— Что значит? — повторил я, чувствуя, как раздражение нарастает. — «Жизнь или мучительная смерть». Вот что это значит!

Возможно, я тоже начал перегреваться. А запас влаги в такую жару у меня был небольшой.

— Мы здесь, — просто сказал Филимон, спешиваясь, чтобы вести свою лошадь. — Когда остановимся, не садись на незатенённые камни.

— Где остановимся? — прохрипел я, допивая остатки воды. От жары я чуть не потерял сознание, но сразу пришёл в себя и прокричал в небо. — Проклятый Велес, мы здесь сдохнем!

— Вот тут, — объявил Филимон, уже сворачивая на конце известняковой стены. — Оазис!

Я остановил коня рядом с её лошадью и настороженно вгляделся в отверстие среди скал.

В небольшом ущелье выросли несколько пальм. За ними простиралась грязная яма.

— Это как четыре дерева, — пробормотал я, безуспешно пытаясь обнаружить источник воды. — Одно из них совсем сухое. Если хорошенько пнуть, оно рассыплется на куски.

— Сзади есть ещё парочка, — попытался успокоить меня Филимон. Но я ему не поверил.

— Это не оазис, чёрт возьми! — проворчал я, подгоняя коня вперёд в поисках тени, чтобы остановиться. Но тщетно.

Однако я нашел небольшой родник. Трещина в камне, из которой струилась вода, толщиной в палец.

— Ну что ж… — пробормотал я, вытирая кровь и пот с лица.

Филимон вздохнул:

— Слава богам, нам здорово повезло. Хотя, похоже, это в основном дело рук Велеса.

Да?

Я сердито покачал головой:

— О каком везении ты говоришь?

Старик присвистнул.

— В большинстве случаев оазис — это просто грязь. Из неё нелегко пить.

«Это не то, что я представлял,» — подумал я, волоча ноги к жалкой воде.

Я нёс две большие пустые кожаные фляги и одну маленькую, чтобы заполнить их.

Надеюсь, эта дурацкая штука не высохнет!

Я откупорил первую и взглянул на старика, он стоял рядом с мутным водоёмом — в процессе проверки глубины. Рука погрузилась глубоко в мутную воду.

— Что, во имя Велеса, ты делаешь? — спросил я, от шока часть воды пролилась мне на руку.

— Ищу хорошее местечко, — ответил Филимон в подобранном сарафане, который открывал его безволосые ноги. Чёрные сапоги контрастировали с его бледной кожей.

— Хорошее место для чего?

— Ухм… хмм…

Я закатил глаза, когда старик чуть не упал в колодец головой вперёд. Филимону удалось сохранить равновесие. Его рука ушла в мутную воду по плечо, и рукав стал тёмно-коричневым.

— Вот! Хах! — радостно объявил он, наконец вставая.

— Ну?

— Здесь достаточно глубоко. Видишь? — довольный сказал старик. Я не мог сказать, правда это или нет. — Почти метр в этом месте. Хм.

Я оцепенело уставился на Филимона, продолжая наполнять фляги водой.

— Для меня, — объяснил Филимон, видя, что меня это не убедило. — Если только ты не хочешь попробовать первым, юноша.

— Прыгнуть в грязь? — переспросил я, чтобы уточнить смысл сказанного.

— Ну, в основном это вода.

— Не с того места, где я стою, — невозмутимо ответил я.

— Ха-ха, да, верно, тогда больше останется для меня! — воскликнул Филимон с волнением, которого не было целую неделю.

— Собираешься купаться? — спросил я, закупоривая первую фляжку и потянувшись за второй.

— Корка грязи охладит тело, — поправил меня Филимон. — Лучшая защита от солнца.

— Это правда, полуночница говорила что-то подобное, — ответил я, когда он, проверив длинной палкой источник на наличие змей, развязал шнурки на сапогах.

— Любовники, я так понимаю?

Я моргнул.

— Друзья. Ну их двое. Есть еще один… странный.

Филимон, который, видимо, видел полуночника рядом со мнойв Новгороде, небрежно прокомментировал:

— Вор. Довольно симпатичный для полуночника.

— Хм, я не разбираюсь в этом. Мне больше нравится полуночница, — я покраснел при этих словах.

— Ее прозвище, достойное внимания, — сказал Филимон, выглядя впечатленным.

— Полное прозвище «Хорошенький носик», — парировал я, приходя в себя.

— Держу пари, ей это нравится, — со смешком прокомментировал Филимон. — Ах, с молодыми так весело. Хе-хе.

— Как ты можешь определить её возраст? — С любопытством спросил я, прикончив вторую фляжку и потянувшись за маленькой. Помню, Радион говорил, что ей очень много лет.

— Ну они выглядят по другому.

— Это звучит запутанно, — отметил я.

— Не совсем. Их это мало волнует, вот и всё, — ответил Филимон, пожав плечами. Он вздохнул, опустив голову и снял хиджаб. — Моя жизнь в молодости была другой.

— Из-за всей этой истории с гильдией убийц? — спросил я, доливая последнюю фляжку.

Филимон