— Злая старая женщина. Ответственность за живых — вот что я беру на себя прежде всего. У мертвых впереди вечность, они могут и подождать.

Эстер очнулась в незнакомом ей помещении. Пол устилал толстый персидский ковер, стол был из мрамора с мозаикой, вокруг него громоздились расшитые подушки, причудливая резьба украшала деревянные балки, две стены были чуть скошены, а в одной были прорезаны иллюминаторы. Значит, она не во дворце.

Страшная картина казни Джамала всплыла в ее памяти.

— Нет! — простонала Эстер, отгоняя прочь жуткое видение. Так недолго и сойти с ума. Спрыгнув со своего ложа, она пробежала по ковру к иллюминатору в надежде, что свежий морской воздух оживит ее.

Но смотреть на голубые воды Босфора ей не следовало. В мыслях своих она представила мертвого младенца, спрятанного в мешке, который покоился где-то глубоко под водой, может быть, прямо под днищем фелуки.

Легкий шум позади заставил Эстер вздрогнуть. Она оглянулась. В дверях стоял Халид с подносом. Он смерил жену оценивающим взглядом и сразу заметил, что состояние ее за несколько часов, проведенных в забытьи, не улучшилось.

Шагнув вперед, он пяткой прикрыл за собой дверь, пересек каюту и водрузил поднос на стол.

— Тебе плохо?

— Да.

— Полежи еще немного.

— Я не нуждаюсь в отдыхе. Где мы?

— На корабле Мурада. — Халид подвел ее за руку к столу. — Подкрепись.

— Я не голодна.

— Чай будет тебе полезен. Он бодрит.

— Возвращение в Англию, где нет дикарей, возможно, взбодрит меня, но не твой чай.

Халид промолчал. Он все же наполнил ее чашку горячим напитком, и Эстер взяла ее дрожащими руками.

— Я говорил тебе «закрой глаза»!

— Я не могла… — Голос ее сорвался. — Ведь в их смерти есть и доля моей вины.

— Но не ты толкнула их на путь предательства, — возразил Халид.

— А малыш? Как я могу жить в такой стране, где казнят детей?

— Люди умирают насильственной смертью везде, и в твоей Англии тоже. Расскажи мне наконец о твоем отце.

Эстер хотела отвернуться, но Халид не дал ей этого сделать. Его голубые глаза сверлили ее. Она с трудом выдерживала его взгляд.

— Раздели со мной свою ношу, — попросил Халид. — Тебе будет легче.

Эстер отрицательно мотнула головой.

— Эскадра Форжера атаковала и потопила в бою корабль, который вез мою сестру к ее жениху, — начал свой рассказ Халид, удивив этим Эстер. — Алчный ублюдок не удержался от соблазна напасть на одинокий беззащитный корабль. Он надеялся поживиться сокровищами, а там было только одно сокровище — моя сестра. Никто не спасся с корабля. Они все ушли на дно.

Почему он рассказывает ей это? Ведь раньше он избегал разговора о гибели сестры и брата.

— Поклявшись отомстить, мы с братом начали охоту за Форжером. Как мы могли знать, что именно таков его план, что мы пешки в затеянной им коварной игре, что он заманивает нас в ловушку? Уверенный, что мы не оставим его в покое, подлый трус искал способ расправиться с нами. Кончилось все тем, что Карим лишился жизни, а я отделался шрамом на лице. Если б не Малик, я был бы мертв, как и мой брат.

— Убить Форжера — твой долг, — сказала Эстер. — Тебе не нужно оправдываться передо мной.

— Не в этом смысл моего рассказа, — продолжил Халид. — Я был взрослым мужчиной, обученным воином, и все же не смог уберечь брата от смерти. Тебе же винить себя за то, что произошло, когда ты была почти ребенком, неразумно.

— Мой отец погиб из-за того, что я не послушалась его и уехала без эскорта за пределы крепостных стен. Никто не обвинял меня прямо, но я видела их глаза и догадывалась, что думают и мои родные и слуги. Они осуждали меня.

— Мне трудно в это поверить.

— Но это правда! — Эстер порывисто вскочила, заходила по комнате. — Вместо того, чтобы дрожать и замирать от страха, мне следовало выхватить у того убийцы кинжал и…

— Ты бы погибла вместе с отцом. Ты бы не помогла ему, не спасла…

— Хватит! Молчи! — Эстер зажала уши. Халид обнял ее дрожащие плечи. Его мучило раскаяние. Он намеревался успокоить ее, а вызвал бурю, с которой справиться не мог.

— Мы не будем больше возвращаться к прошлому в разговорах, — пообещал он. — Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы уничтожить твоих ночных демонов, даже если мне придется отправиться в Англию и отомстить там за гибель твоего отца.

— Ты сделаешь это ради меня? — спросила Эстер, и глаза ее засияли сквозь слезы.

Его невероятное и столь неожиданное обещание свершило в ней переворот. Она бурно разрыдалась у него на груди. Халид осторожно погладил ее волосы.

— Я хочу домой, — прошептала она, всхлипывая.

— Мы почти дома.

— Нет. Домой, в Англию.

— Ты моя жена, — возразил Халид.

— Но нас не венчал священник.

— Там, в Англии, ты будешь несчастна. Возвращение не успокоит твою душу.

— Как ты осмеливаешься решать, что для меня хорошо, а что плохо! — Эстер вдруг обожгла его пламенем, вспыхнувшим в ее глазах, дотоле заплаканных.

— В Англии тебя преследовали кошмары. Неужто тебе хочется вернуться на то место, где все началось? И разве ты не пожалеешь, что покинула меня?

Неожиданное это заявление застало Эстер врасплох.

— Почему я должна жалеть об оковах рабыни? Я не настолько глупа…

Халид постарался улыбнуться как можно мягче:

— Потому что ты любишь меня.

— Любить мужчину, который пальцем не пошевелил, чтобы спасти невинное дитя? Любить человека, который…

Что еще хотела сказать Эстер, осталось неизвестным, потому что Халид прижал палец к ее губам.

— И все-таки ты меня любишь.

Не дав ей шансов что-либо возразить, Халид заменил свой перст губами, и последовал долгий поцелуй, которого так ждал он, а может быть, и она тоже, потому что позволила его языку творить чудеса в ее полуоткрытом, жаждущим соблазна ротике.

Они опустились на ковер, Халид расстегнул перламутровую пуговичку у ворота.

В этот момент дверь сотряслась от ударов.

— В чем дело? — раздраженно спросил Халид.

— Бросаем якорь у Девичьей Башни, — сообщил довольно наглый матрос дворцовой фелуки.

— Мы сейчас будем готовы.

Глаза их все еще были затуманены страстью, но неожиданное вторжение уже охладило их пыл. Халид накинул на Эстер чадру.