— Со мной была та же история: удар по голове, словно ниоткуда. Не знаю, кто меня сюда приволок.

— Ты тоже слышал странный голос, о котором рассказывала Сандра? — поинтересовалась Доро.

— Да. Снова и снова. Он говорил, что нам суждено оставаться здесь лишь до тех пор, пока он не добьется нужного.

Ясное дело. Тот, кому имя отца вручено.

Бастиан видел, что Георг буквально буравит его взглядом, и, еще не успев осознать, что делает, он обеими руками толкнул его в грудь так сильно, что Георг, вскрикнув от боли, повалился на землю. Бастиан сразу почувствовал себя лучше. Он вовсе не был таким уж беспомощным, нет, пока он в здравом уме, сумеет постоять за себя.

— Лучше оставь его. — Айрис взяла его за руку. — Думаю, карты сейчас будут тасоваться заново. Так что не плоди врагов больше, чем следует.

Варце, похоже, даже не заметил стычки между Георгом и Бастианом.

— Странно, — признался он. — Я всё про то, что Сандра с Ларсом твердят. Я вообще не слышал никакого чужого голоса, ни разу. Только непонятные звуки — словно металлом скребли о металл. Сегодня тоже грохот слышал, словно что-то тяжелое опрокинулось. И еще пару раз, — он прищурил глаза, припоминая, — что-то вроде гудения.

— Ну так радуйся, — отозвалась Сандра.

Она бросила взгляд в сторону Айрис и Бастиана — они стояли рядом друг с другом, его рука лежала на плечах девушки, — и еле заметно кивнула.

— Всё понятно, — сказала она и стала на ощупь пробираться к лестнице.

Бастиан прижал Айрис к себе, как талисман.

— Ну, что ты думаешь? Это был Симон? Это он запер здесь всех троих?

Бастиан задавал вопросы, прижавшись губами к ее волосам, чувствуя, как в ответ она лишь пожимает плечами.

— Почему он всё это делает? Я всё время над этим размышляю. Чего он добивается? — Она вздохнула. — Ты знаешь, мне и впрямь хочется как-нибудь увидеться с ним лицом к лицу. Тогда бы я точно знала, что он здесь и что это он стоит за всем, что происходит. — Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. — Но вот со мной пока еще ничего не случилось. Это и ставит меня в тупик.

Свет факела постепенно слабел, и они стали подниматься назад, в склеп.

— Не пугайтесь, — предупредил Пауль троих спасенных. — Вы еще не видели гробницу графа фон Фалькенварта.

— Тристрам нас лично сюда пригласил, — пробормотала Доро. — Мы его гости, вы в курсе?

Варце поднимался по лестнице прямо впереди Бастиана; слышно было, как он жадно хватал воздух, когда они входили в склеп.

— Это… Боже мой! Невероятно! Что тут за резня случилась?

— Легенда говорит правду, и проклятие тоже было на самом деле, — пояснил Ральф. — Нет смысла отрицать очевидное. Смотри, сколько людей тогда было перебито!

Варце ничего не ответил. Из троих спасенных он был единственным, кто с изумлением смотрел на следы открывшейся им сечи. Сандра и Ларс лишь рассеянным взглядом скользнули по останкам убитых, Варце же не мог оторваться от захватывающего зрелища.

— Боже мой! У этого нет ноги… а тут снесена половина черепа. Черт его дери!

Он умолк, опершись рукой на каменную крышку саркофага, и снова сдвинулся с места лишь тогда, когда начала говорить Доро. Девушка опустилась на колени перед черепом Тристрама.

— Мы благодарим тебя за то, что ты возвратил наших друзей в целости и сохранности. Теперь поведай, как же нам выбраться отсюда, верни нам наши жизни. Пожалуйста.

— У нее что, глюки пошли? — Варце повертел указательным пальцем возле виска. — Ну да ладно. Здесь светло, и даже костер есть! Штайнхен!

Он пробежал через склеп и бросился на шею своему толстому другу, а затем уселся рядом с ним возле костра, о котором Штайнхен, очевидно, всё это время доблестно заботился.

Неподалеку от них случилось еще одно радостное свидание. Сандра встретилась с Лисбет, которая так стремительно побежала навстречу подруге, в сторону склепа, что чуть не упала, запутавшись в юбках.

— Ты все-таки жива! Как я рада!

— Я тоже, — прошептала Сандра. — Я и не думала, что когда-нибудь выберусь оттуда.

— Что случилось? — Лисбет повела Сандру к костру. — Это был Тристрам, не правда ли? Он вас… забрал. Пленил…

Она встревоженно потирала грудь.

— Чепуха! — прокричал Варце. — Это был какой-то тип, вооруженный чем-то тяжелым, которым он заехал всем нам по черепушке. Какой-то хренов засранец, но уж точно не скелетик из склепа.

— Тсс!

— Это еще с какой стати, Доро? У парня, с которым ты сейчас треплешься, слуховой проход давно истлел. Его источили черви, увы. Можешь спросить Бастиана.

Опасный ответ. Бастиан невольно пригнулся, спрятался в тени массивных стен, когда всё внимание присутствующих вновь обратилось к нему.

— Что ж, — заметил Георг, — тут есть кое-что еще, о чем вы трое не знаете. Мы хоть и освободили вас из тех ям, куда вас бросили, но, к сожалению, это всё. Мы думали, что нашли выход, но отыскали лишь вашу тюрьму. И значит, наша конечная станция — здесь. Из этого подвала мы уже не выберемся.

Варце удивленно покачал головой.

— Как так? Вы же сюда каким-то образом забрались!

Они рассказали ему обо всем, говорили одновременно, перебивая друг друга. Георг еще раз прочитал шпрух, который Бастиан отыскал в склепе.

— Вы братья? В самом деле?

В глазах Варце читалась искренняя растерянность.

— Это они, — мрачно отозвалась Доро. — Тем самым древнее предание обретает смысл. Тристрам намерен свершить свою месть, и Бастиан должен занять место Лудольфа.

Бастиан ожидал, что Сандру охватит ужас, но этого не произошло. Она почти никак не среагировала на сказанное, как будто ее это дело вообще не касалось. Лишь заметив, что Пауль энергично покачивает головой, она повторила его жест. Ларс, наоборот, похоже, не верил в серьезность слов Доро.

— Хорошо, я его не буду убивать, — сказал он и свернулся в клубок, делая вид, что намерен выспаться.

Варце, один-единственный, всерьез возмутился:

— Вы что, хотите принести человеческую жертву?

— Нет, мы не хотим. Мы должны. — Доро вела себя как терпеливая учительница, которой приходится по два-три раза объяснять классу суть проблемы. — Или же мы смиряемся с тем, что всем нам придется здесь умереть. Смотрите, если ничего не получится и мы, несмотря на все усилия, так и не найдем выхода, то, скорее всего, нам следует избавиться от Бастиана. И это было бы самым благожелательным исходом!

— Ты же не можешь говорить такое всерьез.

— Да нет, она вполне себе это сделает, — вклинился Штайнхен. — И почти все с этим согласны.