за обрез, тварь то ли решила, что с неё хватит, то ли истощила боезапас, но голубь прекратил гадить нам на голову и начал тяжело, теряя кровь и перья, набирать высоту. Очень хотелось разрядить в него остатки магазина, но тогда патронов не останется совсем, и я только провожал трепыхающуюся птицу тяжёлым взглядом. Однако, поднявшись на изрядную высоту, супостат, видимо, совсем выбился из сил, как-то неловко развернулся, завис на секунду на месте, а затем расправил крылья на полную и сорвался в крутое пике, явно собираясь на таран. Я, как во сне, быстро прикрепил кобуру к «маузеру» в качестве приклада, упёр его в плечо, поймал на мушку тушу, летящую, уже без всяких сомнений, прямо на меня, и быстро отстрелял последние пять патронов точно в цель. После этого медленно, я бы сказал — с ленцой, отступил на два шага вправо. В этот же момент голубь со всей дури врезался в землю. Брызнула кровища. Я не торопясь перезарядил обрез, подошёл к трепыхающейся ещё куче мяса и перьев, приставил оружие к голове твари и разрядил оба ствола одновременно. Башка разлетелась по окрестностям, и только старая немецкая каска красиво поплыла в луже дымящейся крови.

— Василий. — Даша подошла ко мне и встала рядом, глядя тяжёлым взглядом на бесформенную тушу. — Когда ты в следующий раз решишь передо мной покрасоваться, делай это, пожалуйста, менее опасными для жизни способами, хорошо?

— В смысле?

— В смысле!??? — подруга закатила мне звонкую пощёчину. — Давай ты не будешь больше изображать зенитное орудие, прямой наводкой сбивающее пикирующий на неё «Юнкерс»! И так вальяжно в сторону отступил, на два шажочка! А ещё ножку так отставил, хоть картину с него пиши! Ты понимаешь, что я чуть в штаны не наложила!?

— Ты знаешь, — я осмотрел поле боя. — Думаю, никто бы не заметил…

Пляж, и до этого не особо поражавший воображение красотой, теперь выглядел откровенно плохо. Засыпанный перьями, залитый кровью и птичьим помётом, теперь он не только смотрелся плохо, но и пах отвратительно. Я оглядел с ног до головы Дарью, потом себя. Да, мы отлично дополняли сложившуюся картину, а проволочное гнездо, даром что недостроенное, венчало этот театр абсурда.

— А ты не помнишь, случайно, — я достал из рюкзака коробку патронов и принялся снаряжать магазин. — Голуби обычно потомство парами выводят? Не прилетит ли нам на голову ещё один такой засранец?

— Вот понятия не имею. — дёрнула плечом девушка, но тоже принялась снаряжать опустевшие магазины трясущимися пальцами. — И надо бы умыться.

Наспех зарядив оружие, мы поспешили к воде, чтобы смыть следы жизнедеятельности твари там, где они попали на открытые участки кожи, поскольку птичье дерьмо не только воняет, но ещё и химически очень активно, и может оставить вполне ощутимые ожоги. Появился Бегемот и уселся рядом с виноватым видом — в этом бою он ничем нам не помог. Хотя тут к нему никаких претензий быть не могло — крыльями или оружием дальнего боя усатый не обладал, и в сложившейся обстановке помочь мог разве что морально. Под ногами не путался и хорошо.

Немного приведя себя в порядок, мы выкурили по сигарете, хлебнули спирта из фляжки — строго для успокоения расшатанных нервов — и вернулись к лодке. Я скинул с неё непрошенный арт-объект, отметив про себя, что проволока — алюминиевая, толстая, в хозяйстве пригодится. Лодка, к счастью, не пострадала, только кое-где в днище были отметины от когтей, но неглубокие.

— А с этим дерьмом что будем делать? — Даша пнула труп супостата. — Голубей вроде едят? У меня эта туша что-то не вызывает аппетита. Бегемот, ты претендуешь?

— Мррр? — удивился котяра, подошёл к птицу, осторожно избегая загаженных участков, понюхал, издал звук, как будто пытался сдержать тошноту, после повернулся и принялся закапывать тело.

— Похоже, не только у нас это не вызывает аппетита. Предлагаю спалить эту птичку нафиг. Нет тела — нет дела. — я посмотрел на догорающий закат. — И, походу, к «Монолиту» мы сегодня уже не пойдём.

— Нахрен «Монолит», я требую баню! — воскликнула Даша. — Я в таком виде спать не лягу, от меня несёт, как от скотного двора!

— И шмотки надо постирать. — я посмотрел на замызганный рукав. — Иначе, к утру оно всё до дыр прожжёт.

Костёр голубю сложили поистине королевский, благо сушняка на берегу было в избытке. Перетащили тело, стараясь не измараться окончательно, благо, оно оказалось на удивление лёгким. Хотя, у птиц трубчатые кости — иначе хрен бы они покорили воздушную стихию. Пока костёр разгорался, постарались немного прибрать поле боя — собрать и покидать в огонь перья да присыпать дерьмо песком, чтобы не так воняло и бросалось в глаза.

Вонища от горящих перьев шла настолько чудовищная, что мы поспешили убраться с пляжа. Уже стемнело, и зарево от костра ещё долго алело за спиной. А мы, захватив носилки с кучкой «Адских Камней», поспешили к бане. Камушки полностью оправдали своё название, нагрев сотню литров воды буквально за десять минут. Ну, не до кипения, конечно, мы же мыться собрались, а не вариться. Оставив верхнюю одежду просто замачиваться в озере, мы поспешили смыть с себя всю эту гадость, что приключилась за вечер, и всё равно потом Даша жаловалась, что запах остался. Я склонялся к мысли, что это уже самовнушение, но вслух озвучивать, разумеется, не стал, ну его нафиг. Наконец, помывшись и переодевшись в клоунские «адидасовские» костюмы, мы постирали на скорую руку грязные шмотки и наконец вернулись домой.

Готовить что-то никаких сил не было, и я просто разогрел на сковородке пару банок тушёнки, добавив туда пару банок фасоли в томатном соусе. Поставил сковороду на стол, не удосужившись даже разложить еду по тарелкам. Бегемот ужинать наотрез отказался, только воды миску вылакал.

— Эй, усатик, ты в порядке? — забеспокоилась девушка. — Это на тебя не похоже, отказываться от еды! Сколько тебя знаю, ты же за любой кипеш, кроме голодовки?

Однако котяра с помощью жестов, мимики и междометий объяснил, что всё у него хорошо, просто именно сегодня у него напрочь пропал аппетит, но завтра всё будет хорошо и он сожрёт вооооот столько рыбы. Даша недоверчиво сообщила, что завтра они лично проконтролирует приём пищи Бегемотом, и если заявленное количество будет хоть на одну штуку меньше, то пусть котяра пеняет на себя. Усатый согласно покивал головой и уполз к себе наверх, а Даша молча достала бутылку водки. Я так же молча разлил по стопкам, подумал и убрал пузырь обратно. Мы молча выпили, закусили. Мрачно посмотрели друг на