которые я имел возможность дополнить авторитетными данными, полученными в результате продолжительной беседы с Герингом, вырисовывается следующая картина: германское правительство не верит в успех миссии Ренсимена, а более радикальные элементы, к которым я отношу также генерал-фельдмаршала Геринга, считают, что без применения силы этот вопрос решен быть не может. Если Бенеш действительно отклонит требования, касающиеся немцев и территориальной автономии, то достижение соглашения кажется более чем сомнительным, разве что Англия поставит перед Чехословакией альтернативу – либо принять германские требования, либо же Англия устранится и оставит Чехословакию один на один с рейхом. Можно считать, что после этого наступит кризис. Канцлер Гитлер, как я вновь слышал из нескольких надежных источников, для внешнего мира подчеркивает, что он из-за судетского вопроса войны не развяжет. Такая позиция канцлера, впрочем, отвечает широкому общественному немецкому мнению – кроме фанатической части партии и молодежи, которое с беспокойством следит за возможностью международных военных осложнений. Такие сведения поступают ко мне со всей страны.

У старшего поколения, безусловно, играют роль воспоминания о проигранной великой войне, несмотря на отличнейшую подготовку в 1914 г. Однако лихорадочные действия развиваются планомерно для страховки рейха на случай конфликта с Западом, что выражается в строительстве укреплений, проводящимся с максимальным напряжением материальных и человеческих ресурсов.

Я желал бы здесь обратить внимание на связи между итальянскими и германскими военными кругами, которые за последнее время стали очень интенсивными, и для примера напомню лишь о последнем визите начальника итальянского генштаба генерала Париани и нынешнем визите маршала Бальбо. Кроме вышеприведенного высказывания Геринга о возможности нападения Италии на Францию в случае германо-чешского конфликта из-за Судетов, позволю себе здесь обратить внимание на достаточно характерный отрывок из речи маршала Бальбо, произнесенной им в ответ на выступление Геринга 10-го сего месяца:

«Германия и Италия останутся непобедимыми, если они, руководимые Бенито Муссолини и Адольфом Гитлером, будут сообща проводить свою политику».

Примите и проч.

Ю. Липский

44. Телеграмма народного комиссара иностранных дел СССР М. М. Литвинова полномочным представителям СССР в Германии А. Ф. Мерекалову, в Чехословакии С. С. Александровскому

22 августа 1938 г.

Сегодня перед своим отъездом в Штутгарт и Нюрнберг мне нанес прощальный визит германский посол. Он усиленно стремился свести разговор к чехословацкой проблеме, пытаясь выяснить настроения Чехословакии, Англии, Франции и СССР. У меня создалось впечатление, что он имел специальное задание от своего правительства. Поэтому я твердо говорил ему, что чехословацкий народ, как один человек, будет бороться за свою независимость, что Франция в случае нападения на Чехословакию выступит против Германии, что Англия, хочет ли этого Чемберлен или нет, не сможет оставить Францию без помощи и что мы также выполним свои обязательства перед Чехословакией.

М. Литвинов

45. Запись беседы советника министерства иностранных дел Великобритании Ф. Эштон-Гуэткина с руководителем судето-немецкой партии в Чехословакии К. Генлейном

22 августа 1938 г.

Во вступлении Э. сказал К. Г. несколько любезностей. За день до этого он был на райхенбергской ярмарке и в Бад-Либверде. Население очень сердечно приветствовало их, и они вновь могли убедиться, как население предано К. Г. С чешской стороны уже было заявлено, что г-н Ренсимен находится под слишком сильным влиянием К. Г. На г-на Ренсимена и на его сотрудников судетские немцы произвели наилучшее впечатление.

Вначале разговор вращался вокруг отдельных проблем, причем К. Г. еще раз изложил свой взгляд на возможности разрешения судето-немецкого вопроса:

Решение, к которому до сего времени стремились чехи, а именно уничтожение всего, что есть германского в Судетской области.

Предоставление полной автономии.

Плебисцит и уступка территории.

Разговор перешел на тему о необходимости неотложных мероприятий для создания более благоприятной атмосферы. К. Г. видит эту возможность только в том случае, если правительство проведет примерно следующие распоряжения:

Немедленное устранение чешской государственной полиции и введение вновь общинной полиции.

Строгое запрещение преследования судетских немцев за их национальную принадлежность и за политическую деятельность.

Строгое наказание злоупотреблений чиновников, военных и полиции.

Запрещение всякой травли в прессе и травли пограничного населения.

Немедленное начало перевода немецких чиновников в немецкую область.

Немедленное устранение невыносимой цензуры.

Э. спрашивает, должен ли Р., который в ближайшие дни будет у Бенеша, запросить его, каковы его конкретные предложения (англичане в это время уже узнали об известном предложении В. через профессора Зандера).

К. Г.: было бы во всяком случае очень интересно узнать это.

Э. выразил мнение, что им было бы приятнее всего, если бы Бенеш сам выступил с приемлемым предложением.

К. Г. указывает еще раз на то, что речь идет не только о судето-немецкой проблеме, но и о германо-чехословацких отношениях. Он еще раз обстоятельно проиллюстрировал проявление неискоренимой враждебности к немцам со стороны чехов и давление, которое чехи оказывают на судетских немцев, остающихся верными своей нации. Нет ни малейших признаков того, что чехи одумаются.

Э. спрашивает: если на будущей неделе чехи не проявят намерения пойти навстречу, готов ли тогда К. Г. позондировать почву у фюрера, желательна ли еще до партийного съезда встреча английских представителей с фюрером, во время которой был бы поставлен на обсуждение не только чехословацкий вопрос?

К. Г. спрашивает, какие возможные пункты для обсуждения, кроме этого, он имеет в виду.

Э.: он не может этого сказать с определенностью, но предполагает соглашение в области авиации, колониальный вопрос и соглашение по вопросам вооружения.

К. Г.: он будет всю будущую неделю в разъездах и раньше, чем через неделю не сможет поехать в Германию. Эту поездку можно намечать только в том случае, если ее желает английское правительство.

Э.: об этом он еще сообщит ему, так как он предполагает в ближайшие дни поехать в Лондон.

23.8 вечером после беседы, которую Ренсимен имел с Бенешем, Э. позвонил Гогенов по телефону и просил его организовать на воскресенье, 28 августа, встречу между Ренсименом, им и К. Г. в Ротенхаузе.

24.8 Э. вылетел в Лондон.

На прощание собеседники обещали вскоре увидеться снова.

46. Письмо советника посольства Германии в Великобритании Т. Кордта статс-секретарю министерства иностранных дел Германии Э. Вейцвекеру

23 августа 1938 г.

Глубокоуважаемый г-н фон Вейцзекер!

В приложении Вы найдете подробную запись беседы, которую я имел сегодня с довереннейшим сотрудником Чемберлена, сэром Хорасом Вильсоном. О положении, которое занимает здесь сэр Хорас, Вам, конечно, уже сообщил г-н фон Дирксен. Хорас Вильсон считается одним из самых влиятельных людей в английском правительстве. Он не любит выступать публично. Установлено, что Невиль Чемберлен советуется с ним во всех делах. Вильсон – человек, которому противно все показное, и он внушает уважение каждому, кто входит с ним в общение.