– Иля?

– Добрый вечер, жрица, – кивнула обер-воевода. Она была облачена в облегчённые доспехи дружинницы и небрежно держала правую руку на рукояти «клюва журавля».

– Ты понимаешь, что совершаешь преступление?

– У меня приказ, жрица, вы обвиняетесь в предательстве.

Справа от Или стояла ещё одна колдунья, но её лицо было Снежане незнакомо.

– Кто обвинил меня в предательстве?

– Приговор уже вынесен.

– Сыграешь роль палача?

– Нет, – качнула головой Иля. – Ты сдохнешь грязно. – Из-за деревьев вышел масан, и Снежана не удержалась от короткого ругательства. – Ты ведь понимаешь, что всё должно выглядеть естественно? – рассмеялась Иля, довольная произведённым эффектом. – Но обещаю: ты не будешь мучиться.

– Я высушу тебя нежно, – улыбнулся вампир, показывая иглы.

– Будьте вы прокляты, – простонала жрица, понимая, что неспособна драться даже с масаном.

Тем не менее она выхватила короткий нож, который всегда носила на поясе, и встала в оборонительную стойку, приготовившись продать свою жизнь хотя бы по самой низкой ставке, но… но из-за тех же деревьев, из Тьмы летней ночи, выскочили гарки и молча бросились на убийц. Молча и очень быстро. Мало кто мог состязаться с навами в скорости, а уж когда они ускорялись магией, то на голову превосходили всех возможных врагов. А они были очень ускорены – три воина в чёрных, не стесняющих движения комбинезонах. Три пары чёрных катан, сверкающих так, что Снежане они показались молниями.

Выпад – Иля хрипит, пытаясь сдавить рукой перерезанное горло.

Выпад – вторая дружинница изумлённо смотрит на пронзивший грудь клинок.

Выпад – и голова масана катится по земле.

И все выпады – одновременно. А следом – быстрые движения. Два воина швыряют тела в портал и уходят. А третий прячет катаны в заплечные ножны, снимает маску и делает шаг к опустившей нож Снежане.

– Рада вас видеть, Ортега, – светским тоном произнесла женщина, потратив все оставшиеся силы на то, чтобы голос не дрогнул.

– Жрица, – нав почтительно склонил голову.

Возникла пауза, но через пару секунд Снежана вопросительно подняла брови, показывая, что требует объяснений.

– Комиссар предположил, что Всеведа попытается использовать нападение масанов для решения предвыборных задач, и распорядился приглядывать за вами, – ровным тоном сообщил Ортега. – Комиссар приносит извинения за эту вольность.

«Да, это в стиле Сантьяги…»

– Пожалуйста, передайте комиссару мою благодарность, – распорядилась Снежана, пряча нож.

– Да, жрица.

– И не забудьте добавить, что эта услуга не делает нас друзьями, – небрежно закончила люда.

– Безусловно, жрица. – Ортега позволил себе лёгкую улыбку. – Вы уже решили, куда отправитесь?

– Я бы хотела вернуться в домен.

– Я прихватил с собой артефакт портала, – вежливо сообщил Ортега. – Зелёный артефакт. Вы можете им воспользоваться.

– Благодарю, – кивнула Снежана. – Активируйте его.

///

Первой жертвой стал полицейский… Впрочем… Жертва – она ведь женского рода, а полицейский, здоровенный бугай в шлеме и бронежилете, был вполне себе самец, поэтому правильно так: первым трупом стал полицейский. Антон заколол его украденным в охотничьем магазине ножом: выждал момент, когда офицер отвернулся к закричавшей девчонке, хладнокровно прицелился и ударил в незащищённую шею. Полицейский захрипел, облокотился на стену, царапая её пальцами, и тогда Буторин ударил ещё раз, жадно втягивая ноздрями запах свежей крови.

Вокруг кричали и били стекла, поджигали и переворачивали машины, кричали и били людей, бросали камни и «коктейли Молотова» и даже стреляли. Возглавлявший шествие фургон – «пропагандистский», с мониторами и мощными колонками, протаранил полицейский кордон. Его остановили выстрелами, но взорвался он, скорее всего, не из-за них…

Но какая разница? Антону было плевать. Он жадно втягивал ноздрями запах свежей крови и чувствовал себя почти вампиром.

Наслаждался чужой смертью.

Полицейский захрипел, вновь закричала девчонка – один из «активистов» ударил её камнем по голове, кто-то одобрительно присвистнул и громко сказал:

– Відмінно, хлопець, бий ще!

И Антон побежал бить. Не думая ни о чем другом. Не желая ничего другого. Он присоединился к тем парням в одинаковых куртках и творил всё то, что делали они: поджигал машины и покрышки, бросал камни в витрины, избивал демонстрантов, которые не хотели драться с полицейскими, и нападал на полицейских. На тех, кого удавалось окружить и наброситься стаей. Он бросал «коктейли Молотова», хрипло орал что-то злое и смеялся.

Он был счастлив.

///

– Вы всё видели, господа: у нас не было выбора, – произнёс Сантьяга, убирая стилет.

Господа промолчали.

– Мне бесконечно жаль, что кардинал Дэвид проявил несдержанность, и я искренне надеюсь, что вы не последуете его… примеру.

Многозначительная пауза сказала господам намного больше, чем любая угроза. Тем не менее сейчас она не произвела должного впечатления.

– Ты всё равно не успеешь спасти свой город, нав, – негромко произнёс Атал. – Сейчас, пока ты с нами говоришь, наши воины выбираются из укрытия и бросаются в атаку. Они злы и голодны. Многие уже на пороге жажды, а значит, будут убивать с удвоенной яростью. Тебе нас не остановить.

– Я постараюсь, – скромно ответил Сантьяга, разглядывая прилетевшие на рукав капли масанской крови.

Кажется, они занимали его больше, чем ошарашенные вампиры.

– Нас слишком много, – подал голос Тамим.

– Сколько же воинов потребовал Ярга?

– Почти всех…

– Больше, чем мы хотели дать, – перебил говорливого Тамима Атал. – Но лично я ни о чём не жалею. Ты нас убьёшь, но твой город потонет в огне и крови. – Кардинал Мадраса отвернулся к огромному окну и с удовольствием закончил: – Так будет.

– Нет, – качнул головой комиссар.

– Я бы отозвал своих парней, но не успею, – произнёс Фрэнк, пожирая глазами Мёртвую Розу Малкавиан. – Желание договориться считается?

– В настоящий момент предложение потеряло си-лу, – ровно произнёс Сантьяга. – Мы не договорились.

– Жаль.

– Нет, не жаль.

– Что вы имеете в виду? – не понял Фрэнк.

– Видимо, нав собирается нас пытать, – предположил Диего.

– С него станется, – хмыкнул Марко.

– Имеет право, – неожиданно проронил Атал. – В конце концов, мы его обманули.

– Нет, господа, вам ничего не грозит, – улыбнулся нав. – Но, прежде чем мы расстанемся, прошу вас, подойдите сюда.