герцога Райота разве что до утра, так как его поверенные хорошо знают свое дело.

Виконта в моих силах задержать как минимум на неделю за бесчисленные и грубые правонарушения, и его адвокатам вряд ли удастся вытащить его раньше. Но через неделю де Бражье все же выйдет на свободу.

Деньги и связи сделают свое дело.

Надеюсь, к этому времени их горячие головы поостынут, и причина дуэли исчерпает сама себя.

На этом я с вами прощаюсь, но уверен, что мы встретимся довольно скоро.

Ваш преданный слуга,

Мэтью Шеннон».

***

Я заснула в кресле возле камина, прижимая к груди его письмо.

Кажется, около полуночи приходила Молли. Попыталась меня разбудить, звала в кровать, но я лишь отмахнулась. Сказала, чтобы она оставила меня в покое, после чего снова заснула.

Затем над моей душой стояли Рэдфорд и Флетчер. Размышляли вслух, уж не отнести ли меня в спальню, но ушли и они. Зато явилась Молли, накинула на меня одеяло, и я проспала в гостиной до утра.

Ближе к рассвету непогода улеглась, а утром ветер уже гонял по небу последние облака, и день снова обещал быть солнечным и жарким.

С первым посыльным принесли записку от Джорджи. Подруга написала, что она благодарна мне за то, что я обратилась к Мэтью Шеннону за помощью, потому что сама бы она до этого не додумалась и не рискнула.

Затем мне прислали письмо из академии с расписанием вступительных экзаменов, и первой стояла история Аглора. Причем уже через четыре дня, поэтому мне не помешало бы повторить важные места и даты.

Жизнь продолжалась, но в ней появилась зияющая пустота.

Возможно, это случилось из-за того, что в ней больше не было Нейтана Велмора, который, скорее всего, до сих пор сидел за решеткой за неудавшуюся дуэль со своим троюродным братом Тадеушем де Бражье.

Или же… причина могла быть и в другом.

Я попросила у Молли меня сопровождать, а Флетчера отвезти нас в город. Мне хотелось встретить Нейтана возле жандармерии, но я решила, что это будет в корне неправильным поступком.

Наши отношения закончились в Лабиринте в саду баронессы Мадлен Дорсетт, и я не собиралась давать ложных надежд на их возобновление.

Ни себе, ни Нейтану Велмору.

Вскоре Флетчер высадил нас с Молли на набережной. Довез до того самого места, где два дня назад я разговаривала с Куратором.

Прохожих еще не было, даже собачников я не заметила. Зато под ногами виднелись следы вчерашнего разгула стихии – выкинутый штормом на плитку песок, галька и морские водоросли.

– Я все так же не чувствую Куратора, – произнесла Молли трагическим шепотом. – Ее словно больше нет в этом мире!

Зато аномалия заргов была на месте. Никуда она не делась и ничего с ней не произошло.

Мне даже показалось, что облако увеличилось в размерах; стало еще чернее, а по нему с большей интенсивностью, несмотря на дневной свет, пробегали бордовые молнии.

И еще я внезапно почувствовала нашу с ним необъяснимую связь. Казалось, стоит мне закрыть глаза, и я смогу мысленно проникнуть в центр этого улья.

Но я не стала делать ничего подобного. Подумала, что, наверное, в этом и могла быть причина ненависти заргов – мой магический дар, об особенностях которого я еще не знала, а люди с Земли не смогли в нем разобраться.

Зато зарги посчитали, что я для них опасна. Поэтому они собирались меня уничтожить, а в защитниках у меня остались только я сама и Молли. И еще глава Особого Отдела, которому, по его словам, я была глубоко небезразлична.

Вряд ли Нейтан продолжит меня оберегать после того, что произошло!

При мысли о герцоге Райоте к глазам вновь подступили слезы, но я уговорила себя, что все сделала правильно. Разрушила то, что только начинало расти, успев в самом его начале.

Но если так, почему же тогда мне настолько больно?..

ЭПИЛОГ

Делегация из Эльмарена прибыла в Виенну на следующий день. Омываемая дождем, который, унявшись вчера утром на несколько часов, после обеда приспустил с новой силой и больше не собирался успокаиваться.

Все это время я просидела дома.

Плакала втихаря, чтобы никого не пугать, затем, успокоившись, принялась готовиться к вступительному экзамену, до которого оставалось всего-то три дня, и делала это по присланному Мэтью Шенноном учебнику.

Подарок главы Особого Отдела прибыл этим утром. В толстенной книге с названием «Полная История Аглора» было подчеркнуто несколько глав и лежали закладки в «самых каверзных местах», как сообщал мне в своем письме Мэтью Шеннон.

Глава Особого Отдела знал, что у меня вот-вот грянут вступительные экзамены (чему я нисколько не удивилась), и советовал обратить внимание на выделенные им места и вопросы.

И я, смирившись с неизбежным, обратила.

Повторила историю, затем принялась возиться с Сэмми, пытаясь осознать границы его безграмотности и выработать план по ее устранению. Заодно переписывалась с Джорджи и отвечала отказами джентльменам, вновь меня потерявшим, но уже в доме баронессы Дорсетт.

Они хотели меня видеть. Намекали, что приедут в гости по первому же моему зову, и наперебой приглашали на свидания.

Но ни одно, ни другое не входило в мои планы.

Можно сказать, я забаррикадировалась – сказала Рэдфорду, что меня ни для кого нет, кто бы ни прибыл с визитом в наш дом.

Особенно меня не было для лорда Нейтана Велмора, герцога Райота.

Правда, пока что не появилось ни малейших признаков того, что с его стороны существовала подобная «угроза». Прошло больше суток с момента, когда его должны были выпустить из жандармерии, но Нейтан не сделал ни единой попытки со мной связаться.

Вместо него к нам приехал Питер Сегерин, и я тотчас же покинула свои «баррикады», отправившись его встречать.

Питер играл роль курьера по особо важным поручениям для своей мамы – именно так, посмеиваясь, он мне и заявил. Привез подписанные договора с моим литературным агентом и издательством и согласился подождать, пока я прочту бумаги еще раз, после чего поставлю на них свою подпись.

От утреннего чая и капустного пирога миссис Доннет отказываться он не стал, а заодно и выслушал мой рассказ о «счастливом» для Ричмондов пожаре в ночь разгула стихии.

Деловито поинтересовался, застрахован ли сгоревший дом, заявив, что это могло стать причиной поджога. В столице всем известно, что Ричмонды давно уже сидят без гроша, и от банкротства их отделяет лишь негласное покровительство лорда Кэмпбелла.

Но я серьезно сомневалась в существовании страховки.

Ричмонды второй день подряд праздновали удачное стечение