Ее отсутствие давало мне возможность переговорить с папой наедине. И, несмотря на то, через что ему сейчас пришлось пройти, я считал, что такую возможность никак нельзя упускать. В кухне у меня лежал мертвый мужчина – мужчина, которого я знал как убийцу и, весьма вероятно, как агента британского правительства. И нам скоро придется решать, что со всем этим делать.

– Папа, – сказал я и положил руку ему на колено. Я сидел, скрестив ноги, на полу прямо перед ним. – Мне нужно задать тебе несколько вопросов.

Он поднял голову. Медленно, словно забыл, что я здесь нахожусь. Глаза у него были мокрые и покрасневшие. Он вытер уголки глаз возле переносицы.

– По поводу Лоры, – добавил я.

Папа кивнул. Словно знал, что это неизбежно.

– Откуда у тебя этот телефон?

– Его нашли в ее машине, – ответил он хриплым, едва слышным голосом. Потом сглотнул. Постучал себя по груди. – В бардачке. После катастрофы. Мик мне его отдал.

– Ты имеешь в виду детектива-инспектора Шиммина?

Папа кивнул и закрыл глаза, словно от боли.

– У твоей сестры оказалось в машине два телефона, когда до нее добрались. Тот, по которому ты мне звонил, был новый. Никаких сведений в памяти. Ни входящих звонков, ни исходящих. Я держал его заряженным. И всегда при себе.

– Разве он не понадобился Шиммину в качестве вещдока?

– Вещдока? Зачем?

Да, именно так. Зачем? И тут я задал вопрос, который действительно очень хотел задать. Я изложил ему теорию Ребекки. Объяснил, что мы уже начали сильно сомневаться, что Лора и впрямь погибла, начали подозревать, что она имитировала собственную смерть. Что падение с Марин-Драйв было и впрямь искусно подготовленной дымовой завесой, способом избегнуть какой-то опасности или угрозы, связанной с ее работой. Я сообщил ему также, что уже знаю, что это была за работа. Добавив, что имею вполне ясное представление, что за опасность угрожала Лоре и что эта угроза имела прямое отношение к этому лысому мужчине, который только что держал его под прицелом пистолета.

Папа долго обдумывал все то, что я ему сказал. По его лицу ничего нельзя было понять. Потом он протянул руку и осторожно потрогал пальцем засохшую кровь у меня на лбу, словно пытался стереть масляное пятно. Взяв меня за затылок, наклонил мою голову вперед, чтобы обследовать рану на голове.

– Да, надо было все тебе рассказать еще тогда, – сказал он тоном, в котором сквозили раскаяние и сожаление. – И тебе, и маме. Результатом, конечно, мог стать сердечный приступ, но это все же было бы лучше, чем такое.

– Какое – такое?

– Все было так, как ты сказал. – Папа говорил с таким видом, словно я уже знал все ответы на все вопросы. – Твоя сестра пришла ко мне и сказала, что попала в беду. И что ей надо скрыться. Она считала, что есть только один способ это проделать. – Папа улыбнулся при этом воспоминании. Но потом выражение его лица стало мрачным, он опустил руку. – Ты ведь сам знаешь, какой она могла быть упрямой. Решение Лора уже приняла. Я-то всегда ей говорил, что эта карьера ее погубит. А тут она сказала, что теперь это вполне может случиться, но таким образом, чтобы дать ей возможность исчезнуть.

– И что произошло?

Папа посмотрел мне прямо в глаза. Такое ощущение, что он это сделал в первый раз за очень долгое время.

– Лора была очень напугана, Роб. Здорово напугана. И не желала ничего слушать, никаких доводов. Она даже думать не могла о том, чтобы обратиться к кому-то у себя на работе, в своей конторе, или пойти в полицию. Лора уже разработала план. Все решила. И хотела, чтобы это произошло именно здесь, чтобы мы могли полностью контролировать все события.

– Шиммин был в курсе?

– Его пришлось посвятить. Это была часть ее плана. – Папа помолчал. – Но именно в этой части у нас ничего не получилось. Лора была настолько уверена в том, что эту ее затею можно осуществить, что не могла смириться с отказом. А тут еще Мик начал совать свой нос куда не следует, ставить под сомнение то, что она предлагала.

– Ему не понравились ваши идеи?

– Мик хороший человек. И мой добрый друг. Он хотел нам помочь. И если бы все зависело только от него, он бы все сделал как надо, я уверен. Но он сказал, что следует привлечь к этому и других людей. По крайней мере, пятерых. И сказал, что это слишком много. Он не мог гарантировать, что все они будут держать язык за зубами.

– Стало быть, Шиммин остановил это дело?

– Он попытался.

– Попытался?

Папа раздраженно помотал головой.

– Лора не стала его слушать. Заявила, что все пройдет отлично. У нее были отложены деньги. Достаточно, чтобы покрыть все расходы. А когда Мик все же сказал нет, она решила заставить его.

– Не понял?

– Твоя сестра позвонила Мику среди ночи и сообщила ему, что она намерена сделать. Она к тому моменту была уже в высшей точке Марин-Драйв. Лора ему сказала, что собирается спихнуть свою машину с обрыва, а потом спуститься к ней и устроить все так, чтобы это выглядело как несчастный случай. Сказала, что у нее с собой есть какой-то седатив, который она собирается ввести себе. Лора полагала, что если тело не будут осматривать слишком внимательно, то все будет смотреться так, как будто она погибла. Мертва. Сказала Мику, что ему следует приехать и обнаружить ее до того, как на нее наткнется кто-нибудь другой, иначе вся задумка пойдет прахом.

– И что он?

Папа тяжко вздохнул.

– Он сказал, что не поедет. Сказал, что не может в этом участвовать. И повесил трубку. И не отвечал, когда Лора ему перезвонила. – Он приложил руку ко лбу. Провел ею по лицу. – Мы считаем, что после этого у нее сдали нервы. Наверное, тут она начала думать, что у нее не осталось никакого выхода. И проделала все по-настоящему, Роб. Сама съехала с обрыва.

Я откинулся назад, качая головой:

– Но сержант Тир сказала нам, что Шиммин был первым, кто приехал на место катастрофы и обнаружил Лору.

– Так оно и случилось. Он сразу пожалел, что повесил трубку и больше не отвечал. Поэтому он поехал туда, хотел с ней поговорить. Отговорить ее от этого. Но когда он туда добрался, было уже поздно.

– Это вздор, это лишено всякого смысла, – сказал я. – Лора оставила след – для меня. Хотела, чтобы я нашел эту ее флешку. Хотела, чтобы я позвонил по номеру мобильника, по которому я говорил с тобой.

Папа быстро отвернулся.

– В самом начале она, возможно, так и планировала. Я про это ничего не знаю. Но потом она передумала, сынок. Сделала свой выбор. Очень жаль, что нельзя вернуться назад и все проделать иначе. Я бы, наверное, сумел убедить ее не делать этого. Но я пытался, Роб. Поверь мне, я действительно пытался ее переубедить.

* * *

Лена решила рискнуть и зайти в это замызганное кафе, потому что там было пусто. Ни единого посетителя. Никого из обслуги. Девушка прижала лицо к стеклянной, армированной проволокой двери. Осмотрела шесть незанятых кабинок со столиками и пустую стойку. Дверь позади стойки была прикрыта занавеской, сделанной из длинных разноцветных полос пластика.