– То есть ваши еще не прибыли?

– Как видите, пока нет. Но, по моим расчетам, они могут быть здесь в течении часа, поскольку плывут в нашу сторону, что называется, на всех парах. Тем более что всю имевшуюся у нас на борту аппаратуру дымопуска мы уже использовали полностью и, если русские прилетят опять, укрыться от них нам будет просто нечем.

– Как вы собирались лететь отсюда в Триест, в обход или прямиком, через территорию Турции?

– Естественно, через Турцию. Это экономнее.

– И каким же образом в Берлине собирались уладить ваш пролет с местными властями? Они же держат нейтралитет!

– Как я вам уже сказал, это не первый случай, и такое всегда согласовывают заранее. И, как я могу предполагать, щедро оплачивают. Перед вылетом нам передали, что на любые запросы турок по радио о нашей принадлежности следует просто отвечать – «Позывной – рейс Регенбоген 504», и нас не тронут. Раньше подобное всегда работало. Нынешний «коридор» на пролет через их территорию точно согласован с турками на двое или трое суток.

– Времени у нас мало, – сказала графиня, обращаясь ко мне по-русски. – Надо лететь. И чем скорее, тем лучше.

– А что с этим? – спросил я на том же языке, кивнув на Шритматера. – Убьем или отпустим?

– А это как прикажете.

– Тогда, по-моему, лучше отпустить, – принял я решение, зачем-то пытаясь проявлять гуманизм, и уточнил: – Для разнооборазия.

Ведь нельзя же действительно отрывать головы всем, кто попадался нам на пути?!

Услышав все эти реплики, наш пленный заметно изменился в лице, кажется, начав понимать, с кем он имеет дело.

– Расслабься, дурилка, – сказал я ему по-русски (тут он явно меня не понял) и ободряющим тоном добавил на идиотическом тарабарском:

– Бир шасысмы кизлар име ойкур курлы! Кызларын дан сюзлар индан ушан киля!

От этих двух фраз стреноженный лейтенант люфтваффе и вовсе онемел, что было вполне ожидаемо. Теперь-то он уже явно не знал, что ему думать насчет нас. Допустим, русский язык он еще мог где-то слышать, а вот последние две реплики точно были для него чем-то, сродни марсианской мове.

– Слушайте меня внимательно, – сказала графиня по-немецки, обращаясь к нему:

– У борта привязана наша лодка. Убивать вас у меня нет никакого желания. Мы готовы отдать эту лодку вам, поскольку нам она более без надобности – садитесь и гребите к острову, а там уж смотрите сами – можете сдаться в плен или попробовать пробраться до побережья и двигаться дальше, в сторону линии фронта или турецкой границы. Только не советую болтать кому-то о том, что встречались здесь с нами – вам или не поверят, или, что для вас куда хуже, поверят и тут же ликвидируют, просто так, на всякий случай. Согласны?

– Вы спрашиваете так, словно у меня есть выбор! Конечно, я согласен!

Допрашивать его еще о чем-то, видимо, не имело особого смысла, поскольку все необходимое для полета было на месте – полетные карты лежали в кабине пилотов, а книги с кодами и позывными – в радиорубке.

В общем, мы отвели пленного вниз и столкнули в лодку. Перед посадкой в ялик я развязал ему руки. Потом я отвязал ялик и оттолкнул его ногой от борта, после чего этот самый Шритматер с некоторой опаской (видимо, он все-таки все время ждал автоматной очереди в спину) отплыл подальше от самолета. А потом, поняв, что мы не будем стрелять, заработал веслами в хорошем темпе, стремясь уйти в отрыв. Благо до острова там было недалеко.

– Будьте любезны, якорь поднимите! – скомандовала мне графиня и полезла наверх, в кабину пилотов. – И люки закройте!

Ну, раз она у нас нынче пилот и штурман в одном лице, мне оставалось поработать всего-навсего борттехником. Поднять якорь оказалось нетрудно, благо для якорных операций на борту «Викинга» имелась лебедка – иначе было нельзя – якорь оказался тяжелый, достойный размером чего-нибудь, типа торпедного катера. Закрыть люки тоже не было проблемой, хотя лазил от люка к люку я довольно долго – самолет был немаленький. Не зря у бесноватого фюрера даже были намерения привезти на борту «Викингов» в зону Суэцкого канала пару сверхмалых подводных лодок типа «Бибер», дабы расшугать тамошнее союзное судоходство – сам подобный план, конечно, сильно отдавал фатальным идиотизмом, но одна такая СМПЛ в фюзеляж «Бломм унд Фосса» точно влезла бы.

В момент, когда я закрывал крайний, передний люк, над моей головой начали чихать двигатели. Потом чихание перешло в гудение – графиня запустила движки и, развернув аппарат против ветра, носом в сторону открытого моря, начала выруливать на старт.

Когда я наконец добрался до пилотской кабины, моторы взвыли на максимальной мощности и поднимающий винтами радужные облака брызг и водяной пыли «Викинг» понесся по водной глади, медленно набирая скорость. Уже успевшая напялить на голову и, судя по всему, еще и подключить к внешней связи кожаный пилотский шлемофон Ката, сидя на правом сиденье, умудрялась правой рукой тянуть штурвал на себя, а левой равномерно прибавлять обороты, деловито шуруя секторами газа. Судя по всему, здешние штурвалы имели какие-то механические или гидравлические усилители – тягать их просто так никаких мышц не хватило бы.

В какой-то момент зеленовато-голубое море ушло резко вниз, под редан, а лазурное рассветное небо впереди начало стремительно расти, занимая собой всю переднюю полусферу. Теперь я примерно понял, что чувствовал Говард Хьюз, управляя своим еще более огромным «Геркулесом» Н-4, он же «Еловый Гусь». Правда, не надо забывать, что не вполне здоровый психически американский миллиардер всего лишь подлетнул на своей восьмимоторной, 136-тонной, да еще и деревянной хреновине над гаванью Лос-Анджелеса (дело было, если я не ошибаюсь, 2 ноября 1947 года), на какие-то там сраные два десятка метров, сделал кружок и сел. Ну да ему больше и не надо было (заказывали самолет – нате, и, кстати, он еще и летает!), коли уж его, чисто из вредности, собирались засудить, обвиняя в том, что деньги, отпущенные из военного бюджета на постройку данного, предназначенного для перевозки через Атлантику средних танков монстра, он банально присвоил. Конечно, у нас аппарат был поменьше, но зато мы взлетели высоко и собирались лететь довольно долго. Так что, по идее, тут 1:0 в нашу пользу.

И, едва мы, убрав подкрыльевые поплавки (была у «Викинга» и такая опция) набрали высоту, где-то позади нас, не особо далеко, стала слышна хаотичная стрельба. Очень мило, что не в нас.

– Посмотрите, что там! – в привычном для себя стиле то ли попросила, то ли приказала Ката.

Я полез во все ту же верхнюю турель и осмотрелся, насколько это вообще было возможно.

Увидел позади медленно удалявшийся от нас какой-то небольшой катер (видимо, тот самый «штурмбоот»), до того шедший в сторону самолета вдоль берега острова. Люди в «штурмбооте» что-то неслышно орали и махали руками. И за ними гнались (считай – почти догнали) два стрелявших трассирующими по курсу штурмовой лодки серых угловатых катера побольше, в которых я без особого труда опознал советские сторожевые МО-4.