Электронный колокольчик звякнул, когда Лена толчком отворила наружную дверь. Она вздрогнула от этого звука и даже подскочила, когда пластиковые полоски раздвинула женщина, выглянувшая из задней двери. Женщина была чернокожая и жутко толстая. Ее огромный рот был прямо-таки заполнен зубами и деснами. Полосы цветного пластика, улегшиеся вокруг сферической головы и округлых плеч дамы, лишь подчеркивали ее гигантские размеры.

Легкая улыбка, игравшая на губах женщины, тут же исчезла, как только она увидела Лену. Ее грязные взъерошенные волосы. Засохшую кровь на руке и на блузке. Ее распухшую, посиневшую кисть. Грязные носки на ногах.

Девушка вся сжалась. Она привыкла, что все на нее смотрят, когда она входит в ресторан. Но обычно эти рестораны были роскошные, и смотрели на нее совсем иначе.

– Бог ты мой, деточка, что это с тобой стряслось? – спросила женщина. У нее был какой-то экзотический акцент. Ямайский, наверное.

– Мне нужен телефон, – ответила Лена. Голос у нее сильно дрожал, больше, чем ей хотелось бы. – Денег у меня нет совсем.

Женщина подняла мозолистую руку:

– Тебя кто-то побил, детка?

– Пожалуйста, – сказала Лена и оглянулась назад, на дверь. – Всего один звонок.

Женщина потерла подбородок и еще некоторое время рассматривала гостью. Потом перенесла весь свой значительный вес на одну ногу и уставилась за плечо Лены, на улицу.

– Я недолго, – сказала ей Лена.

– Нет, детка, ты останешься здесь столько, сколько потребуется. Иди сюда. Телефон у нас тут, в задней комнате.

Женщину звали Энжела. Она все время беззаботно болтала, время от времени готовила какие-то блюда для случайных посетителей, пока Лена дожидалась приезда человека, которому позвонила по телефону. Энжела помогла ему с нужными указаниями, как сюда добраться. Объяснила, что они находятся в Манчестере, взяла трубку и рассказала мужчине, как найти ее кафе. Она не спросила Лену, кто такой этот человек. И не стала расспрашивать, в какую беду девушка угодила.

Прошло более трех часов, прежде чем человек приехал. Лена услышала рев и грохот плохо отрегулированного мотора, потом звонок электрического колокольчика. И вся напряженно сжалась на стуле.

Энжела вытерла руки о скатерть и раздвинула занавеску, проверяя, кто пришел. Потом впустила мужчину в заднюю комнату и четко дала понять, что будет стоять сразу за дверью с телефонным аппаратом под рукой.

Незнакомец оказался старше, чем Лена ожидала. Сорок с чем-то лет, невысокий и мускулистый. На нем были военный плащ, явно купленный на распродаже армейских излишков, зеленые рабочие штаны и тяжелые замшевые ботинки. В носу у него было кольцо, а одно ухо украшала целая коллекция пирсинга.

– Приведите достойную причину, по которой мне не следует вызвать полицию, – сказал он.

Лена привела ему целый ряд причин. Во-первых, это не она убила Алекса. Зато имеет некоторое представление о людях, которые связаны с его смертью, она только что сбежала от них. Объяснила, как – с его помощью – она получит возможность доказать свою невиновность, если только им удастся связаться с одним парнем, ремонтником систем отопления с острова Мэн. Потом передала мужчине слова Алекса. Именно Алекс заставил ее пообещать ему, что она обязательно свяжется с этим человеком, если попадет в беду. И Алекс убедил ее, что это человек, на которого Лена вполне может положиться.

Мужчина немного поиграл с одной из своих сережек, переваривая то, что ему сообщила Лена. Он сделал долгий вдох, задумчиво покачал головой и наконец выпустил воздух из легких.

– Ну, тогда выходите наружу и залезайте в мой джип, – сказал он. – Вас ждет целая группа людей, с которыми вам непременно нужно увидеться.

Лена заколебалась. Прикусила нижнюю губу и пристально уставилась на мужчину.

– Я хочу, чтобы эти гады за все заплатили, – проговорила она. – За то, что сделали со мной и с людьми, которые пытались мне помочь. Но более всего – за смерть Алекса.

– Я вас услышал, – кивнул мужчина. – Можете поверить, как раз этим мы и занимаемся – ищем способ заставить этих людей за все заплатить.

* * *

Мы решили позвонить Шиммину. Папа попросил его немедленно приехать к нам. Он не стал объяснять зачем, сказал просто, что это очень срочно. Шиммин явно не хотел никуда ехать – он занимался расследованием смерти Джеки Тир. Но когда папа стал настаивать, инспектор сдался.

Пока мы дожидались его приезда, я отправился в ванную и занялся своей рваной раной на голове. Пустил воду в раковину и смоченными в воде тампонами из туалетной бумаги как можно аккуратнее промыл травму. Потом намылил ладонь и смыл кровь с лица. Вода на фоне белого фаянса выглядела темно-розовой. Перевязь была в безобразном состоянии, вся в красных пятнах. Плечо жутко болело и не желало двигаться, да и все тело ныло. Я чувствовал себя столетним старикашкой. Вытащив пробку из раковины, я уставился на себя в зеркало, пытаясь переварить информацию, которую папа сообщил мне насчет Лоры. Это оказалось нелегко. Я понимал, что мы с сестрой здорово разошлись в последние годы и уже не делились всем, как раньше, когда были детьми, но мне трудно было смириться с мыслью, что она не обратилась ко мне за помощью в тяжелой ситуации.

Будь сестра сейчас здесь, думаю, она бы сказала, что старалась свести к минимуму риски, которым подвергала близких. Что, поделившись бедами с папой, она и так зашла слишком далеко. Но вряд ли я бы ей поверил.

Схватив полотенце, я вытер лицо. Прижал его к ране на голове, а после швырнул в ванну.

Чувствовал я себя так, словно сильно подвел Лору, не оправдал ее надежд. Впрочем, в глубине души я понимал, что так оно и произошло. Моя сестра попала в беду и опасалась за свою жизнь, а я этого даже не заметил. Да, разумеется, Лора сама сделала свой выбор. Уехала в Лондон. Поставила карьеру выше семьи. Но только теперь я начал осознавать, что она так поступила ради нашей безопасности. И самое скверное, что у меня уже никогда не будет возможности ей об этом сказать.

Единственным утешением служило то, что сестра попросила Лену положиться на меня, оставив мне и флешку, и пароль для ее прочтения. Думаю, Лора решила поровну разделить все риски между мной и папой. Она верила, что я пойму, чего она от меня хотела, когда дело дойдет до этого, и теперь я спрашивал себя, каким именно образом я буду это воплощать.

У меня есть флешка. И видеофайл, который на ней записан. Но я так и не понял, что мне с ним делать. Может, Лора хотела, чтобы я эту съемку обнародовал? Или же она старалась избежать этого, пока была жива, и имела на то причины? Вдруг появление сестры в фильме указывает на ее причастность к убийству Алекса Тайлера? Или, наоборот, освобождает ее от ответственности за это? Я так и не смог прийти к окончательному решению. И понятия не имел, как быть.

Детектив-инспектор Шиммин приехал до того, как я окончательно определился с дальнейшими шагами. Выйдя из ванной, я увидел, что папа здоровается с ним перед моей парадной дверью. Они о чем-то говорили приглушенными голосами. Сам разговор я не слышал, поскольку стоял на лестничной площадке, но видел, как Шиммин то и дело бросает взгляды в мою сторону. Выражение его лица становилось все мрачнее и суровее. Отекшие глаза сощурились так, что превратились в узкие щелочки, придав инспектору еще более настороженный вид.