– Фериде. Скажите, а вот из этого, – Гуров показал на фото жены одного из видных политических деятелей Франции: дама гордо демонстрировала колье, которым, если метко кинуть, при желании можно было убить, – можно что-то сделать?

– Да, посмотрите. Это не целый бриллиант такого размера. Здесь несколько камней собраны в цветок. Если их разобрать, можно сделать стильный и красивый гарнитур.

Лев кивнул. Значит, изначально они с Крячко были правы. Бриллианты, вывезенные из страны якобы на продажу, на самом деле были очень удачно спрятаны. В этих безвкусных изделиях, которые были введены в моду в девяностые. А потом, пережив бум, их можно было уже переделать во что-то более красивое и изящное.

– Насколько сильно теряют в цене камни при такой переделке?

Фериде покачала головой:

– Вы уже задавали мне этот вопрос. Я изучила доступные материалы. Хороший ювелир при работе над украшениями из драгоценных камней чистой воды может сделать настоящий шедевр, который будет стоить гораздо дороже тех украшений, из которых его, условно говоря, собрали. Такое возможно. Но для того, чтобы точно сказать, те ли самые камни, нужна экспертиза. Очень точная, и я опять же повторюсь, я уже говорила, что, да, у каждого крупного бриллианта есть свои документы, условно паспорт. Это если чистая официальная продажа. Но если он будет в украшении, то сертификат выписывается уже на изделие целиком. С указанием чистоты камней, маркировки, каратности и, соответственно, пробы металла. Потом, если автор будет переделывать, ставится уже клеймо компании. Но насколько я знаю, крупные ювелирные компании не занимаются переделкой. Нужно уточнить.

Когда Фериде ушла, Крячко и Гуров еще некоторое время изучали ее заметки.

– Получается, что это отличный способ условно легализовать камни.

– Да, например, если «Голден Ада» продала их по цене обычных алмазов какому-то подставному не очень известному ювелиру или даже нескольким – как я понял, крупные ювелирные дома таким мараться не будут, – а потом уже через Нелли эти украшения возвращались и переделывались под другими брендами.

Лев Иванович все-таки подошел к доске, как это ему ни претило. И написал на ней крупными буквами: «Алмазы вычеркиваем».

– Мило, – оценил Крячко.

– Эта семейка удивляет меня все сильнее и сильнее. Кстати, а их родители?

– Оба были сиротами уже на момент девяносто третьего года, – отозвался Гуров. Тяжело вздохнув, Лев Иванович подумал, что образ Нелли у него определенно не складывается. Умная и боевая, хитрая и склонная к риску дамочка, умудрившаяся провернуть аферу с бриллиантами – и вдруг отказывается от лечения. Вместо этого устраивает знаковое самоубийство в стенах Гохрана. Почему?

Гуров открыл файл с архивами Плехановского и стал просматривать фотографии. Он не особо надеялся там найти что-то полезное, все-таки прошло очень много лет.

Андрей и Нелли не особо старались попасть в кадры, нашлась всего пара фото, где они были пойманы в объектив на праздниках. Вроде бы ничего особенного.

Гуров все листал фотографии. Почти все они были с праздников или публичных выступлений. Лев остановился и посмотрел на бывшего преподавателя Нелли, того самого, который был в нее немного влюблен. В какой-то момент он попал в кадр с женой. Молодая девушка смотрела в объектив весело и даже как-то немного торжествующе. Гуров присмотрелся. Первые фотографии семейной пары оказались не самого лучшего качества. Оперативник отобрал все заинтересовавшие его снимки, а потом позвал Крячко.

– Смотри. Ничего интересного тут не замечаешь?

Станислав стал внимательно рассматривать фото.

– Не слишком ли у нее богатые украшения для жены преподавателя университета, хоть и такого?

– Вот и я о чем. И, скорее всего, мы знаем автора. Ну что? Позовем завтра в гости нашего тихоню-куратора? Что-то я сомневаюсь, что такие дорогие украшения его жене Нелли делала добровольно.

Крячко кивнул.

Глава 8

Преподавателя Нелли они вызвали к десяти.

Нифонтов пришел минута в минуту. Вошел в кабинет стремительно, поздоровался с оперативниками так, как будто это не они вызвали его повесткой через деканат университета, а он сам решил приехать.

– Что-то новое? Вы нашли убийцу Нелли? – улыбнулся он. Максимально обаятельно.

– Да, но есть нюансы, – в том же тоне ответил ему Лев Иванович. А потом положил на стол распечатанные фотографии. –  Вы очень красивая пара, – заметил он.

Нифонтов кивнул:

– Да. Вы не первый, кто нам это говорит.

– У вашей жены очень яркие эффектные украшения. Достались от бабушки? – с веселым любопытством спросил Станислав.

Нифонтов рассмеялся:

– Да ладно вам, господа. Вы уже узнали работы Нелли, да, все так. Эти украшения я сам заказал у Казинидис для жены. Еще когда мы работали вместе. Кстати, она работает над украшениями очень долго. До полугода. Но именно поэтому каждая деталь находится на своем месте. Ищет вдохновение, подбирает камни, узоры. У нее все должно находиться на своем месте. Идеально.

Гуров, который перед встречей прокрутил в голове их разговор в архиве Плехановского, вспомнил, что на самом-то деле Нифонтов ни разу за время их разговора не говорил, что он не общался с Казинидис. Достаточно ловко бывший преподаватель убитой каждый раз переводил стрелки на Андрея. Сам начинал рассказывать какие-то мелочи, и этими деталями он очень прочно укрылся от вопросов со стороны Гурова.

– Вы виделись не по работе?

– Да, я часто бываю в заграничных командировках, бывал у Нелли в Праге и даже гостил несколько раз в их доме в Партенонасе. В этом же нет ничего противозаконного. Насколько я помню, Андрей отсидел свое и у государства к нему претензий нет, – утвердительно сказал Нифонтов.

Гуров поймал себя на странном чувстве гадливости, которое вызывал у него этот человек. Если при первой встрече сыщик подумал, что это ощущение появилось от всей истории увлечения преподавателя студенткой, то тут было что-то другое. Неприятное чувство вызывал сам Нифонтов. Как будто выпачкался в чем-то. И хочется помыть руки. Судя по выражению лица Крячко, напарник чувствовал то же самое.

– А зачем вы приезжали? Приятельствовали или были какие-то общие дела?

Нифонтов пожал плечами:

– Подумывал заняться бизнесом.

– Кому из них двоих вы предлагали партнерство и в какой области хотели начать работать? – попробовал прощупать почву Лев.

– Да в разной. Ювелирное дело для меня всегда было терра инкогнита. А вот Нелли в нем очень хорошо разбиралась. Андрей провел неплохое исследование рынка и предложил мне заняться логистикой. Вне моей основной работы.

В двухтысячных это было самым популярным направлением, и можно было неплохо заработать.

Он помолчал, словно собираясь с мыслями, и продолжил неспешно:

– Я подумал, что могу поддержать бывших учеников, и заказал им несколько исследований.