Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы ранены!
— Благодаря вашей заботе и медицинскому таланту, боль уже не чувствуется. Я готов к новому сражению.
— Это легко устроить. – В насмешливом голосе Сунлиня таилась явная угроза. – На главных воротах как раз пригодится алхимик.
Напряженную тишину нарушил Фань Му. Министр нервно прокашлялся и бросил на сына недовольный взгляд.
— Простите поведение моего сына, Ваше Высочество. Он… никогда не бывал при дворе…
Сунлинь вскинул бровь:
— Я знаю.
Снова наступила тишина. Сходящая с ума вьюга за окном визжала человеческими голосами. Хотелось забыть про все. Сделать вид, что ничего особенного не происходит, и сбежать с Сунлинем туда, где они смогут быть только вдвоем.
Прижаться к его обнаженному телу и слушать, как учащается гулкое сердцебиение.
— Что ж… вам, наверное, интересно, зачем мы сюда приехали? – Министр Фань погладил свою бороду.
Сунлинь покачал головой:
— Не особо.
Они явно не такого ответа ожидали.
Катарина заставила себя сосредоточиться на теле монаха.
Она едва успела протянуть руку к инструментам, как они оказались в ее ладони – Шанюань с сияющей улыбкой подал ей футляр. Что задумал этот мальчишка?
Катарина взяла пинцет и отодрала кусочек черной одеревеневшей плоти – и на вид, и на запах, и по ощущению это была древесная кора. Щепка была влажной. Катарина осторожно коснулась пальцем шершавой поверхности. Она была немного бархатистой. Странно…
— Ваша… «смерть» вызвала большой переполох во дворце. – Министр Фань с осторожностью подбирал слова. Только сейчас Катарина поняла, что двое других притихли и вообще выглядят как-то неуверенно. Словно… не знают, как вести себя с собственным принцем. С новым принцем. Ведь раньше они знали его совсем с другом стороны. – Конечно, главный придворный лекарь и королевский алхимик быстро установили, что тело… э-э-э… принадлежало не вам, но… это все, что было известно. Вас долгие месяцы не могли найти. Лучшие алхимики пытались понять, где вы и как вам удается скрываться.
Дайске вдруг хмыкнул, и министры удивительно слаженно повернулись к нему.
Сунлинь улыбнулся:
— Лучший алхимик служит мне.
Катарина не знала, сказал он специально, чтобы порадовать Дайске или просто решил еще больше сбить спесь с министров, а может, была еще какая-то причина, но его слова возымели колоссальный эффект.
Баи недовольно завозился, Дайске расправил плечи и едва ли не засветился, а министры совсем сникли. Шанюань насупился, но, кажется, тут же забыл о сказанном. Прилип грудью к плечу Катарины и делал вид, что не замечает ее отчаянных попыток отстраниться.
— Хм… должно быть, так и есть… Его Величество объявил вас мертвым, но все знали, что он ни на день не прекращал ваши поиски.
— Король безумен, Ваше Высочество. – Гэ Дэй по-жабьи надулся и выпучил глаза. – Когда королева родила, он приказал вырезать всех, кто узнал о поле ребенка. Но благодаря нашим усилиям ему не удалось скрыть правду. У него родилась дочь! Вы по-прежнему единственный наследник престола.
А ведь Феникс сказал ей… Девочка, с которой король сделал что-то нехорошее…
Катарина продолжила кромсать черного монаха, как будто от того на сколько частей она его разрежет зависела ее жизнь.
— Вы проделали такой путь, чтобы сообщить мне о том, что хотите видеть на троне меня? Его Величество никогда не объявлял меня наследным принцем вопреки всем заблуждением.
— Трон принадлежит тому, кто сможет им завладеть и на нем удержаться. А вовсе не тому, кого объявили наследником. – Королевский писчий, который до этого молчал, неожиданно подал голос.
Сунлинь вновь выгнул брови:
— Значит, вы хотите быть теми, кто посадит меня на престол? Править Ванжаном, управляя мной? Принимать выгодные вам решения и каждый раз, когда я решу пойти не по намеченному вами пути, напоминать мне, кто сделал меня королем?
Все трое растерянно молчали, и Катарина поняла, что так оно и было. Эти люди просто хотели посадить на трон марионетку.
Хуже всего было то, что он пойдет с ними. Другого выхода у него нет. А ей нет места во дворце.
Со злости Катарина отодрала несколько крупных щепок и швырнула их в плошку. Из растерзанного монаха посыпались жуки и многоножки. Насекомые оказались засохшими. Стоило сжать чуть сильнее, и они рассыпались в пыль.
— Ванжану грозит опасность, Ваше Высочество. – Министр Фань начал заметно дрожать. – Вы не видели то, что видели мы. Страна объять огнем. Столица, дворец… теперь они принадлежат этим тварям. Ваш отец где-то раздобыл поистине отвратительное порождение алхимии. У него есть свиток, в котором записаны заклинания, каких прежде не знал ни один алхимик. – Министры дружно закивали, а Фань Му продолжил: – Мы здесь не для того, чтобы пользоваться привилегиями чиновников, посадивших на трон послушного короля. Тем более… как оказалось, вы совсем не такой.
Нетерпеливый Гэ Дэй его перебил:
— С каждым днем эти твари множатся. Ваш отец – проклятый безумец! То, что он сотворил со своей дочерью, – невообразимо! С помощью какого-то колдуна провел над ней ритуал… Девочка начала взрослеть с поразительной скоростью. А потом стали пропадать женщины. За пару недель во дворце не осталось ни одной придворной дамы или служанки. Мои шпионы выяснили, что женщин похищают для короля. Над ними проводят богомерзкие ритуалы. Не знаю, какие, но…
— Черные монахи забирают их. В столице не осталось никого, кроме старух. – Люй Шен горько усмехнулся. – Они сожгли все поместья. Забрали женщин и убили мужчин.
Со спокойной грустью Фань Му тихо произнес:
— Поместье господина Люй вырезали первым. Забрали дочь, племянницу и жену. Всех служанок. Мужчин разорвали на куски.
— Вы сбежали сюда, чтобы жить жизнью обычного крестьянина… – Люй Шен усмехнулся и покачал головой: – …но у вас ничего не выйдет, Ваше Высочество. Монахов становится все больше. Они повсюду. Даже здесь. Охота на вас не окончена. Только благодаря тому, что господин Фань выкрал вашу кровь и ваши волосы, ни монахам, ни королевским алхимикам не удалось вас отыскать. Возможно, ваш алхимик и талантлив, но Шанюаню все равно удалось выйти на ваш след.
Вот и случилось то, чего Катарина
