А вот воспоминания делегата X съезда Константина Ивановича Бухарина: «Перед выборами ЦК сторонники Ленина собираются в отдельном зале для предварительного обсуждения кандидатур в ЦК… На обращенный к нему в полушутливой форме вопрос: “Не составляем ли мы фракцию, заседая в отдельной комнате?”, Ленин отвечает: “Когда нужно сохранить единство партии, можно допустить и фракцию”»1.

В краткой записи выступления Ленина на данном совещании X съезда 13 марта 1921 года этот фрагмент выглядит так: «Имеет ли право большинство быть большинством… Здесь не фракция… Мы должны использовать свое право на выборах. Мы боролись на выборах делегатов для того, чтобы победить на съезде. И это мы должны сделать»601 602.

И еще. По словам Молотова, в своем выступлении на совещании во время XI съезда, Ленин якобы все время использовал термины «совещание десятки», «собрание десятки», «список десятки». Совершенно очевидно, что имеются в виду десять делегатов X съезда, подписавших во время дискуссии о профсоюзах ленинскую «Платформу десяти» (Ленин, Артем-Сергеев, Калинин, Сталин, Каменев, Зиновьев, Петровский, Лозовский, Рудзутак, Томский).

Но на XI съезде этим термином ни Ленин, ни его сторонники уже не пользовались. Ибо считалось, как заявил тогда в своем докладе на съезде сам Молотов, что прежние фракции и течения внутри партии «изжиты». Да и собирали на данное совещание не прежних сторонников «десятки», а, как сказал Вячеслав Михайлович, — «человек двадцать от наиболее крупных организаций». Так что, вероятнее всего, речь шла о совещании «Бюро делегаций», о котором говорил Фрунзе.

Однако, вне зависимости от того, насколько точны различные детали в воспоминаниях Молотова, они проливают свет на происхождение реального и весьма важного документа. Вячеслав Михайлович утверждает, что на списке кандидатур в состав ЦК, принятом указанной группой делегатов, Ленин якобы своей рукой делает против фамилии Сталина пометку: «генеральный секретарь»603. Пометки — «секретарь» были сделаны и против фамилий Молотова и Куйбышева.

Читатель помнит, что в письме 21 февраля 1922 года Сталин просил Ленина заявить о реорганизации Секретариата «на съезде в отчете ЦК» и поставить данный вопрос в центр всей «кампании на съезде». Но поскольку Владимир Ильич в своем докладе этот вопрос даже не затронул, «тройка», видимо, порешила добиваться поддержки реформы непосредственно при выборах ЦК, хотя по Уставу партии персональный состав Секретариата определялся не съездом, а пленумом ЦК.

Какова личная роль Ленина в этой комбинации, определить трудно. Оригинала списка с его рукописными пометками, о котором рассказал Молотов, в архиве нет. Но то, что подобная затея не могла быть осуществлена без ведома Владимира Ильича — это очевидно. Отметим лишь, что объяснения по данному вопросу на съезде приходилось давать Каменеву.

Указанный выше список кандидатур, заранее отпечатанный в типографии, с соответствующими пометками против фамилий Сталина («генеральный секретарь»), Молотова и Куйбышева («секретарь»), был предложен делегатам при голосовании.

Готовился еще один список: «Список членов ЦК РКП и их кандидатов, предлагаемый губерниями, не входившими в краевые организации». Возможно, он стал реакцией на появление указанного выше списка и авторы его опасались, что руководители крайкомов, принимавшие участие в совещании, недостаточно считаются с их мнением. Этот «губернский» список тоже был отпечатан, но при голосовании им воспользовались лишь менее десятка делегатов1.

Вообще к заранее заготовленным спискам отношение большинства делегатов было настороженным. Многие, вероятно, усматривали в этом и нарушение давних партийных традиций, и ущемление партийной демократии. Во всяком случае, как отмечалось выше, во время выборов, по требованию делегатов, Каменеву пришлось давать по этому поводу объяснение.

Смысл его сводился к тому, что «указание на некоторых билетах на должности секретарей не должно стеснять» голосующих, ибо оно «является лишь пожеланием известной части делегатов». Такое разъяснение вполне удовлетворило съезд и было им одобрено604 605.

Поэтому при голосовании каждый делегат мог взять либо первый типографский список, либо традиционный (тоже полиграфический) бланк, который представлял собой чистый лист с надписью: «Предлагаю в члены ЦК РКП(б) следующих товарищей». Заполнялся он каждым голосующим от руки.

ВА Сахаров обстоятельно проанализировал итоги выборов, состоявшихся 2 апреля. При тайном голосовании всего было подано 482 бюллетеня. Четыре признали недействительными, так что учитывалось 478 голосов. В архиве сохранились все 478 бюллетеней. Из них 167 — первого списка, лишь 9 — «губернского» и 302 — традиционного образца. Большинство, как видим, предпочло именно такой вариант волеизъявления1.

Впрочем, и те, кто воспользовался первым, не опускали его в урну механически: вычеркивались одни фамилии, вписывались другие. Из 167 делегатов, взявших данный бюллетень, кто-то как раз и подал единственный голос против Ленина. По одному «против» в этом списке получили также Троцкий и Сталин, два голоса «против» — Каменев, три — Зиновьев, десять — Молотов и т. д.606 607

Самое поразительное, что — при полной свободе выборов и тайном голосовании — в конечном счете наибольшее число голосов получили и были избраны членами ЦК именно те 27 человек, которые предлагались первым списком. Так что свою «мобилизующую роль» он сыграл. И дело не в том, что некоторые из тех, кто брал чистый бланк, переписывали в него кандидатов из типографского бюллетеня. Гораздо важнее, что участники совещания, о котором рассказал Молотов, имели достаточно точное представление об уровне авторитета предлагаемых кандидатов, ибо если последний из членов ЦК — Зеленский (№ 27) получил 345 голосов, то следовавший за ним Пятаков — лишь 157.

Вот только с определением степени популярности того или иного кандидата у составителей проекта получилась явная нестыковка.

В типографском бюллетене (167 голосов) очередность первой десятки выглядела следующим образом: 1. Ленин; 2. Троцкий; 3- Зиновьев; 4. Каменев; 5. Сталин (генеральный секретарь); 6. Молотов (секретарь); 7. Томский; 8. Рудзутак; 9-Дзержинский; 10. Бухарин.