– Мне следовало знать, что меня пристрелит медведь, – сказал он.

Я бросилась к нему, распахнула его куртку и увидела аккуратную дырочку и расплывшееся кровавое пятно на его фланелевой рубашке справа, чуть пониже ребер. Пуля ударила его в спину и прошла навылет.

– Сядь, – приказала я. Меня напугало то, что он послушался без пререканий, колени у него подогнулись. Я обхватила Квентина рукой, чтобы не дать ему упасть. Мы вместе опустились на землю. Я ничего не соображала, в голове крутилась одна-единственная фраза: “Туго перевяжите рану”, почерпнутая мной из какого-то боевика. Я расстегнула рубашку и увидела маленькую, пульсирующую ранку в правом боку. На спине тоже была кровь, и когда я посмотрела, то увидела входное отверстие от пули, такое аккуратное, напоминающее просверленную дыру в металле. Я склонилась к нему, плотно прижав обе ладони к ранам.

Его глаза были полузакрыты. Боль дала о себе знать. Артур подполз к нам с выражением ужаса на лице.

– Брат-медведь, – прошептал он.

За его спиной причитала и плакала Эсме. Квентин сердито посмотрел на него:

– Брат Артур! Встань с колен, поднимись. Не забывай о том, чему я научил тебя. Ты должен быть мужчиной, помнишь? – Артур с трудом встал, колени у него дрожали, руки тряслись. Он со страхом смотрел на меня.

– Иди обратно, к магазину, где вы оставили грузовик, – велела я. – Иди быстро, как только сможешь. Но внимательно следи за тропой, не заблудись. Скажи мужчине в магазине, что нам нужна помощь, и покажи ему на карте, где мы находимся. Эсме, помоги ему. Я знаю, что вместе вы сможете это сделать. Я позабочусь о Квентине. А теперь идите. Идите!

Артур развернулся, подбежал к Эсме, помог ей встать, и они помчались вниз по тропе. В моих ушах все еще звучало эхо выстрела, и мне стало по-настоящему страшно. Мы с Квентином остались одни. Прошло всего несколько секунд, и он прошептал:

– Тебе следовало пойти с ними. Они заблудятся.

– Нет. Артур найдет дорогу назад и приведет помощь. Полгода назад он не смог бы этого сделать, но теперь ты научил его заботиться о себе. Артур ведет себя так, словно он такой же, как ты. Так что он поможет тебе.

– Говорю тебе, отправляйся за ним и помоги ему.

– Я тебя не оставлю. Ты должен верить.

– Сейчас твоя вера мне не нравится.

Я не могла признаться Квентину, что все время думаю о том, что Артур может запаниковать, с Эсме случится настоящая истерика, они оба впадут в панику, заблудятся и будут бродить по горам, пока Квентин будет лежать у истоков Медвежьего ручья и капли его крови вода понесет в океан. Невообразимый поворот судьбы, и он умрет от кровопотери, подтвердив своей смертью тщетность усилий Рикони и Пауэллов. Я чувствовала, как его кровь сочится у меня между пальцами, и в отчаянии его поцеловала.

А медведи исчезли.

Я помогла Квентину дойти до луговины, где сумела развести костер. Он лег на постель из листьев и изобразил непринужденную позу, согнув одну ногу в колене и прижав левую руку к животу. Мы почти не разговаривали. “Верь, что ничего плохого не случится, и оно не случится”.

– Тянет немного, – солгал он, отвечая на мой вопрос, сильно ли болит.

Его лицо стало белым, зубы стучали, если мне удавалось застать его врасплох. Когда я дотронулась до него, то его кожа показалась мне слишком холодной.

Я сняла куртку, стащила с себя шерстяную рубашку и разрезала ее складным ножом. Пока я перевязывала его, Квентин делал вид, что восхищается моим нижним бельем.

– Эй, когда меня подстрелят в следующий раз, чтобы я не видел никакого лифчика. – Голос его звучал напряженно.

– Я готова раздеться догола и станцевать перед тобой, если это остановит кровотечение.

– Поймаю тебя на слове, когда буду чувствовать себя лучше.

Я подтащила кусок подгнившего ствола к его ногам.

– Положи ноги повыше, так будет лучше для кровообращения. Не помню только, почему. – В этот момент я с трудом назвала бы и собственное имя.

– Кровь продолжает поступать к сердцу, – услужливо подсказал Квентин. – Почему бы тебе не подложить в костер еще дров и не отправиться следом за Артуром и Эсме? Со мной все будет в порядке. Посмотрим, сумеешь ли ты их догнать.

– Костер не прогорит долго, если я не буду его поддерживать. – “Да и ты тоже”, – этого я вслух не сказала.

Я накрыла его своей курткой, но он отпихнул ее от себя.

– Ты замерзнешь. Надень ее немедленно.

– Я все время двигаюсь, и мне тепло. И потом, кто здесь медсестра, ты или я?

– Я тот, кто знает, почему кровь течет вниз. А теперь надевай поскорее куртку, разводи костер и уходи.

Я опустилась на колени рядом с ним и взяла его лицо в ладони.

– Черт тебя побери, ты перестанешь повторять это или нет? Ты хочешь, чтобы тебя оставили одного?

– Не хочу, чтобы ты смотрела, как я умираю.

Я понимала, о чем он думает, вместе с ним представляя его отца в луже крови. У Рикони был дар умирать в сражениях, в результате несчастного случая или от собственной руки, направившей пистолет в свою грудь в минуту отчаяния. Пауэллы всегда просто исчезали, уходили, превращаясь в воспоминания. Но только не в этот раз. Ни я, ни он не должны повторить общую судьбу. Я прижалась к нему:

– И не собираюсь смотреть, как ты будешь умирать, потому что ты не умрешь.

Когда я отодвинулась от него, Квентин прошептал:

– Я хочу, чтобы ты ушла, но это совсем не значит, что я хочу уйти от тебя.

Я нагнулась и поцеловала его, потом застегнула воротник его рубашки.

– Не оглядывайся назад и не смотри в будущее, – приказала я, – просто оставайся в настоящем.

Я накрыла его своей курткой, потом сгребла листья и сухие ветки в кучу. Квентин нашарил в кармане брюк зажигалку и отдал ее мне. Маленькое пламя лизнуло нижние ветки.

– Я разведу самый большой костер на десять округов, – пообещала я. – Он согреет тебя и послужит сигналом тем, кто будет нас искать. Лесничие скоро заметят его. А ты отдыхай.

Квентин закрыл глаза. Я долго смотрела на него, а потом подняла глаза к высокому синему небу. Я рассчитала, что Артуру и Эсме потребуется не меньше двух часов, чтобы выйти обратно на дорогу к магазину.

Потом им придется объяснить любителю компьютерных игр, что случилось. Затем тот примется звонить, чтобы вызвать помощь. Тем, кто должен помочь нам, тоже необходимо время на сборы. Плюс еще два часа, чтобы спасатели пешком добрались до нас. На все не меньше пяти часов. К тому времени уже стемнеет. Пять часов Квентин будет истекать кровью на холоде. И, возможно, умрет от потери крови.

И Квентин знает об этом.

“Memento mori. – Помни о смерти”.