Тиксу с облегчением покинул автобус и отделался от любопытного инквизитора, раздраженного неожиданным сопротивлением и неоднократно повторявшего свои попытки.

Выйдя из лифта на площадь, оранжанин попал в оживленное место – во все стороны двигались куда-то спешащие маркинатяне. Поскольку он никак не мог отогреть ноги, Тиксу решил избавиться от легкой шелковой обуви, мало подходящей к климату Маркината. Ему не пришлось долго искать, вокруг площади стояло множество торговых прилавков. Он купил прочную пару горных сапог, которые тут же надел.

Потом, заинтригованный, направился к прозрачному колесу. По мере приближения он видел все больше искаженных страданием лиц, плачущих женщин, мужчин со сжатыми челюстями…

Обнаженное тело принадлежало женщине. На ее перекошенном лице, когда-то красивом, читалась невыразимая мука. Покрасневшая кожа растрескалась и источала кровь. Изо рта с разбитыми губами сочилась вязкая жидкость. Внутренность бедер почернела: кровь, вытекшая из раны в нижней части живота засохла, и ее сгустки въелись в нежную кожу. Отваливающиеся пряди волос обнажали череп. Под колесом по шаровому экрану бежали золотые буквы. Текст был написан на двух языках: маркинате и нафле:

Медленный огненный крест Церкви Крейца будет наказанием для тех, кто нарушит Единый Божественный Закон или заповеди, принесенные святыми миссионерами.. Дама Армина Вортлинг, супруга покойного сеньора Абаски Вортлинга, согрешила плотью и предала древний обычай планеты. Она наказана по решению кардинала Рагуина де Брусселя, высшего представителя Его Святейшества, муффия Барофиля Двадцать Четвертого на планете Маркинат

Глаза мученицы остановились на Тиксу. Ему показалось, что они умоляли его прекратить пытку хотя бы на несколько секунд. Ее глаза слишком исстрадались, чтобы еще проливать слезы. Боль понемногу увлекала ее в бездну, где должен был заблудиться ее разум. У подножия эстрады тихо плакал подросток лет пятнадцати.

Оранжанин отвернулся от тягостной сцены. Он возмущенно сжал кулаки, пока не побелели фаланги пальцев, и продолжил свои поиски.

Улица Священных Ювелиров томно тянулась меж двух рядов магазинчиков и мастерских с замысловатыми вывесками. Тиксу заметил темно-синее уведомление, плавающее в нескольких метрах над домами. Полиция извещала ювелиров священного ремесленничества, что маркинатские храмы теогонии будут разрушены дезинтеграторами. Поэтому ювелиры перестали работать. По деонтологической хартии корпорации они имели право выполнять свою работу только для украшения храмов и празднования различных культов, имеющих силу на Маркинате, по заказу жрецов или верующих. Собравшись небольшими кучками у приоткрытых дверей своих владений, они спорили между собой. Самые характерные их произведения были выставлены в витринах: статуэтки, украшенные сверкающими камнями, крученные священные принадлежности с эмалями, голоскульптуры богов пантеона, трех-, пяти– и семисвечные канделябры, элегантные подсвечники из розового опталия, конические кадила… Углубившись в улицу, Тиксу слышал бормотание, обрывки разговоров. Люди тихими голосами спрашивали друг друга, даст ли им Церковь Крейца достаточно работы или лучше отказаться от хартии и перестроить работу на изготовление драгоценностей для частных лиц.

Эта улица была одной из самых старых в городе. Утверждали даже, что она существовала еще в донафлинскую эпоху. Она была вымощена неровными булыжниками, в промежутках между которыми прорастала трава. Строения, прижившиеся друг к другу, помогали своим соседям выдержать гнет веков. Имена ремесленников были написаны на треугольных фронтонах.

Тиксу двинулся вдоль по улице. По мрачным взглядам, которые бросали на него ювелиры, он понял, что ничего у них не узнает: вот уже несколько дней в Дуптинате к чужакам относились без любви, а этот шел мимо дверей с таким видом, словно замыслил дурное дело. Внезапный захват их планеты вызвал прежде всего почти полное свертывание тысячелетней деятельности и не предрасполагал ни к дружеским беседам, ни к ксенофилии. Теперь, когда их мысли лишились своего убежища, они опасались чужаков, как ядерной чумы.

Жеофо Анидол, священный Ювелир, участник хартии

Наконец вывеска бывшего корреспондента рыцаря Лоншу Па появилась на другом конце улицы. Мастерская выходила на крохотную площадь, от которой в разные стороны разбегалось несколько улочек и проулков. Имя ювелира, выписанное цветными буквами, припудренными золотом, гордо красовалось на фронтоне из черного дерева, укрепленного под куполом двухэтажного дома. Судя по тяжелым ставням из чешуйчатого дерева, опущенным на витрину, мастерская была закрыта.

Оранжанин несколько раз нажал на круглый звонок, расположенный в нише рядом с входной дверью. Мелодичные звуки утонули в полной тишине. Тиксу не отступился и даже принялся яростно бить кулаком по массивной створке, но его удары остались безответными. Он огорченно выругался и нерешительно потоптался у плотно закрытой двери.

Потом заметил сморщенного старика с длинными седыми волосами, частично убранными под зеленую коническую шапочку, похожую на шапочку Станисласа Нолустрита. Его сгорбленная фигура мелькнула в узкой щели приоткрытой двери соседнего дома. Он наблюдал за оранжанином с подозрительным видом.

– Что вы хотите? – спросил старик блеющим угрюмым голосом.

– Мне надо поговорить с Жеофо Анидолом, – ответил Тиксу и любезно улыбнулся.

– Вы не здешний? Что вы от него хотите?

В его пронзительных глазках вспыхивали вызывающие огоньки, которые при малейшем недовольстве могли разгореться пламенем гнева.

– Меня прислал один из его очень старых друзей, – ответил Тиксу.

Он постарался вложить максимум убедительности в свои слова, но морщины на лице собеседника не разгладились.

– Н-да! В любом случае его сейчас нет, – проворчал старик, обнажив редкие зубы. – И появится он не раньше, чем через маркинатскую неделю!.. Не менее… Прощайте!

Тиксу даже не успел задержать старика, чтобы выяснить подробности, как дуптинатец сухо захлопнул дверь прямо перед его носом. Страх, который бродил по улицам маркинатской столицы, не способствовал успеху дел оранжанина. Он понял, что нет смысла настаивать, пытаясь допросить соседа Анидола. Он думал, что перелет на Селп Дик займет всего несколько часов: время на поиски бывшего корреспондента Лоншу Па, а теперь ему придется сидеть здесь и грызть ногти семь или восемь дней… В такой дали от Афикит… Он подавил разочарование и решил найти более быстрое решение. Он использует древний деремат Жеофо в самом крайнем случае. А пока вернется в дом пастуха, чтобы подумать и составить план.

Станислас Нолустрит стоял во дворике луговой хижины и расчесывал шерсть своих зверей почти с религиозным обожанием. Завидев силуэт своего молодого гостя на каменистой дороге, он расхохотался:

– Я и не чаял вас вновь увидеть, друг!.. Я думал, что вы уже отправились на прогулку по вселенной!.. Хотя приготовил вам постель на тот случай, если… Слава богу, вы сейчас прилично одеты, как истинный маркинатец. И издали, и вблизи сходство идеально.