—Зачем?— он покачал головой, сразу выделив двух мастеров у лимузина.— Справимся.

—Тесновато здесь,— сказал я, оглядывая толпу, стоявшую напротив.

Не придумав ничего более умного, я слегка пригнулся и рванул в сторону от дороги. Перепрыгивая канаву, едва не поскользнулся на мокрой траве, но удержался и помчался ещё быстрее. Справа хлопнуло, затем ещё раз, что-то мелькнуло размытой тенью, и я едва не врезался в мастера с перстнем черепа, оказавшегося прямо передо мной. Узнать бы секрет, как они так умудряются перемещаться, Старицкий от меня бы ни за что не сбежал. С другой стороны от меня появился второй мастер, вышедший из техники перемещения не так удачно, как первый, пошатнувшись и сделав ещё несколько шагов, пытаясь поймать равновесие.

—Может проще было сразу всех пригласить?— спросил я, укрепляя доспех духа.— А то я ваш орден долго изводить буду, пока по одному об меня убиваетесь.

Мастера промолчали, укрепляя защиту. Тот, что стоял немного позади, пригнулся, собираясь броситься на меня, но в этот момент в него с оглушительным ударом что-то врезалось, снося метров на пятьдесят, не меньше. Через несколько секунд мимо нас пробежала троица индусов, никуда особо не торопясь. Если Давыдов был сильнейшим кинетиком России, то вечно снисходительно улыбающийся индус мог побороться за звание сильнейшего в мире. Своего противника он будет пинать, пока не устанет или пока не расколет его броню.

Мой противник от такого наглого вмешательства в их планы опешил, за что едва не поплатился. Сократив дистанцию, я оказался прямо перед ним, нанося прямой удар в голову, вложив немало сил. Мастер поднырнул под удар как заправский боксёр и выдал классический апперкот, попавший точно в челюсть. Ощущение такое, словно мне на голову чугунный котелок надели и хорошенько врезали по нему молотом. Сквозь защиту удар не прошёл, хотя я слышал хруст. Последовал ещё один удар, теперь уже в правый бок, под рёбра, который я почувствовал всем телом. Не знаю, что за технику он использовал, но такими ударами можно бетонные плиты дробить в щебень.

Подумав, что защиту я переоценил, попятился назад, разрывая дистанцию. Голова всё ещё гудела, а в боку заболело так, словно мне туда раскалённый гвоздь воткнули. Как и в первый раз, я точно слышал, как что-то хрустнуло. Но главного я добился, успев прикрепить к нему две «вишнёвые косточки». У них была одна замечательная особенность, они намертво прилипали к любому доспеху духа. Вряд ли кто-то в здравом уме во время боя согласится защиту убрать, чтобы сбросить их. Осталось только разорвать немного дистанцию и приготовиться к взрыву. Отсюда вытекал второй недостаток техники, пока противник был близко, взорвать его можно только с собой.

Сделав ещё несколько шагов назад, я остановился, не сразу поняв, что мастер черепов не собирается меня преследовать. Опустив руки, прикрывающие голову, я посмотрел на него, ожидая очередную пакость, но мастер стоял с искажённым болью лицом, стиснув зубы. Правой рукой, на которой было сломано несколько пальцев, он придерживал левую, словно сломал кисть.

—Эй, ты это брось!— быстро сказал я, чувствуя, как сила вокруг него забурлила так, словно он готов взорваться и разнести в пыль всё в радиусе сотни метров.

Вытянув руку в его сторону, я запустил резонанс и запоздало подумал, что отошёл недостаточно далеко. Два взрыва слились в один, хлопнув так, что меня отбросило на несколько метров, а потом засыпало комьями грязи и мокрой травы. Вот теперь жёсткий доспех показал себя во всей красе, погасив удар. Я такого эффекта даже не ожидал. Этак теперь и кинетикам против меня будет сложно, так как я могу эту броню удерживать целый день, дожидаясь, пока они выдохнутся. Полежав минуту, я осторожно поднялся. На том месте, где стоял мастер черепов, осталась небольшая воронка. В наступающих сумерках сложно было рассмотреть что-то детально, но мне показалось, что метрах в тридцати лежит что-то круглое, очень похожее на голову. Решив не уточнять детали, я посмотрел в сторону индусов, которые продолжали избивать второго мастера, методично вколачивая его в землю. С той стороны слышалось: «бум, бум, бум». А вот драка с противоположной стороны то ли ещё не начиналась, то ли уже закончилась. Можно было почувствовать напряжение, повисшее над площадкой. Проверив, цела ли челюсть и пару раз глубоко вздохнув, я зашагал в ту сторону. Теперь можно и с князем поговорить.

В конце колонны автомобилей гостей взревел двигатель и один из джипов резко развернулся и помчался в обратном направлении. Мастера заволновались, засуетились и поспешили к своим машинам. Когда я подошёл к отряду военных, последним на дороге разворачивался лимузин, спеша догнать разбегающуюся армию.

—В порядке,— сказал я, опередив вопрос.— Как всегда, отдуваться пришлось Кузьме. Почему они без боя разбежались? Обещали страшные кары и что придут завтра?

—Слушай, Кузьма,— ко мне подошёл Роман, от которого заметно тянуло теплом.— А научи этой технике. Чтобы, хлоп, и в кровавую пыль любого.

—Нет, слишком опасно.

—Ну да, а мы тут в фантики играть собрались,— фыркнул он.

—Для вас же и опасно,— уже серьёзно ответил я.— Любая неосторожность и разорвёт на кусочки. Меня от взрывов доспех защищает. Вот как у вас такой же будет, тогда подумаю.

—Хорошо,— согласился он.— Тогда научи, как доспех укрепить.

—Нет.

—Мы даже к тебе в группу запишемся и на занятия ходить будем.

—Нет.

—А у твоей сестры уже муж есть, да?— задумался он.— Трубин, вроде бы…

—Всё, везите меня домой,— я прошёл к машине и демонстративно уселся на переднее сидение.

Военные переглянулись, посмотрели на поле, где Гангеш продолжал избивать мастера из черепов и тоже направились к машинам. Обратно ехали в тишине и половину пути я всерьёз думал, а не поехать ли в гости к сестре. Пожить в Италии пару месяцев, посетить пару званых вечеров, встретиться с королём. Уверен, что маркиз Сальви такую встречу с радостью организует и познакомит меня ещё с десятком родственниц правителя, которым пора выходить замуж. Но лучше уж такие вечера и мероприятия, чем то, что творилось вокруг.

—Демьянов только что сообщил, что вторая группа успешно отработала,— сказал Григорий Орлов, слушая радио.— Драки не было. К ним вообще четыре мастера на встречу приехали, поговорили и уехали.

—Правильно Евгений Константинович говорил, что ничего не будет,— согласился Роман, ехавший за рулём.— Пугают Разумовского, чтобы сам сдался. И сына своего отправил за границу поскорее.

—А что сын его?— отвлёкся я от неприятных мыслей.

—Мы думаем, что Великий князь всё ради того затеял, чтобы сына своего на трон посадить. Николая убрать, и его сын станет идеальным кандидатом.

—А что Воронцов? Вроде у него тоже сын есть.

—Так, приёмный,— отозвался Рома.— Ты сплетни светские не собираешь?

—Не слежу как-то за этим.

—У Воронцова трое детей, двое сыновей и дочка, с которой ты в Америку мотался. И все приёмные, потому что в детстве Великий князь болезнь перенёс и детей иметь не может.