— На связи. — На экране появился Сотников. — А-а, космонавты, здравия желаю. Как вы там? Когда посадка?

— Нормально, посадка на следующем витке, — ответил Владислав. — Полетаем еще чуток. Слишком уж удобно отсюда входить в «Невод». Какие новости?

— Всё нормально. — Сотников что-то скомандовал «за кадр». На втором и третьем планах сновали бойцы армейского спецназа и маневрировали машины. Видимо, шла зачистка окрестностей базы. — Поначалу тут такой замес был, я думал, отходить придется. Что ни говори, а «гауссовки» — это тема. Но потом что-то у них не заладилось. Люди Бонда остались с голыми руками, их взял наш спецназ. Правда, брать их пришлось тоже почти голыми руками. Техника начала барахлить: то одно откажет, то другое. Преследовали на своих двоих, а они, как зайцы, врассыпную — и под кусты. Убегались, как савраски, пока всех выловили. Но задачу выполнили.

— Вижу, даже ты взмок. — Владислав усмехнулся. — Бонда взяли?

— А как же! Лично командовал, а брали его Евстратов и компания.

— В таком случае вряд ли ты командовал, Коля. Максимум — наблюдал.

— Вот любишь ты приземлять, Влад, преуменьшать заслуги подчиненных!

— А ты не преувеличивай. Он сказал, где прячется Главный?

— Он его и в глаза-то не видел никогда. Общался или по телефону, или через Блэка. Полчаса «дурака включал», делал круглые глаза и втирал нам, что Блэк и был Главным. Пришлось ему доходчиво объяснить, что к чему и почем. Раскололся в конце концов, рассказал все как на духу, но толку от этого никакого. В общем, вопрос с Главным пока открыт.

— Закроем со временем. Да, Александр?

— Постараемся.

— И Блэка мы не нашли, — нехотя добавил Сотников. — Его личная команда в один голос клянется, что он в шахте сгорел, когда вы стартовали, но им верить…

— Это правда, Коля, расслабься.

— А-а, ну тогда…

Сотников снова отвлекся, парой крепких выражений отправил какого-то милицейского полковника выполнять приказы Совбеза, полномочным представителем которого отставной генерал ФСБ якобы и является, а затем вернулся к разговору с орбитой.

— Достали эти тугодумы. Всё понять не могут, какого черта им приходится вязать своих вчерашних приятелей. Бродят, как потерянные, ни дела, ни работы.

— А ты наглец, — усмехнулся Влад. — Кто это тебя уполномочил действовать от имени Совета Безопасности?

— Председатель Совбеза и уполномочил. Лично позвонил и всю эту гвардию сосватал. Поскольку ты далековато забрался, он все на меня свалил. Сказал: «По вашей милости каша заварилась, вам и расхлебывать». Я не стал кокетничать. Правильно?

— Правильно, Коля. Хотя кашу они сами заварили, когда решили не вмешиваться и посмотреть, что у Главного выйдет. А мы просто крайними оказались.

— Ничего, опыт имеется, справимся. А у вас-то что кроме всемирной победы над врагом-невидимкой? Поговаривают, вы американскую станцию сбили. Не стыдно? — Николай Николаевич спрятал усмешку.

— Ничуть. — Владислав сохранил невозмутимое выражение лица. — Все элементы Системы перепрограммированы по образцу С4НП с последующим беспламенным самоуничтожением, а команде компьютерщиков из старой СБН и отделу «N» ФСБ мы сбросили данные по вирусам в Сети и способам их ликвидации. Конец фильма, Коля. Осталось взять под охрану и подготовить к уничтожению все лаборатории.

— Жалко имущества. Тут кругом и так все полыхает, МЧС с ног сбилось.

— Что поделать? — Добрецов взглянул на Сашу. — Александр настоял.

— Ну, ему-то виднее. — Николая снова отвлекли, и он не выдержал: — Влад, я пойду раздам слонов, а то без чуткого руководства тут никто и вздохнуть не может.

— Ступай, — разрешил Добрецов. — Да передай диспетчерам, чтобы готовились. Через полчаса идем на посадку.

Вместо озабоченной физиономии Николая Николаевича на экране появился новый вид сверху. Теперь это была посадочная полоса в километре от базы В КС. Было заметно, что после нейтрализации Системы на объекте не все в порядке, но, по большому счету, посадке челнока здесь ничто не мешало: вспомогательная техника дремала на местах штатной стоянки, системы принудительного торможения были исправны, а диспетчерская башня почти готова — персонал проводил последние приготовления и прогонял тесты по внезапно перезагрузившимся системам.

— В полчаса должны уложиться, — сделал вывод Барков.

— Напоминает известную кошачью проблему, — сказал Владислав Валерьевич. — Слезть с дерева гораздо труднее, чем на него взобраться. Надеюсь, посадка пройдет нормально.

— На случай непредвиденной ситуации у нас имеются С4НП. «Сокол» провел с ними небольшую работу, вроде инструктажа. Если челнок не развалится при заходе на посадку, все будет нормально.

— А после? — Владислав испытующе взглянул на Баркова.

— А после… — Саша встретился с ним взглядом. — После приземления оставшиеся вокруг нас С4НП уничтожат «Сокола» и тоже самоликвидируются.

— Вот как?!

— А вы чего ожидали? Вычищать следует все до конца. Иначе теряется смысл.

— Но ведь уничтожение «Сокола» — это огромный риск лично для вас, — не на шутку разволновался Добрецов. — «Сокол» инсталлировался слишком давно, он стал вашей неотъемлемой частью, без него вы погибнете!

— Это чистая теория, — возразил Барков. — На практике никто не проверял, что будет.

— В секретных экспериментах Сухопарова по инсталляции «Сокола» участвовало больше тысячи человек. И лишь один из них выжил, поскольку владел биокомпом меньше двух суток, то есть полной инсталляции не произошло. Я говорю о Тамаре Игоревне.

— Вы умолчали о двух случаях: Главного и Одиночки.

— У них были Прототипы, раз уж вы вспомнили. Насколько я понял, машины не такие мощные, как «Сокол», а потому и менее опасные в плане «синдрома отмены».

— Да, это так. Хотя многое зависит от здоровья носителя.

— Вот! От здоровья! Неужели вы не понимаете, что будет с вами?

— Понимаю.

— Понимаете? Вы уверены? Тысяча примеров против одного… хорошо, против трех. Но вы истощены и психически, и соматически. На что вы рассчитываете?!

— На удачу, Владислав Валерьевич. А если честно — ни на что. Выживу, не выживу — это все гадание на кофейной гуще. Одно я знаю точно, без гаданий: если сегодня уцелеет хотя бы один М-наноробот, завтра весь этот системный кошмар может повториться. Да, рано или поздно кто-то заново пройдет путь Штоколова и его коллег, но это случится не так скоро, и, надеюсь, у новых изобретателей не будет злого умысла.

— Не будет, если это случится под крышей «Невода» и при вашем участии.

— Исключено. «Сокол» сделал все, что мог. В дальнейшем он будет более опасен, чем полезен.

— Я понимаю и даже отчасти одобряю вашу позицию, Александр, но с другой стороны… это чистое самоубийство! Подумайте о семье, о сыне!