– Главой их тандема была она. Об этом в наших кругах знали все. Ее бы не стали убивать. Андрей был идеальным исполнителем. Он играл свою роль настолько виртуозно, везде, где он появлялся, для него, как для бывшего руководителя «Голден Ада», были открыты все двери.

Крячко поперхнулся водой:

– В смысле? Как для преступника?

– Нет. Как для предпринимателя, который смог придумать компанию такого масштаба. Вы ищете не там. Может быть, все-таки ее убили из-за ювелирки?

Станислав покачал головой:

– Вы знали о том, что Нелли передавала информацию о работе крупных заграничных компаний? Что у нее был куратор.

Ярцев нехотя кивнул:

– Да, знал. Узнал недавно, вернее. Но опять же, повторюсь, это не то, за что бы ее убили. Обычные данные о том, что собирается делать заказанная ей компания.

– Можете привести пример? Любой? – неожиданно спросил Крячко. – Можно из более стародавних времен. Из тех, что уже неактуальны.

Ярцев кивнул:

– Я знал немного. Для примера, на приеме в Праге жена директора крупной металлургической компании США видит украшения авторства Нелли и очень хочет себе такие же. Знакомятся, Нелли начинает издалека, показывает ей фотографии, рассказывает о доме Романовых. У Нелли была невероятная память, и она очень хорошо изучила историю всех женщин дома Романовых. Ну какая баба в здравом уме и при богатом муже устоит, если ей говорят, что она похожа на княжну, потом покажут фото или картинку с этой самой княжной. – Кирилл стал сбиваться, и вот уже куда-то делись его манеры, а в речи начал проскальзывать слегка приблатненный речитатив.

Крячко кивнул. Это было именно то, что нужно.

– Так вот. Этой самой дамочке Нелли показала фото, а потом стала делать гарнитур. С короной. Тиарой. И все в бриллиантах, с другими камнями она не работала. Хотя могла бы добавить изумруды, например. Неважно. А потом ее куратор узнает, что в Румынии открыто новое месторождение титана. И его вот-вот начнут разрабатывать. Прилетают туда эксперты из Штатов, собираются… а румыны по старой памяти эту землю продали уже. Российской компании. И таких примеров было много. Сечете к чему?

Стас приподнял бровь:

– Пока она работала, убивать ее было очень и очень невыгодно.

Крячко позвонил Гурову в тот момент, когда тот уже ехал домой.

– Ну как? – сразу откликнулся напарник.

– Это Ярцев слил Нелли и раздавал ее телефон. Это была его своеобразная месть, правда, он уже и сам за давностью лет путается за что. Склоняюсь к тому, что ему выделили слишком маленькую роль в этой афере, вот наш Мальчиш-Плохиш немного обиделся. Но неожиданно тандем Казинидисов неплохо прославился. Они работали над сложными и достаточно щекотливыми проектами в качестве консультантов. Как мы с тобой и предполагали. Нелли стояла у руля, а Казинидис был лицом команды. Как только они начали работать в этой области, Нелли перестала приносить пользу своему куратору. Украшениями она тоже больше не занималась.

– Работали так они последние пять-шесть лет, да? – предположил Гуров.

– А откуда ты знаешь? Ярцев назвал примерно такое же время, – удивился Крячко.

– Пришли отчеты от Орлова по ювелирным домам. Не знаю, на кого и как он надавил, но примерно в это время Нелли перестает работать как дизайнер. Скорее всего, на них с мужем действительно давили, и Нелли решила полностью посвятить себя этому делу. Список клиентов есть?

Крячко замялся:

– Есть, но к делу не пришьешь. Реальных доказательств нет, все из серии «Одна бабушка на скамейке у подъезда рассказала».

– Это самый достоверный источник, – улыбнулся Лев Иванович. Он не сомневался в том, что Крячко найдет способ выжать имена клиентов из Ярцева. Нужно было только знать, как надавить и через кого.

Даже если ты директор ювелирного завода на Урале, всегда найдется тот, с кем ты не захочешь ссориться.

А за многие годы работы в Главке напарники тоже обзавелись такими знакомствами.

Крячко отправился отсыпаться, а Гуров решил немного подумать. Он остановил машину около небольшого парка, рядом с их домом. И вышел.

Москва зимой в центре – не самый красивый город, хотя снег и яркое синее небо ей, несомненно, идут. Но снег быстро становится серым от грязи, а небо опускается тяжелыми стальными тучами, чуть придавливая крыши домов.

Лев Москву любил. Но сейчас перед ним вместо снега, искрящегося под светом фонарей, играли гранями бриллианты.

Нутром он чуял, что дело не в новых клиентах Казинидисов.

И не в бриллиантах. Они скорее дорожка. Ниточка из клубка Андромеды, которой Нелли проложила дорогу.

Гуров взял палочку и начертил вопросительный знак на снегу.

– Если бы я решил работать в ювелирном бизнесе, притом работал бы не с обычными самоцветами, а именно с алмазами и бриллиантами, то первым делом я бы сделал что? – спросил он сам у себя. И сам же себе ответил: – Нашел бы правильных поставщиков сырья.

– Ты все-таки притащил доску! – Зевание и недосып после дороги не помешали Крячко возмутиться.

– Я решил, что нужно как-то украсить наш кабинет, – сказал Гуров и улыбнулся. – Кстати, вот тебе еще информация для размышления. Капибара по заказу неизвестного, скорее всего, устроил еще один взрыв. Сегодня утром в оперативных сводках прошла информация, что при попытке угнать машину тачка взорвалась. На одной из стоянок, угадай где?

– Только не говори, что в Кремле.

– Ты почти угадал, мой друг. Очень близко. На Волхонке. Недалеко от стоянки служебных машин Кремля.

– Императорские конюшни. Так там же просто так машину не оставить.

– Скорее наоборот. Если знать, где оставить, и очень дорогую машину, не вычурную, а именно дорогую и качественную, то никто не будет задавать никаких вопросов. Стоит себе такая машина, ценой как две квартиры где-нибудь на окраине, и раз стоит, то, значит, по делу стоит. И вот незадача. Сегодня утром машина взорвалась. Ювелирно так. Аккуратно. Даже соседние машины почти не пострадали. Ну, вылетело одно окно в подвале рядом.

– И что нам дает эта машина? Капибара в городе?

– Машина стоит уже полторы недели, согласно камерам. Скорее всего, взрыв был спланирован тогда же, когда и дома у Нелли. И кстати, опять же, согласно камерам наблюдения и документам, это была ее машина.

– А вот начать с этого ты, конечно же, никак не мог! – Крячко наконец-то заварил себе кофе, который по крепости больше походил на нефть, и сделал большой глоток.

– Лучше бы ты крепкий чай выпил, – сказал Гуров, не поворачиваясь.

– Взорванный дом, взорванная машина – кто-то что-то хотел сказать Нелли или нам?

Лев