– Ты действительно желаешь мне смерти? – с трудом выдавила принцесса, и ее охранник тут же выплюнул одно слово – горячо, отчаянно, не сомневаясь ни секунды:

– Да!

Айе захотелось уступить. Отдать обещанное Тео и исчезнуть, раствориться в волнах Вечного Океана, кануть в небытие… и получить желанное забвение.

Она коротко выдохнула.

«Если бы все оказалось так просто. Если бы не было Джонаса, Тео, матери, отца… людей, что, словно якоря, держат меня на этой земле. Народа, который не должен расплачиваться за ошибки своих предков. Теперь я – их единственный шанс на жизнь. Мне по силам предотвратить войну», – думала дочь короля, и решимость постепенно накапливалась в ней.

– Ты сделал свой выбор, Тео. Сейчас – уходи. Как бы сильно ты ни хотел убить меня, уходи, прошу. Уходи, пока можешь. Ты едва стоишь на ногах – ни о какой битве не может быть и речи.

Но Глубина не сдвинулся с места. Под его кожей пульсировал свет, а губы едва двигались, шепча понятные ему одному слова. Он не собирался сдаваться.

– Ты не заставишь меня вступить в этот бой. – злилась Айя, в то время как Тео упорно призывал к себе воду. Орлиная наследница видела, как стягивались потоки воды к его рукам – их оказалось намного меньше, чем можно было предположить. Лацерна хорошо потрепала охранника – он едва держался, собирая остатки магии. Старательно черпал последние капли своей силы. Белое лицо Долора морщилось от боли. Наконец он потерял равновесие, упал на одно колено, упершись руками в землю. Тяжело задышал, опустив голову. Вода у его плеч пошла рябью, а после с громким шлепком опала на землю, обдав лицо Глубины грязью.

Сердце Айи рухнуло в пустоту, а ноги понесли к любимому человеку. Она осторожно коснулась головы Долора – его лихорадило. По липкой коже градом бежали капли пота. Целительной магии в руках принцессы было так мало – жалкий свет едва просачивался сквозь пальцы, маревом укрывая распоротое плечо Тео.

– Не выйдет, – прошипела Айя, придерживая Глубину под руки. – Джонас, помоги мне, – попросила принцесса, не в силах сама поднять водного мага. Охранник уже не реагировал на ее голос – его голова безвольно болталась.

Драконий сын нехотя подхватил предателя под мышки, и общими усилиями им удалось закинуть бесчувственного охранника на лошадь.

– Куда теперь? – спросил Джонас, дрожа всем телом. Ярость больше не грела, уступив место усталости. Зубы стучали от холода, а синие губы едва смыкались.

– Отвезем Тео к лекарю и останемся в городе. – Принцесса опустила ладони на плечи друга, и Джонас облегченно выдохнул, когда горячий пар прошел по его спине. Под огненными руками Айи одежда высохла в считаные секунды. После принцесса проделала то же для себя и – драконий сын едва воздержался от упреков – для Тео.

– Лучше вернись в замок, чтобы королева ничего не заподозрила, – предложил Джонас, но принцесса отказалась.

– Я не вернусь туда.

– Айя… – начал было Джонас, но она не хотела слышать друга. Дочь короля подошла к колодцу, с которого начались все беды, и ее охватило желание спалить дотла двери к святилищу Владык. Пока драконий сын молча наблюдал за ней, она присела у края колодца. Без страха перед силой, бушующей на его дне, Айя подняла руки и призвала черное пламя обратно.

Огонь тонкими языками послушно потянулся к ее пальцам, сворачиваясь в клубок на ладонях.

«Это просто сила, – как заведенная, повторяла про себя Айя слова Анте, сказанные ей напоследок. – Сила, не ограниченная нитью Владык. В детстве ты нашла к ней путь через боль от утраты брата, но не справилась с ее потоком. Ты продолжала искать над ней управу с помощью боли, полагая, что черный огонь появляется в моменты, когда ты теряешь контроль над эмоциями. Это так. Но если ты представишь черный огонь в виде клинка, которым неразумный ребенок может поранить руки, а взрослый мастер способен управлять с закрытыми руками, то поймешь, как обезопасить себя и других от ненужных ран. Научись управлять силой без страха. Стань во главе своего сердца, Айя, и тогда любой огонь покорится тебе».

Принцессе было жаль, что только Анте, от которого на этой земле осталось лишь перо в стеклянном шаре, не боялся проклятого пламени. Она знала, что Тео не станет ждать ее объяснений по поводу черного огня – Глубина скорее убьет ее, нежели даст шанс оправдаться.

Айя поднялась, напоследок прихватив шар Анте, который одиноко лежал на земле – там, куда опустил его охранник, едва выбравшись из колодца. Волны, созданные Долором, не сдвинули Глас Владык ни на сантиметр.

– Пойдем, – коротко бросила принцесса другу и не без труда взобралась на Баркару. Огненная грива лошади вспыхнула, стоило только хозяйке оказаться на ее спине. Дочь короля, удерживая поводья коня Тео, направила Баркару обратно в город, про себя молясь, чтобы ей никогда больше не пришлось возвращаться к колодцу.

* * *

Ночью, уже в столице, раненого водного мага приняли в лечебнице на окраине жилого квартала, не задавая лишних вопросов. Немалая заслуга в сговорчивости врачевателей принадлежала паре изумрудных сережек, которые Айя, не задумываясь, отдала в обмен на помощь и молчание. Куда сложнее ей было оставить самого Тео – принцесса до последнего цеплялась за его холодные руки и всматривалась в бессознательное лицо с такой мукой и раскаянием, что Джонас, не выдержав, вышел из лечебницы.

Драконий сын знал, что любовь принцессы умрет. Может, не сейчас, может, даже не в ближайшие дни или месяцы. Но рано или поздно Айя избавится от этих неправильных, болезненных чувств, которые терзают ее, вместо того чтобы дарить счастье и питать ее жизнь.

«Разве должна любовь приносить муки?» – думал Джонас. Он считал, что нет, хоть и не имел похожего опыта.

К рассвету драконий сын чувствовал, что у него совсем не осталось сил. Городские улицы были еще пусты, когда путники пришли к дверям небольшой захолустной гостиницы, которую в любой другой день они обошли бы десятой дорогой. Но сейчас монаршим детям нужны были крыша над головой и уверенность, что их не узнают.

Хозяин, которого пришлось ждать в затхлом коридоре больше десяти минут, хвала Санкти, не признал в Айе наследницу трона. Судя по его безразличному, заспанному взгляду, он не узнал бы и короля, предстань тот перед ним со всеми монаршими регалиями. Однако даже ранним утром хозяин не упустил из виду, что его гости хоть и потрепаны, но прилично одеты, и потому потребовал за комнату, в которой они остановятся на полдня, в два раза больше ее реальной цены.

Джонас согласился на такую плату лишь потому, что Айя в этот момент выглядела так, словно была готова провалиться в сон прямо здесь, на скрипучем полу. Она завернулась в свой дорожный плащ, словно в кокон, изнывая от усталости и холода. Похоже, Баркара, которую они оставили в конюшне, грела ее куда лучше, нежели теплая накидка. Возможно, Лацерна смогла бы помочь принцессе, но одно только ее присутствие подле Джонаса раскрыло бы их анонимность. Поэтому дракониха осталась в конюшне, спрятанная в сене, и ее хозяин не сомневался, что после этого она будет в дурном настроении не меньше недели.