Потом следователю понадобилось побриться, потом засесть с газетой в нужнике, после – чашка кофе; короче говоря, отправились в путь они только в половине первого. Но тут возникла новая проблема: до административного корпуса путь был неблизкий, а дорогу к маленькому сборищу домишек, где Швайка поселил гостей с Большой земли мало того что ещё не расчистили, так и ехать-то по ней было, собственно, не на чем.

Предложение Френна выцыганить у соседей механические сани за скромную мзду не увенчалось успехом: домик, в котором поселились инквизитор со следователем, оказался единственным жилым домом на этом отшибе мироздания. Остальные избы были закрыты и опечатаны; таблички на дверях гласили: «Резерв жилого фонда Белой Гвардии, отв. госп. Курка, зам. госп. Швайки».

Ситуация из дурацкой постепенно превращалась в аховую: пешком по снеговым завалам до административных корпусов они добирались бы до вечера. К счастью, на помощь пришел Артур; старый колдун, для начала, как следует отчитал незадачливых путешественников, сделал несколько нелестных предположений об уровне их интеллекта, и под конец тирады вознёс мольбу Горнему Эфиру наделить разумом хотя бы Френна, поелику Фигаро, совершенно очевидно, безнадёжен.

Следователь, повесив нос, смиренно ждал. Он знал старого ворчуна и прекрасно понимал, что последует за этим разносом. И точно: покончив с ругательствами, Мерлин каким-то непонятным образом подключился к местной телефонной линии, и вызвал извозчика. Оказывается, на каждой перевалочной станции Хляби был телефонный аппарат, и сани можно было заказать прямо на нужный адрес.

Новшество впечатлило Фигаро: это было современно и удобно. Однако подъехавший через пятнадцать минут экипаж впечатлил его ещё сильнее: это был лёгкая вездеходная керосинка с цепями на толстых шинах, закрытой кабиной и обогревом салона.

«Салон», впрочем, оказался скромным: два жёстких диванчика с ремнями (предназначенными, очевидно, для того, чтобы пассажиры, подскакивая на сугробах, не бились головами о низкий потолок), маленькое зарешеченное окошко, да, собственно, и всё. К тому же шофёр – усатый детина в тулупе, постоянно пускающий кольца табачного дыма (он курил какие-то невероятно мерзкие сигаретки) стребовал с них империал. Это был форменный грабёж, но Фигаро, крякнув, не стал спорить, и полез в саквояж за деньгами.

Получив монету, шофёр просиял, и, уже гораздо добрее, сказал:

- Вы, судари, не серчайте, а только сами поймите: мне в такую дырень добираться, да по дорогам нечищеным – то ещё удовольствие. А маршрута у нас такого вообще нет в разнарядке, потому как никто ещё не знает, что сюда телефонную линию протянули... Так, значит, вам к шерифу? Айн момент, домчим с ветерком и в тепле! Пристегнитесь и держитесь за поручни.

Совет шофёра оказался не лишним: вездеходку подбрасывало на ухабах так, что высокий Френн и в самом деле едва не чиркал макушкой об потолок. В салоне было тепло, однако же скрипучая подвеска керосинки уболтала пассажирам все кишки, и когда, наконец, они остановились у главного административного корпуса, Фигаро едва успел кабанчиком выкатиться из авто, и забежать за угол дровяного сарая – следователя мутило.

Невозмутимый Френн подождал, пока его спутник очистит желудок, затем, порывшись в поясной сумке, достал большой флакончик с зеленоватой жидкостью и молча вручил следователю.

- Спасибо, – буркнул Фигаро, – но можно было и раньше сказать, что у вас с собой средство от укачивания.

- Не представлял, что у вас настолько слабый желудок. Вы так жрёте, что я думал, вы и быка уработаете без последствий.

- У меня морская болезнь. – Следователь, поморщившись, проглотил мерзкий кисловато-сладкий декокт. – Но я думал, что только от лодок и пароходов. Оказалось, что нет. У вас с собой много этой дряни?

- Нет, но я уверен, что господин Мерлин сделает ещё. Иначе вы всю Хлябь заблюёте... Вот, держите салфетку.

Шериф аккуратно сдул невидимое глазу пёрышко со своей монументальной папахи, прищурив глаза, осмотрел головной убор, и, по всей видимости, остался доволен результатом. Аккуратно водрузив папаху на голову, он стащил с руки перчатку цвета сливок, достал из кармана портсигар, закурил длинную коричневую сигаретку с мятным ароматом и ненадолго задумался, уставившись в окно.

- Так, значит, колдуны нашли причину всей этой возни с волаками и «снежинками». Это хорошо, хорошо...

- И вы сможете нажать на Швайку? – Френн, нетерпеливо постукивающий пальцами по подлокотнику кресла, прищурился. – Вы же, в конце концов, старший шериф.

- Ну, – Сандрес поморщился, – что значит – «нажать»? У нас, любезный инквизитор, так дела не делаются.

Шериф пыхнул сигареткой, покрутился в кресле, словно ввинчиваясь в него, сложил пальцы рук домиком и вздохнул.

- Те, кого можно коротко назвать «деловыми людьми Хляби», разумеется, заинтересованы в том, чтобы нападения волколаков и спрайтов прекратились. Запрос на это есть уже давно. Теперь князь утверждает, что обнаружил источник проблем и что он может с ним разобраться. Ну, теоретически, может. Лично меня такой вариант вполне устраивает. Но что я скажу Швайке? Что на Рогатой горе есть сверхсильная эфирная аномалия, которая и виновата во всей этой свистопляске с оборотнями и элементалями, и что рядом с ней абсолютно случайно оказались инструменты – валяются в снежке – которые позволят... м-м-м... колдунам из Академии получить данные о том, как эту аномалию закрыть? Так, по-вашему?

- А почему бы просто...

- Не сказать правду? Да потому, дражайший Фигаро, что Белая Гвардия со ссыльными колдунами сотрудничать не станет. Ни под каким соусом. Ни при каких обстоятельствах. Ни-ког-да.

Сандерс выудил откуда-то из-под стола бутылку молока, со звучным «чпок!» вытащил пробку, и приложился к горлышку. Буль-буль-буль! – содержимое бутылки таяло буквально на глазах.

Напившись, шериф аккуратно промокнул губы салфеткой, вздохнул, и продолжил:

- Вы просто не понимаете всех взаимосвязей возникших между социальными группами Дальней Хляби за несколько столетий. Смотрите, изначально было так: колдуны сидят в Белом логе, а Белая Гвардия их сторожит. Предотвращая, между прочим, частые попытки побега. Иногда – ценой своих жизней. Восстание Седрика Лютого, восстание Норберта Красивого, восстание Кузьмы Страшилы – я устану перечислять, поверьте. Более двух сотен лет колдуны только тем и занимались, что пытались отсюда сбежать. Более того – у некоторых это получалось! Понадобилось огромное количество времени и жизней для того, чтобы между Белым логом и Белыми отрядами установился некий шаткий статус-кво. Но недоверие сохранилось, въелось в мозги, точно старая пыль. Белая Гвардия колдунов не терпит, а уж в их собственных рядах колдуны – огромная редкость. Вот как Швайка,