Нос uno did poterat Florentia felix

Vivente. at carta est non potuisse mon.

(Счастливая Флоренция могла сказать ему при жизни уверена, что умереть ты не можешь).

Джованни дель Понте (1385 – 1438)

Хотя старая пословица, что у кутилы всегда деньги найдутся, неверна и полагаться на нее не следует, а как раз наоборот, вернее всего, что тот, кто не живет добропорядочно и соответственно своему положению, в конце концов наживет беду и умрет в нужде, тем не менее мы видим, что порой судьба помогает скорее тем, кто без удержу сорит деньгами, чем людям, во всех делах бережливым и умеренным. Когда же судьба от них отвернется, то за это и за дурное их поведение наказывает нередко смерть, которая приключается как раз тогда, когда подобные люди с тоской бесконечной начинают понимать, какое несчастье все промотать смолоду, а в старости бедствовать, живя в нужде и трудах.

То же самое случилось бы с Джованни из Санто Стефано у Понте Веккио во Флоренции, если бы он не лишился одновременно и жизни, и всего своего состояния после того, как он промотал свое родовое имущество и большие заработки, которые плыли к нему в руки скорее по везенью, чем по заслугам, а также кое-какое наследство, неожиданно им полученное. Был же он учеником Буонамико Буффальмакко, которому больше подражал в пристрастии к земным благам, чем в стремлении сделаться стоящим живописцем, родился в 1307 году и, беря с юности уроки у Буффальмакко, выполнил первые свои работы в приходской церкви в Эмполи фреской в капелле Св. Лаврентия, где он написал много историй из жития этого святого с такой тщательностью, что, надеясь после такого начала на лучший заработок, был приглашен в 1344 году в Ареццо, где в Сан Франческо в одной из капелл написал Успение Богоматери. И вскоре, приобретя в этом городе из-за недостаточного количества других живописцев некоторое доверие, он расписал в приходской церкви капеллу Св. Онуфрия и капеллу Св. Антония, ныне испорченную сыростью. Исполнил он также несколько других живописных работ, находившихся в Санта Джустина и в Сан Маттео; они были уничтожены вместе с названными церквами при укреплении города герцогом Козимо, когда как раз там, под береговым устоем древнего моста, где возле названной церкви Санта Джустина река подходила к городу, были найдены прекраснейшие мраморные головы Аппия Слепого и его сына с древней эпитафией, равным образом прекраснейшей, те, что ныне находятся в хранилище названного сеньора герцога.

По возвращении Джованни во Флоренцию, в то время когда закончили выводить среднюю арку Понте Санта Тринита, он в капелле, выстроенной на одном из быков и посвященной святому Михаилу Архангелу, написал внутри и снаружи много фигур и главным образом на всем наружном фасаде; капелла эта вместе с мостом была снесена наводнением 1337 года. Некоторые полагают, что по этой работе, помимо того, что о нем сказано в начале, его и стали всегда называть впоследствии не иначе как Джованни даль Понте. Он выполнил также в Пизе, в Сан Паоло а Рипа д’Арно в 1333 году несколько историй фреской в главной капелле за алтарем; ныне все они испорчены от сырости и от времени. Равным образом принадлежит Джованни и капелла Скали в Санта Тринита во Флоренции, а также и другая капелла, что возле первой, и одна из историй из жития св. Павла рядом с главной капеллой, там, где гробница астролога мастера Паоло. В Санто Стефано, у Понте Веккио, он расписал доску, а также выполнил другие живописные работы темперой и фреской во Флоренции и вне ее, которые принесли ему большую известность. Друзьям своим он угождал, однако, больше развлечениями, нежели работами, и был другом людей ученых и в особенности тех, которые, дабы достичь превосходства в своей профессии, прилежно ее изучали, и хотя он и не стремился найти в себе то, чего желал в других, он не уставал, однако, побуждать других работать доблестно.

В конце концов, прожив 39 лет, покинул Джованни в немного дней, вследствие грудной болезни, жизнь свою, в коей, если бы он в ней еще хотел бы ненадолго задержаться, ему пришлось бы претерпеть много лишений, так как дома у него едва осталось достаточно для того, чтобы соорудить ему пристойную гробницу в Сан Стефано у Понте Веккио. Работал он приблизительно около 1363 года.

Паоло Уччелло (1397 – 1475)

Паоло Учелло был бы самым привлекательным и самым своевольным талантом из всех, которых насчитывает искусство живописи, если бы он над фигурами и животными потрудился столько же, сколько он положил трудов и потратил времени на вещи, связанные с перспективой, которые сами по себе и хитроумны, и прекрасны, однако всякий, кто занимается ими, не зная меры, тот тратит время, изнуряет свою природу, а талант свой загромождает трудностями и очень часто из плодоносного и легкого превращает его в бесплодный и трудный и приобретает (если занимается этим больше, чем фигурами) манеру сухую и изобилующую контурами, что, в свою очередь, порождает желание слишком подробно мельчить каждую вещь, не говоря о том, что он и сам весьма часто становится нелюдимым, странным, мрачным и бедным. Таким и был Паоло Учелло, который, будучи одарен от природы умом софистическим и тонким, не находил иного удовольствия, как только исследовать какие-нибудь трудные и неразрешимые перспективные задачи, которые, как бы они ни были заманчивы и прекрасны, все же настолько вредили его фигурам, что он, старея, делал их все хуже и хуже. Да не подлежит сомнению, что тот, кто слишком уж неистовыми занятиями совершает насилие над природой, хотя, с одной стороны, и утончает свой талант, однако все, что он делает, никогда не кажется сделанным с той легкостью и тем изяществом, которые естественно присущи тем, кто сдержанно, с осмотрительной разумностью, полной вкуса, накладывает мазки на свои места, избегая всяких утонченностей, придающих произведениям скорее нечто вымученное, сухое, затрудненное и ту дурную манеру, которая вызывает у зрителя больше сожаления, чем восхищения; ведь талант только тогда хочет трудиться, когда рассудок готов действовать, а вдохновение уже воспламенилось, ибо только тогда он на наших глазах порождает превосходные и божественные вещи и чудесные замыслы. Итак, Паоло беспрерывно находился в погоне за самыми трудными вещами в искусстве и довел таким образом до совершенства способ перспективного построения зданий по планам и по разрезам, вплоть до верха карнизов и перекрытий, при помощи пересечения линий, сокращающихся и удаляющихся к точке схода, а также при помощи точки глаза, предварительно и произвольно устанавливаемой выше или ниже. В итоге он столького достиг в преодолении этих трудностей, что нашел путь, способ и правила, как расставлять фигуры на плоскости, на которой они стоят, и как они, постепенно удаляясь, должны пропорционально укорачиваться и уменьшаться, между тем как все это раньше получалось случайно. Он нашел также способ строить кривые распалубок и арок крестовых сводов, строить сокращение потолков вместе с уходящими вглубь балками, строить круглые колонны на углу дома в толще его стены так, чтобы они закруглялись за угол, а в перспективе спрямляли угол так, чтобы он казался плоским.