.

– Прошу вас, господин.

Свое положение Массимо использовал вовсю, понимая, что в доме все равно никто не уснет. А потому…

Он принял ванну, отмылся от дорожной грязи, отдал одежду постирать, переоделся в чистое, поужинал и вытянулся на мягких простынях.

И впервые за несколько месяцев ему не снились кошмары.

Видимо, они боялись приближаться к логову Эттана Даверта.

* * *

Отправив восвояси Массимо, Луис вернулся к матери.

– Мам, кто это был?

– Не знаю, Лу.

– Что ты там делала?

– Я хотела узнать о женихе Лусии. Карсты – древняя кровь, мы для них ничтожества. Лу, мне больно.

Луис прикусил губу.

– Что я могу сделать?

– Перенеси меня в мою спальню. Потом скажу.

– Это может быть опасно.

– Лу, сынок, ты думаешь, я выживу?

Вальера криво улыбнулась. Что бы там ни было, она – тоже древняя кровь, Море примет ее душу. Что бы ни проповедовал дурачкам Эттан, сама Вальера верила только в силу королей. И в род Лаис.

И сейчас…

– Мам…

– Не лги мне, малыш. Мы знаем, что эти раны смертельны.

Луис склонил голову.

Он многое знал о своей матери, но такое…. Смерть сорвала с нее все покровы. Не стало милой кошечки Эттана Даверта, не стало заботливой наседки. Сейчас с ним говорила королева, имеющая право отдавать любые приказы.

В том числе – и эти.

И мужчина опустился на колени.

Руки его скользнули под тело женщины, осторожно принимая его тяжесть.

– Обхвати меня за шею.

Вальера повиновалась. Уткнулась носом в шею Луиса, закрыла глаза, вдохнула родной теплый запах.

Мальчик-мальчик, давно ли ты лежал у моей груди, упираясь в нее кулачком? Давно ли ты сосал молочко, а я гладила тебя по пушистой головке и украдкой, словно втайне от себя, целовала крохотные пальчики?

Ты совершал свои первые шаги, я вытирала твои слезы, избывала твои беды и огорчения, и я видела, как ты стал мужчиной. Я сделала все, чтобы ты не сломался.

Я добилась своего, но так хотелось дать тебе еще время!

А сейчас тебе предстоит принять на свои плечи еще одну тайну рода Лаис.

Справишься ли ты?

Но кто еще, кроме тебя?

Некому.

Больше – некому.

* * *

В спальне Луис опустил Вальеру на кровать и обернулся к слугам.

– Пошлите за лекарем.

– Уже побежали, тьер, – пискнул кто-то.

– Тогда все – вон! Придет – доложите. И пошлите к отцу. То есть – к Преотцу!

– Да, тьер.

Дверь захлопнулась.

Вальера мягко улыбнулась.

– Сынок, подойди к камину.

– И?

– Теперь нажми на третью завитушку сверху, на левом фризе. Нажал? Поверни соседнюю шишечку на два оборота влево. И потяни на себя.

Луис послушно выполнял материнские приказы, и даже не сильно удивился, когда в каминном фризе открылось углубление.

– Мам… но откуда?

– Этот дом когда-то принадлежал моим знакомым. Я знала эту тайну. Не просто так Эттан выбрал именно его.