— Достаточно милорда.

— Хорошо, милорд. Вы позволите быть откровенным?

— Если мы решим сотрудничать, то это лучше всего.

— В таком случае спрошу сразу: какие гарантии, что вы не передумаете после того, как станете герцогом?

— А какой смысл? — удивился Володя. — Я же это все написал не под принуждением, а вполне осознанно, полностью понимая, к чему это все может привести.

— Хм… А если кто-то выскажется за увеличение для него некоторых прав?

— Уважаемый Рутерн, все это я предлагаю не как отдельные уступки, а единым блоком, упорядочивая законодательство герцогства. С их помощью я одержу победу или без них, но рано или поздно я все равно приведу все к тому, что вам показал Осторн. Я сейчас не подкупаю, а делюсь своими планами и даю возможность купцам и магистратам поддержать меня в этом.

— Вот даже как?

— А любые изменения законов происходят строго согласно кодексу через законодательный совет, набранный из представителей всех сословий. Выбор того, каким образом каждое сословие будет делегировать депутатов в этот совет, я целиком оставляю на усмотрение сословий.

— Но себе вы оставляете право вето?

— Естественно. Я не собираюсь быть парадным герцогом.

— Тоже понятно. Милорд, считайте, что вы сумели меня заинтересовать, и я согласен выступить посредником между вами и людьми в герцогстве, имеющими там влияние. Судя по всему, вы знаете, кто я. А значит, знаете, что у меня очень большие связи именно в Торенде, и я знаю, к кому там можно выходить с вашими предложениями, а к кому пока не стоит. Что вы хотите от тех, кто согласится принять ваше предложение?

— Естественно, помощи. Финансами, людьми. Я не хочу штурмовать города и не думаю, что члены магистрата хотят, чтобы их штурмовали.

— Я понял. По поводу финансов можно будет обсудить займы…

Володя улыбнулся:

— Не займы. Назовем их безвозмездными пожертвованиями на общее дело.

Рутерн нахмурился:

— Мне кажется, это не деловой разговор, милорд.

— Напротив, очень даже деловой. Ты ведь очень заинтересовался моим предложением, а я предлагаю четкие правила игры и взаимоотношений между властью, купцами, горожанами и крестьянами. Как раз то, чего вам не хватало. И этот товар я вам продаю. Ваше право его купить или нет.

— Хм… Но вы ведь говорите, что все равно бы приняли все это.

— Тоже верно. Но видишь ли, уважаемый Рутерн, принимать все это ведь можно с разной скоростью как для отдельных людей, так и для городов. У тех, кто первым получит статус вольного города или кто первым начнет действовать по новым правилам, будет колоссальное преимущество перед остальными. Не так ли?

На этот раз Рутерн задумался надолго. Сидел, нахохлившись, в кресле и молчал. Володя вышел из кабинета и велел дежурившим позвать кухарку. Та быстро поставила на стол чашки с чаем. Наконец Рутерн выпрямился и улыбнулся:

— Мы с вами сработаемся, милорд. Я согласен с вашим предложением и думаю, мне удастся убедить остальных приобрести ваш товар. Остался последний момент: как вы докажете, что способны победить герцога? У вас нет ни армии, ни поддержки при дворе, ну, кроме герцога Алазорского. В другое время этого было бы достаточно, но сейчас…

— Помощь мне понадобится не сразу. Дайте мне десять дней с момента, как моя армия пересечет границу Торендского герцогства, и только после этого вы окончательно определитесь.

— Десять дней? Но что вы успеете сделать за этот срок?

— Вот и посмотрим. Если не успею ничего, значит, я не достоин стать герцогом.

— Что ж… договорились, милорд. — Рутерн поднялся. — А ваши предложения для благородных… их тоже распространять осторожно?

— Нет. Наоборот, пусть с ними ознакомится как можно больше людей. Тут ничего скрывать не надо.

— Это сработает, милорд, только если вы докажете, что сильнее герцога.

— Десять дней с того момента, как моя армия пересечет границу.

— Я понял, милорд.

Рутерн и Осторн откланялись, а Володя еще долго сидел за столом с чашкой остывшего чая в руке. Наконец, очнувшись, что-то быстро написал. Высунулся в окно, подозвал солдата из охраны и отправил разыскивать Джерома, чтобы передать ему записку.

Джером прибыл вместе с Крейсом через час. Володя пригласил их в кабинет.

— Итак, уважаемые, настало время вашей службы, джером, не хмурься, тебе понравится. Крейс, вы отобрали людей?

— Да, милорд.

— Хорошо. Делать вам обоим предстоит одно дело, и делать вы его будете вместе. Джером назначается старшим. Крейс, слушаться его, как меня самого! Сколько я вам дам денег, останется между нами, и отчета я с вас за их расходование спрашивать не буду, если вы сделаете то, что мне нужно. Как вы это сделаете, я тоже не хочу знать — мне нужен результат.

Джером и Крейс переглянулись и придвинулись ближе.

— Слушаем, милорд, — сказал Джером.

— Сделать же вы должны следующее…

Последний вечер перед отъездом в столицу Володя провел в доме Осторна. Аливия вытащила его на улицу, где в саду за домом развела костер. Положила голову мальчику на колени.

— Помнишь, мы так сидели на острове у костра? Ты мне сказки рассказывал… пел… А спой еще.

— Кнопка, какое «спой»? Мне завтра с утра ехать… да и гитары нет…

— Я щас! — Девочка вскочила и умчалась в дом.

Появилась она минут через пять с гитарой. За ней не очень уверенно шел Руперт.

— Он сам за мной увязался, — сказала девочка по-русски.

В последнее время в общении с Володей она все чаще и чаще предпочитала говорить именно по-русски. Пока еще не очень хорошо, но с каждым днем у нее получалось все лучше и лучше. Сам Володя был ей за это очень благодарен — он даже не подозревал, насколько ему будет не хватать вдали от дома родной речи. Если бы не девочка, он и не знал бы, что делать. Разве что Джерома или Винкора учить.

Руперт расположился чуть в сторонке, явно не зная, стоит ли ему остаться или уйти. Судя по всему, заявление, что «он сам за мной увязался», не совсем соответствовало действительности — силком потащила, дабы «приобщить и похвастать».

Володя усмехнулся, но ничего говорить не стал, просто нарезал хлеб, мясо, насадил все это на палочки и воткнул в землю поближе к костру. Жителям этого мира, живущим очень близко к природе даже в городах, трудно понять романтичность костерка и песен под гитару. На острове Володя частенько разводил костер по необходимости, чтобы сжечь мусор. Когда появилась Аливия, он рассказывал ей о походах в лес, о том, как они сидели у костра и пели песни, пекли картошку, делали шашлыки. Аливия настолько прониклась всем этим, что частенько просила сыграть что-нибудь ей или рассказать именно у костра. Вот и прощальный вечер решила устроить так. Руперту это вряд ли нравилось, но Володе было приятно, хотя и вызывало ностальгию по дому.