— Он мог бы устроить какую-нибудь церемонию, — настаивала Бонни. — Или тут так сложно освободить раба?

— Не знаю, — ответила Мередит, сдаваясь, наконец, под градом непрестанных вопросов. — Но скажу тебе, что я думаю, что он этого не делает. Я думаю, он не освободил нас, потому что так он несет за нас ответственность. Не в том смысле, что раба нельзя наказать, мы видели, что произошло с Еленой, — Мередит замолчала на секунду, и обе содрогнулись при воспоминании. — Но, в конечном счете, именно хозяин раба может лишиться из-за него своей жизни. Помнишь, они хотели убить Деймона за то, что сделала Елена?

— И он делает это для нас? Чтобы защитить нас?

— Я не знаю. Я… Вероятно, это так, — сказала Мередит медленно.

— Значит, мы, кажется, раньше ошибались на его счет? — Бонни великодушно употребила «мы» вместо «ты».

Мередит из всех друзей Елены менее всего поддавалась очарованию Деймона.

— Я… Вероятно, это так, — сказала Мередит снова. — Но, кажется, все забывают, что недавно Деймон помог близнецам китцунам упрятать сюда Стефана. А Стефан, определенно, не сделал ничего такого, чтобы это заслужить.

— О, ну, конечно, в этом ты права, — в голосе Бонни звучало облегчение, что она не слишком ошибалась, и в то же время странная задумчивость.

— Все, что Стефану было нужно от Деймона — это мир и покой, — продолжала Мередит уже увереннее, словно почувствовала под ногами твердую почву.

— И Елена, — машинально добавила Бонни.

— Да, да, и Елена. Но все, что было нужно Елене — это Стефан. Я имею в виду, все что нужно… — Мередит осеклась. В настоящем времени эта фраза уже не звучала правильно. Она попыталась еще раз: — Все, что теперь нужно Елене…

Бонни только молча смотрела на подругу.

— Короче, что бы ей ни было нужно, — заключила Мередит несколько неуверенно, — она хочет, чтобы Стефан был частью этого. И она не хочет, чтобы кто-нибудь из нас оставался в этом… этой чертовой дыре.

* * *

В других носилках, рядом с ними, было очень тихо. Бонни и Мередит уже так привыкли путешествовать в закрытом паланкине, что не осознавали, что за ними, не отставая, движутся носильщики с таким же экипажем на плечах, и голоса девушек были отчетливо слышны в жарком послеполуденном воздухе. Во вторых носилках оба, Деймон и Елена, внимательно вглядывались в развевающиеся шелковые занавеси.

Елена, чувствуя почти безумную потребность хоть что-нибудь сделать, поспешно размотала шнур, и занавески упали на место. Это была ошибка. Елена с Деймоном оказались заключенными в сюрреалистическом, наполненном красным свечением пространстве, где имели значение только эти недавно сказанные слова.

Елена почувствовала, как у нее учащается дыхание. Ее аура вырывалась из-под контроля. Все вокруг расплывалось.

— Они не верят, что единственное, что мне нужно — это Стефан.

— Держись, — сказал Деймон, — это последняя ночь. К завтрашнему дню…

Елена подняла руку, чтобы он замолчал.

— К завтрашнему дню мы найдем ключ, освободим Стефана и все уберемся отсюда, — все равно продолжил Деймон.

«Не сглазить бы», — подумала Елена. И взмолилась, чтобы все обошлось.

Так они и ехали в тишине ко дворцу Блоддьювед. Поразительно долго Елена не замечала, что Деймона бьет дрожь. И только его быстрый прерывистый вздох заставил ее встрепенуться.

— Деймон! Господи, святые небеса! — Елена не могла найти, нет, не слова — нужные слова. — Деймон, посмотри на меня! Почему?

«Почему»? — ответил Деймон единственным способом, при котором был уверен, что его голос не будет дрожать, не надтреснет и не сломается. — «Потому что, думала ли ты, что происходит со Стефаном, в это самое время, когда ты в шикарном платье идешь на вечеринку? С тобой все носятся, ободряют и поддерживают, ты будешь пить лучшее вино и танцевать, в то время как он… как он…» — эта мысль так и осталась незавершенной.

«Именно это мне надо было услышать, перед тем, как показаться на людях», — подумала Елена. Их уже несли по длинной подъездной дороге к дому Блоддьювед. Она попыталась собраться с силами перед тем, как занавеси откроются и они окажутся там, где сегодня им предстояло найти второй ключ.

«Я не думаю об этом», — ответила Елена тем же способом, что и Деймон, — «и по той же причине. Потому что, если я буду об этом думать — я сойду с ума, а если я сойду с ума — какой прок от меня будет Стефану. Я не смогу помочь ему. Поэтому я заперла эти мысли за железными стенами и удержу их там любой ценой».

«И у тебя получается»? — спросил Деймон слегка неверным голосом.

«Я могу, потому что должна. Помнишь, вначале, когда мы спорили по поводу связанных рук? У Бонни и Мередит были сомненья, но они знали, что я позволю надеть на себя наручники и буду за тобой ползти, если потребуется».

Елена обернулась к Деймону в багровой темноте, и добавил:

«Ведь и ты раз за разом жертвовал собой», — она обвила его руками, дотронулась до зажившей спины, чтобы было совершенно ясно, что она имеет в виду.

— Это было ради тебя, — резко сказал Деймон.

— На самом деле нет, — ответила Елена. — Подумай об этом. Если бы ты не согласился на Наказание, мы могли бы сбежать из города, но тогда уже не смогли бы помочь Стефану. Если разобраться, то все, что ты делал — ты делал ради Стефана.

— Если разобраться, то в первую очередь именно из-за меня Стефана посадили сюда, — устало сказал Деймон. — Оказывается, даже сейчас мы не называем вещи своими именами.

— Сколько можно, Деймон, — проговорила Елена, чувствуя смертельную усталость, — ты был одержим, когда позволил Шиничи уговорить тебя на это. Может быть, нужно, чтобы кто-нибудь снова овладел твоим разумом — слегка, — просто чтобы ты вспомнил, как это…

Каждая клетка Деймона дрогнула от этой идеи.

Но вслух он только проговорил:

— Ты знаешь, что есть кое-что, что каждый из нас упустил: обо всем известной истории о двух братьях, которые одновременно убили друг друга и стали вампирами, из-за того, что встречались с одной и той же девушкой.

— Что? — сказала резко Елене, пораженная своей усталостью, — Деймон, что ты имеешь в виду?

— То, что я сказал. Тут-то вы все кое-что упустили. Ха. Может быть, Стефан даже не понимает. Я эту историю вам рассказывал еще и еще раз, но никто не ловит ее смысл, — Деймон отвернулся.

Елена придвинулась к нему ближе, слегка, так, что он мог почувствовать запах ее духов, это было эфирное масло роз этим вечером.

— Деймон расскажи мне. Расскажи мне, пожалуйста! — Деймон поворачивался к ней, как раз в тот момент, когда носильщики остановились.

У Елены была только секунда на то чтобы вытереть лицо, и занавески распахнулись.