«Там — неограниченные возможности реализовать себя, обеспечить будущее себе и дочери», — перечисляла она, согреваясь под теплыми струями.

«Здесь — потеря близких, крушение всех надежд», — барабанили по ее плечам холодные ледяные капли, заставляя тело содрогаться.

«Там — Катя, Роберт, Джессика, Володя, Артюхины, Патрик, новые друзья, сослуживцы», — усилием воли программировала она свое сознание, чередуя единицы и нолики.

«Здесь — Игорь и неудавшаяся семейнаяжизнь, Костя и разрушенная любовь», — вздрагивала она, маленькими холодными молоточками вбивая глубже печальные мысли.

«…Единственный человек, который останется со мной до конца моих дней, — я сама. Значит, надо больше думать о себе и как можно реже подпускать к себе тягостные воспоминания. Это одно из правил американской жизни, и оно мне нравится…»

«…Здесь все, кому не лень, меня используют в своих целях: государство, друзья, мужчины, которых любишь…»

«…Там я свободна…»

«…Здесь — сплошное самопожертвование. Должна всем ився…»

«…Тепло…»

«…Холодно…»

«…Там…»

«…Здесь…»

Из ванной Анна вышла другим человеком: отныне ее мысли работали только в одном направлении. И, что было самое важное, перебрав в своей памяти всех, кого смогла вспомнить, она, кажется, поняла, кто может ей помочь в деле: Локтионов!

… — Анечка, как хорошо, что ты пришла, — откуда-то издалека услышала она голос бабушки. — Только тебе нельзя здесь долго задерживаться, ты можешь опоздать на занятия… — и открыла глаза.

«Надо заехать на кладбище, — подумала она сквозь рассеивающуюся пелену сна. — Стыдно, так и не выбралась до сих пор. Но сначала надо заехать в церковь, помянуть родственников, как положено, а уже потом на кладбище. Завтра Радуница, будет много народу, а на годовщину смерти Аси меня здесь уже не будет. Надо ехать, заодно и развеюсь, от такой жизни недолго свихнуться».

Посмотрев на часы, она заставила себя встать с постели и, сварив кофе, выглянула в окно. Яркое солнце заливало и площадь, и небольшой зеленый скверик перед ней. «Неужели потеплело?» — с надеждой подумала она, вспомнив вчерашний день, когда, просидев почти сутки за компьютером, вечером решила прогуляться по парку и здорово продрогла.

В тени дома среди припаркованных на ночь машин она отыскала взглядом белую «Volvo» и грустно улыбнулась. Состояние, посещавшее ее в салоне этого «автомобиля из прошлой жизни», было сродни давно забытому, которое она чувствовала только в своей старенькой «Вольвочке». Странно, но такого душевного единения не возникало больше ни с какой другой машиной, а здесь стоило только коснуться ладонью руля или панели приборов, завести двигатель, и тут же создавалось впечатление, что попала в гости к старому другу. Было, правда, одно неудобство, связанное с тем что пришлось вспомнить механическую коробку передач, но это опять же сильнее напомнило ей вишневую старушку-подружку.

Тряхнув влажными после душа волосами, Анна оделась и посмотрела на себя в зеркало. «Никакой косметики! — решила она. — Только защитный крем. Пусть лицо отдыхает, — и перевела взгляд на фигуру. — Кажется, похудела еще больше: юбка сваливается. Надо бы заняться гардеробом!»

Надев солнцезащитные очки, она спустилась по лестнице и столкнувшись в дверях подъезда с пожилым соседом, тепло с ним поздоровалась. Похоронив год назад жену, профессор университета жил вместе с внучкой на одной с ней лестничной площадке. Сосед, да еще две старушки с последнего этажа — вот, пожалуй, и все старожилы, которых она помнила с детства. Квартиры в центре города стоили немалых денег, а потому многие из них были проданы новым жильцам. Кто-то таким образом решил жилищную проблему, а кто-то и материальную. Прожить на пенсию, имея большую жилплощадь, с каждым годом становилось все труднее.

Отъехав от дома, Анна машинально вернулась к тому, над чем трудилась всю ночь. Кажется, у нее получилось! Во всяком случае, прочитав последнее письмо Али, в котором тот благодарил ее за полученные материалы и просил организовать в ближайший weekend встречу с Крыловым, она впервые вздохнула свободно. Но теперь ей не давал покоя другой вопрос: где и как организовать встречу? Причем сделать это, опять же выполняя указание Али, не раскрывая всех карт. Воспитанный Балайзером, он предпочитал принимать решения после личной встречи и, желательно, в неофициальной обстановке.

«Ну, и как мне все это преподнести Крылову?» — снимая за церковной оградой косынку с головы, вернулась она к новой проблеме.

За прошедшие две с небольшим недели они виделись несколько раз лишь мельком и обмолвились при этом двумя десятками слов. Константин Петрович был корректен, спокоен и холоден, как морозное утро. Памятуя о принятом решении, Анна вела себя соответственно.

«Что же придумать? — двигаясь по проспекту по направлению к кладбищу, перебирала она в уме возможные варианты. — Попробовать поговорить с Виктором? Вряд ли это поможет…»

Помня о том, что по всем вопросам она может обращаться к Хорину, до этого дня она его ни разу не потревожила. Виктор вел себя с ней, один к одному повторяя действия Крылова.

В подчеркнутой вежливости не было и тени былого дружелюбия, и ничего в его поведении не напоминало того Хорина, который долгое время жил в памяти Анны и с которым она встретилась зимой. Чувствуя его неприязненное отношение, от встреч с Леной она отказалась сама. Зачем? Для того, чтобы снова ковырять душевные раны или создать проблемы в благополучной во всех отношениях семье Хориных?

После того как Костя запретил ей встречаться с Сашей и с Олегом, Анна настроилась на скорейшее завершение дела и сократила свое общение до нужного минимума. К тому же у Янушкевичей началась дачная пора, и все вечера они пропадали за городом, а Ритка была привязана к расписанию жизни малыша. Старым подружкам она решила не звонить сама и единственным человеком, с кем Анна продолжала общаться не по делу, был Савицкий. Правда, в основном это происходило по его инициативе.

Не было дня, чтобы Славка не позвонил, не заскочил на чашку кофе или не вытащил ее поужинать. На сей раз его внимание никак не походило на устроенный зимой тотальный контроль. Опека выглядела по-братски, по-дружески, будь то смена лампочки в прихожей или доставленный в ее адрес воскресным утром пакет свежих фруктов. Порой все, что он делал, напоминало ей поведение Артюхина пятилетней давности… Впрочем, она не особо над этим задумывалась, да и некогда было.

Стараясь как можно быстрее собрать всю требуемую информацию, полночи она просиживала за компьютером, записывала и сводила в придуманные ей таблицы все услышанное и увиденное за день, затем сокращала их до минимума, а уж из этих сжатых до предела познаний делала выводы. С самого утра или после обеда она, как правило, уезжала к Локтионовым.

В офисе «TransitLink» Анна показывалась не часто. Памятуя о том, что все оплачено, она делала это лишь в тех случаях, когда нужно было что-то распечатать, передать большой пакет данных или долго разговаривать по телефону. И причина была не только в том, что она старалась как можно реже видеться с Крыловым.