Спустя десять минут она затормозила возле дома Даши. Глеб с трудом перевел дыхание. Атомная станция, а не женщина.

– Я подожду тебя в машине или познакомишь с родственницей? – игриво поинтересовалась Марина.

– Это не моя родственница, поэтому лучше подожди, – предложил Глеб.

– Хорошо. Буду скучать. Пока, Оленька, – навесив на лицо самую сладкую улыбку, попрощалась Марина.

– До свидания.

Оля выскользнула из машины и направилась к калитке. Глеба, попытавшегося вылезти из автомобиля вслед за дочерью, Марина цепко поймала за руку:

– А поцелуй?

– Марин, ну дочка тут, – попытался отбиться тот.

– Да ладно, все равно нам придется раскрыться в ближайшем будущем, – безапелляционно заявила Марина и вцепилась в Глеба как голодная пиявка. – Буду ждать.

Не отвечая, Глеб выскочил из машины и направился к калитке. Ее открыл утренний уродец.

– Оля?

– Саша, мы хотели спросить у твоей мамы, где можно заночевать.

– А у тебя… – начал Сашка, но заметив взгляд Оли, осекся. Он распахнул калитку шире. – Проходите.

Семья ужинала на веранде за домом. Даша полулежала на груде ярких подушек. Владимир хлопотал возле гриля.

– Дашуня, давай тарелку, тебе самый вкусный кусочек! – весело крикнул он, не заметив гостей, появившихся из-за угла дома.

– Эй, я тоже ножку хочу! – возмутился Сашка.

– Ты скоро закудахчешь, – рассмеялся отец, поворачиваясь к сыну и держа в металлических щипцах аппетитный кусок мяса, замаринованный в специях и доведенный на гриле до нужной кондиции.

Увидев незнакомца, Владимир насторожился.

– Здрасти, дядя Володя, – залопотала Оля. – Извините, что без приглашения, мы на минутку, спросить кое-что у тети Даши.

Глеб сделал несколько шагов по направлению к хозяину дома и протянул руку:

– Глеб Подольский.

Владимир положил кусок мяса жене на тарелку, вытер руки о фартук и ответил на рукопожатие Глеба:

– Владимир Толмачов. Сашка, принеси две тарелки с кухни. Что будете пить, Глеб?

– Да мы на секундочку, – запротестовала Оля.

– Оленька, ну перестань. – Даша подвинулась и похлопала рукой по скамейке рядом с собой. – Садись. Милый, налей мне еще вина. – Она кивнула на свой полупустой бокал.

Глеб присел за стол, быстро оценил картину. Никакой показухи, все хорошо и благополучно. Только непонятно, почему эта красивая женщина так отчаянно несчастна. Владимир подлил жене вина.

– Тетя Даша, хотела спросить, здесь есть где-нибудь гостиница? – Оля нерешительно присела рядом с теткой.

Даша подняла бокал и слегка прищурилась, глядя на Глеба с интересом:

– А что?

– Папе надо на пару дней где-то остановиться, – кинув быстрый взгляд на отца, объяснила Оля.

– А что же ваша жена? – Даша подняла брови, делая глоток вина.

– Бывшая жена. – Глеб сделал акцент на первом слове и откинулся на спинку деревянного стула. Да, есть что-то такое в неспешном сельском быте. Свежий воздух, треск каких-то насекомых – то ли сверчков, то ли цикад, в энтомологии Глеб был не силен. Упоительный аромат мяса на гриле, неспешный ужин в кругу семьи. Интересно, почему они никогда не ужинали в беседке? Да потому что тебя в эту гребаную беседку никто не приглашал, – ответил внутренний голос, и Глеб снова почувствовал, как внутри закипает ярость.

– Глупости, – махнула рукой Даша, – какая гостиница? У нас есть гостевой домик. – Она кивнула в глубь сада. – Оставайтесь сколько потребуется.

Глеб присмотрелся – за цветущими вишнями виднелось небольшое строение из светлого кирпича с красной крышей.

– Если, конечно, он не слишком скромный для вас. – Даша отсалютовала в его сторону бокалом.

– Что вы, мне будет там очень удобно, – широко улыбнулся Глеб.

Где-то внутри теплым молоком разлилось приятное чувство мести. Он предвкушал, как улыбнется так же гадко, как и Марина, когда притормозила сегодня на остановке, и сообщит ей, что остается ночевать здесь. А ее, увы, не пригласили.

Сашка поставил тарелки перед Глебом и Олей.

– Угощайтесь, это все свое, – гостеприимно предложил Владимир, снимая шашлык с гриля и кладя на блюдо, – у нас небольшая теплица. Люблю с землей возиться, нервы успокаивает, – пояснил он.

– Попробуйте, – захлопотала Даша, ставя бокал на стол и подталкивая в направлении Глеба блюдо с помидорами, огурцами, редисом, молодым луком и разными травами – укроп, петрушка, еще что-то, что выращивала и Вера.

– Уверяю вас, вкуснее вы ничего не ели. У Володеньки талант. – Даша с любовью взглянула на мужа. Тот наклонился и чмокнул ее в лоб.

– Ты мне льстишь, милая. Ешьте, а то остынет, – поторопил он Олю и Глеба.

– А тетя Марина? – шепотом спросила отца Оля.

– Тетя Марина подождет. – Глеб подмигнул дочери и принялся с аппетитом уплетать шашлык и закусывать овощами. Да уж, в городе такого не предложат.

Ужин прошел легко. Сашка и Оля взахлеб обсуждали грядущий спектакль. Владимир закурил сигарету и, откинувшись на деревянном стуле, накрыл руку жены своей. Та протянула ему подушку, чтобы он мог положить ее себе под спину. Похоже, эти двое действительно любили друг друга. Без слов. Как же Глеб ошибался по поводу Веры, когда думал, что она его любит, просто не считает нужным об этом говорить. Никогда в жизни она не предложила ему подушку под спину и не отдала самый вкусный кусок мяса. Глеба снова затопило с головой.

– Ой, мне пора, – вдруг всполошилась Оля, глядя на часы.

– Я провожу! – тут же вскочил Сашка, и Глеб нахмурился – ну до чего же резвый братец.

– Никаких «провожу», я отвезу Олю. – Владимир отодвинул стул и взглянул на жену. – Дашуня, отдыхай, я приеду и все уберу.

Даша рассеянно кивнула. Пожав руку Глебу, Владимир направился к выходу.

– Мы завтра увидимся? – спросила Оля отца, поцеловав его в щеку на прощание.

– Конечно, – кивнул Глеб. – Спокойной ночи.

Едва голоса троицы стихли за оградой дома, как Даша долила в бокал остатки янтарного вина – итальянское, выбранное со знанием дела и любовью к благородному напитку. Подняла бокал и отсалютовала Глебу.

– Ваше здоровье! – Она сделала глоток и светски поинтересовалась: – Ну что, вас Виринея тоже кинула?

Глеб взял бокал, немного помолчал, оценивая ситуацию, поиграл вином, вдыхая букет, и отсалютовал Даше в ответ:

– Рассказывайте.

Полчаса спустя общий объект ненависти связал этих двоих крепче брачных уз. Но виды на Веру у них были разные.

– Я хочу, чтобы Виринея убралась отсюда, вот только не знаю, как ее заставить. Ходят слухи, что она получила половину этого дурацкого косметического бизнеса. Значит, она ни в чем не нуждается. У нее нет ни малейшего основания уезжать. Сейчас скандал утихнет, и она снова начнет заниматься идиотской косметикой. Может, под другим именем или маркой, но придумает что-нибудь, она баба умная.