постоянно забываю на этой седьмице обязательно мы с женой посетим твою усадьбу, как ты там устроил твоих новых домочадцев, учти, что с учетом новых обстоятельств они опасны, — и Ждан улыбнулся и хихикнул, показывая, что это шутка.

— Да, я сразу учел все эти обстоятельства и ребенка воспитаю жестко и правильно по моему, его смогут отличить, только по аранскому виду, все таки даже, не смотря, что его мать Синеока белее моей жены у ребенка больше проступает аранский видок.

— Ничего страшного, главное правильное воспитание, а потом если захочет может себе любой видок выбрать, как кстати ты его назовешь …

— Пока выбираем, как раз на обряд имя наречения я хочу позвать всех наших …

— С кем это ты выбираешь интересно с Синеокой или со своей женой Всемилой … а, как вы там уживаетесь с двумя красавицами.

— Не знаю они как то сразу поладили, Всемила ее пожалела и повела в баню в первый день когда ее привезли, потом она рассказывала, что Синеока вся в ссадинах эти звери муж и другие постоянно колотили ее и издевались над ней, я сам чуть не расплакался вместе с ней.

— Да … нечего сказать, — удивился Ждан.

— Она, Синеока, такое нам по рассказывала, что она там пережила и, что переживают сейчас ее родственники, что мы сразу прониклись к ней уважением, практически все эти дни мы постоянно даем ей понять, что она в безопасности. Она спит в соседней комнате и часто просто кричит ночью, ей снятся страшные сны. А мы сразу бежим успокаивать ее.

— Да вы ее удочерили прямо ….

— Поэтому не удивляйся мы все втроем решаем какое светланское имя дать ребенку, потому что она еще больше нас не навидит этих нейробийцев и хочет посвятить жизнь своего ребенка священной борьбе против этих сволочей нелюдей.

— Ладно хорошо позвонишь, позовешь на обряд имя нарячения, — и Ждан отвлекся от разговора мимо них быстро пробежала Ладослава, чуть не задев их в узком коридоре, она догоняла быстро удаляющегося Всесвета, который решил уйти не прощаясь очень быстро, видимо его тяготило это общество.

— Постой, — закричала она на бегу, — Всесвет, подожди, я хочу тебе, что — то сказать.

Но Всесвет, хотя слышал ее еще быстрее пошел, переходя порою на бег, и завернул за угол, Ладослава тоже скрылась за углом и Ждан уже не видел их.

— Подожди меня, что ты убегаешь …

— Мне не о чем с тобой больше говорить, прощай …

— Да подожди ты, выслушая меня …

— Не хочу я тебя слушать, уже послушал один раз, достаточно — и слышно было как Всесвет закрыл дверь лифта не пустив туда Ладославу и лифт сразу начал движение на первый этаж к выходной двери.

Ждану стало интересно, он сам не хотел себе признаваться, но он ревновал Ладославу к не известным ему отношениям, хотя старался не проявлять это в коллективе.

— Пошли на выход, позвоню когда будет обряд сам увидишь как мои бабы ладят, — сказал Святоград, не замечая, в отличии от Ждана, беготню Ладославы и Всесвета.

— Пошли, — с радостьяю сказал Ждан, очень он хотел как ни в чем не бывало поинтересоваться, что там затихла Ладослава и не нажимает кнопку лифта.

Они завернули за угол и увидели Ладославу присевшую около лифта и тихо бесшумно рыдавшую, слезы стекали из под сомкнутых рук прямо на ее белую блузку и огромные мокрые пятна делали прозрачными те места на ткани куда они падали.

— Что с тобой, спросил обычно безжалостный Святоград и присел рядом с ней гладя ее по голове и прижав немного к своему плечу.

Ждан стоял как вкопанный он не мог так сделать как Святоград спокойно слишком манила она его, он бы не смог просто техонько ее обнять и спрашивать — что случилось.

— Ничего, ничего, — встала Ладослава растирая мокрые глаза рукавами, — просто, что-то вспомнила, вам это не надо знать, все нормально …У вас платка нет, — спросила она.

— У меня нет, — пошарил по карманам Святоград.

— А у тебя, Ждан, — она посмотрела на него своими мокрыми блестящими глазами, и ему казалось за секунду, что она посмотрела ему в душу и прочитала, что там у него твориться.

— А, сейчас, найду, где то был, — и Ждан стал лихорадочно шарить по карманам, что из карманов у него посыпались все другие вещи на пол все кроме плотка.

— Да, ладно не надо я уже перестала плакать, — сказала Ладослава и улыбалась сквозь слезы, смотря как Ждан старается ради нее, что у него все летит из карманов направо и налево.

Ждан остановился в своих бесполезных поисках и засмотрелся на ее красивую улыбку, на яркие блестящие от слез глаза. Они так стояли и смотрели друг на друга не отрываясь, что Святограду стало не ловко рядом с ними.

— Что нажимать на кнопку лифта или вы будете дальше просто так стоять, я понимаю у вас дел нет, а у меня их полно дома …

— Да, нажимай, — резко пришел в чувства Ждан и стал быстро собирать все, что валялось на полу высыпавшись из карманов.

Они зашли в узкий лифт и Ждан оказался напротив Ладославы, было так тесно, что весь путь до первого этажа они практически в упор смотрели друг на друга и ее грудь чуть не касалась его, никто не проронил ни слова за весь путь лифта, но выходя из лифта она все таки каснулась его и Ждану показалось специально.

— Ну что до встречи у меня, — спросил Святоград перед тем как они разошлись в разные стороны.

— Да, конечно, — ответил Ждан.

— Да, звони, — ответила Ладослава.

Всесвет прибыл в свой дом, в городе и не переодеваясь в домашнюю одежду сразу стал собираться в дорогу. У него, как у практиканта на этой планете не было усадьбы, а была служебная квартира рядом от его основной работы на заводе по производству запчастей для морских катеров и общественной ГУО по СО. Именно из этой общественной работы он сейчас был доведен до отчаяния, и только быстрейшее покидание Сурожска спосло бы его самочувствие.

— Надо начать жизнь заново, пусть там опасно, но зато я смогу вернуться от туда не юнцом, которому все советуют, что делать, а потом оказывается, что я виноват же, — говорил сам себе Всесвет забрасывая свои вещи в сумки.

— Ах да, в первую очередь надо подать заявку на перевод, а то кроме меня много таких желающих искупить свою вину опасной службой в горячей точке …

Всесвет, сказав эти