– Зато про тебя, Лиргисо, говорят, что теперь ты сам делаешь себе макияж, без всякой прислуги! Оно и видно – вон какая чудовищная мазня! А сулламы в моих озерах в Иойиоэ не живут, потому что озера те минеральные, а то тебе это неизвестно!

После винного душа макияж у Лиргисо потек и расплылся, а зеркал им по дороге ни одного не попалось. Он вскользь взглянул на свое отражение в стеклянной панели застывшего робота-официанта и прошептал с упреком:

– Тина, могла бы сказать!

Тина пожала плечами: она никогда не придавала значения таким мелочам.

– Увы, мой макияж стал жертвой фонтана. Несравненный хозяин этого торжества, – Лиргисо отвесил иронический полупоклон в сторону Тлемлелха, – как это издавна за ним водится, не подумал о том, что станется с гостями, если антигравы, которые держат флассову винную арку, вдруг перестанут работать. Тлемлелх, мы с Тиной хотим поблагодарить тебя за очаровательный сюрприз, и я думаю, что все остальные гости, которых ты искупал, тоже к нам присоединятся!

Слуховые отростки Тлемлелха, и без того свернутые, скрутились в тугие спирали, он еще больше побледнел. Переводчик воспроизвел обморочное звучание его голоса:

– Тина, это правда?..

– Террористы вывели антигравы из строя, – подтвердила Тина. – Ну, и всех там облило… Ты здесь ни при чем, не переживай.

– Это случилось у меня на приеме, – убито возразил Тлемлелх. – Гости смертельно оскорблены… Фласс, я теперь должен покончить с собой!

– Да никому ты этого не должен!

– Тлемлелх, идея с фонтаном была чудо как хороша! – ухмыльнулся Лиргисо. – И это лишний раз доказало, что твои несравненные мозги ничуть не уступают твоей несравненной заднице. И то и другое всегда приводило меня в восторг. Если ты надумаешь покончить с собой и отдаться сладострастным демонам хаоса, Галактика потеряет нечто воистину неподражаемое. В своем роде неподражаемое, и пусть кто-нибудь с этим поспорит!

Среди энбоно поднялся тихий ропот. Видимо, Лиргисо начал откровенно хамить на могндоэфрийский лад, и Живущих-в-Прохладе его речи шокировали.

– Блистательный Лиргисо, ты ведешь себя неподобающе! – заговорил Леургл из Корпорации Хранителей Знания. – Ты оскорбляешь Тлемлелха и Контеринха, неужели за эти пять лет ты забыл о том, что такое учтивость?

– А тебе-то, просвещенный Леургл, что за дело до Тлемлелха и Контеринха? Я смотрю, ты за эти пять лет тоже кое о чем позабыл… Вспомни, когда тебе оторвало руку, они оба от тебя отвернулись. Все тебя отвергли, ты даже выходить на прогулку отваживался лишь по ночам, как одинокий печальный призрак, и если во время этих прогулок тебе навстречу попадались Живущие-в-Прохладе, никто из них с тобой не здоровался – вспомни, как тебя это ранило! – Лиргисо выдержал паузу и с усмешкой добавил: – Или почти никто… Если помнишь, я с тобой здоровался.

– Да, блистательный Лиргисо, я помню, – вздохнул ученый. – Иногда ты даже останавливался для недолгих бесед со мной, словно я не был живым призраком, а существовал так же, как все остальные энбоно…

Он замолчал, отчужденно завернулся в шелковый фиолетовый плащ и больше не делал попыток осадить Лиргисо.

«Ты ведь с Леурглом только играл в участие, – про себя заметила Тина. – Попирал условности, эпатировал общество своим свободомыслием… Никто не смеет, а ты посмел – вот что тебя привлекало. Ты вполне мог помочь Леурглу, поскольку еще тогда располагал медицинской аппаратурой из Галактики, и у тебя наверняка были регенерационные аппараты, – но этого ты не сделал».

Живущие-в-Прохладе продолжали обмениваться оскорблениями, изящными, многослойными, источающими яд; их речи напоминали Тине влажные перепутанные заросли на охваченных вечной весной лярнийских болотах. Она не каждый раз понимала смысл этих метафорических конструкций, но уловила, что Лиргисо то и дело отпускает непристойности, а также намекает на факты, о каких в могндоэфрийском высшем обществе не принято говорить вслух, и его оппоненты тоже в долгу не остаются.

Раненую руку словно ударило током. Тина вздрогнула, посмотрела на Стива:

– Зачем? Я с таким повреждением сутки спокойно продержусь, а тебе лучше поберечь силы.

– Я уже сделал, – он улыбнулся потрескавшимися губами и добавил, понизив голос: – Надо, чтобы ты была в порядке. Не могу добраться до его излучателя, но других здесь вроде не осталось… хотя я не уверен. Я теперь хуже, чем раньше, чувствую технику.

– Это пройдет, – она придвинулась к нему ближе. – Не в первый раз. Почему ты не отвечал на вызов?

– Передатчик накрылся.

Тина пошевелила пальцами левой руки, выдвинула и снова втянула спрятанное в ладони лезвие. Никаких последствий травмы.

– Лечишь ты по-прежнему хорошо. Значит, и все остальное восстановится.

Не прерывая разговора, Лиргисо несколько раз покосился в сторону, словно что-то притягивало его взгляд, и теперь ему приходилось делить внимание между изрядно распалившимися собеседниками (у некоторых энбоно даже слуховые отростки распрямились и начали вибрировать, что свидетельствовало о сильном гневе) и новым объектом интереса.

Тина оглянулась: так и есть, Поль. Он и в начале праздника выглядел измученным, а сейчас еще больше осунулся, под глазами залегли темные круги. Девушка с длинной косой, третья из команды Тлемлелховых экстрасенсов, что-то настойчиво ему говорила, но Поль ее не слушал. Ивена шла рядом с ним, бледная, как после затяжной болезни.

Им бы держаться подальше от Лиргисо… Но кто знает, сколько нераскрытых агентов «Конторы Игрек», смешавшись с гостями, выжидает своего часа и какое из двух зол хуже.

Стив тоже оглянулся, шагнул им навстречу и взял Поля за локоть, а Ивену за руку.

– Правильно, – шепнула Тина. – Если что, сразу уходите.

– Ты с нами, – сказал Стив.

– Я здесь останусь, я ведь обещала Тлемлелху. Для меня Лиргисо не опасен. Марчена, – окликнула она манокарку, – возьмите Ивену за руку и не отпускайте, понятно?

Вряд ли Марчена Белем что-нибудь понимала в происходящем, но Тину послушалась. В случае чего они телепортируются вчетвером: даже если кто-нибудь опять включит излучатель, исчезнуть Стив успеет.

– Некоторые сами не знают, со Светом они или с Тьмой! – многозначительно пробормотала девушка-экстрасенс. – Не определились! В сомнениях барахтаются…

И отступила к группе гостей.

Вообще-то ее место сейчас около Тлемлелха, иначе за что он ей деньги платит? Но отрабатывать свою зарплату «телохранительница-маг» явно не собиралась. Впрочем, судя по ее виду, от излучения ей досталось меньше всех, а это означает, что ее экстрасенсорные возможности близки к нулю.

– Поль, мне грустно видеть тебя в таком состоянии, – улыбнулся Лиргисо. – Ты похож на сломанный, но все еще живой цветок, и я бы что угодно отдал за то, чтобы… Ну, сам понимаешь.