– Бросай пушку! – скомандовал он.

Эми только вытянула руки, сжимая пистолет. Он вдруг показался ей невероятно тяжелым, но выпускать его она не собиралась.

– Я сказал, бросай!

Эми еще крепче сжала рукоятку.

– Не слушай его! – крикнула Мэрилин.

– Заткнись! – Коузелка вывернул ей руку. Мэрилин сжалась.

– Не бросай оружие, Эми. Он убьет тебя!

– Бросай! – заорал Коузелка. – Или я пристрелю ее!

Эми не шевельнулась. Попыталась прицелиться – руки не слушались ее. Она страшилась оружия после смерти матери, хотя стрелять умела. И теперь не могла сделать одного-единственного выстрела.

Мэрилин извивалась в руках Коузелки.

– Он блефует, Эми! Он не может убить меня, я слишком нужна ему!

– Бросай!!! – проревел Коузелка. – Клянусь, я прикончу ее прямо здесь, на твоих глазах!!! Хочешь увидеть еще одну бабу с пулей в башке?

Слова подействовали словно взорвавшаяся бомба не только на Эми, но и на Мэрилин. В порыве гнева она изо всех сил толкнула Коузелку и упала вместе с ним. Кувыркаясь, они покатились к смотровой площадке.

Эми поспешила вниз по ступенькам, но они катились слишком быстро, набирая скорость. В конце концов они со всего размаху ударились о перила смотровой площадки, и основной удар принял на себя Коузелка. Деревянные поручни треснули, и обломки полетели вниз, в бушующую воду. Мэрилин уцепилась за одну из уцелевших опор. Джо схватил другую, но та не выдержала его веса. Тело соскользнуло вниз, но отчаянным рывком он успел схватиться за край площадки. Его руки слабели. Коузелка пытался подтянуться, но безуспешно. Посмотрев вниз, он с трудом разглядел реку – смотровая площадка находилась слишком высоко над водой.

Эми подбежала к ним и схватила Мэрилин.

– С тобой все нормально?

Та вытерла кровь с лица.

– Да, кажется.

Мэрилин посмотрела на Коузелку. Он болтался в воздухе, как рыба на крючке, силясь подтянуться. С такой высоты падение было бы смертельным. Прямо под ними тонны ревущей воды выстреливали из тоннеля, прорубленного в стене каньона.

Эми протянула Мэрилин пистолет:

– Держи его на мушке. Если попытается что-нибудь выкинуть…

Мэрилин прицелилась.

– Что ты собираешься делать?

Эми взялась одной рукой за остатки перил, другую протянула Коузелке, но так, чтобы он не мог ухватиться. Голос Мэрилин задрожал:

– Эми, уходи оттуда! Он убьет тебя!

Та не обратила внимания на ее слова.

– Мистер, ты вот-вот сорвешься. Я помогу тебе, если скажешь мне правду.

Коузелка отчаянно потянулся к ее руке. Он задыхался, с трудом выговаривая слова:

– Какую… правду…

– Говори, сволочь, это ты убил мою мать?!

– Нет.

– Ты заказал ее, разве нет?

– Нет. Я ничего такого не делал.

– Врешь! Не играй со мной. Скажи правду, и я вытащу тебя.

– Это правда! Я не убивал твою мать. И не заказывал ее. Я не лгу!

Эми едва не взорвалась от злости. Она хотела, чтобы Коузелка признался, но и позволить ему упасть не могла. Неохотно она протянула руку.

Коузелка вдруг изменился. Его глаза превратились в две узенькие щелки.

– Не оборачивайся, детка. Мэрилин сейчас пристрелит тебя!

Эми вздрогнула и повернулась. Коузелка освободил одну руку и схватил обломок перил размером с бейсбольную биту. Он уже собирался опустить его на голову Эми, точно был уверен, что его бывшая жена не нажмет на курок. Но она нажала. Дважды. Выстрелы прогрохотали, разнесясь эхом над каньоном.

Голова Коузелки дернулась назад. Сердце Эми ушло в пятки, когда она смотрела, как он падает. Кровь черной струей ударила из раздробленного виска. Эми отвернулась, когда тело разбилось о камни. Дрожа от переполнявших ее чувств, она отошла от края. Мэрилин бросила пистолет, шагнула к ней и крепко обняла.

Несколько минут они стояли так, пытаясь оправиться от пережитого ужаса. Мэрилин гладила голову Эми.

– Все хорошо. Этому мерзавцу давно пора на тот свет.

Голос Эми дрожал.

– Он сказал, что не имел отношения к смерти матери.

– Я слышала.

– Но это наверняка он! Кто же еще?

– Если он сказал, что ни при чем, это еще не значит, что он невиновен.

– Я смотрела ему в глаза, Мэрилин! Он цеплялся за жизнь и был напуган! Так напуган, что не мог лгать. Вряд ли это он убил маму.

Они снова обнялись. Эми смотрела мимо Мэрилин, в ясное ночное небо. Облака ушли. Звезды были повсюду, точно как в ту ночь, когда умерла ее мать. Неожиданно в черноте неба закружились цифры и узоры, складываясь в цельную картину. Эми похолодела, вдруг разгадав мучившую ее столько лет загадку.

– Не знаю, что и думать, – сказала Мэрилин.

– И я не знаю, – тихо ответила Эми. – Это слишком невероятно.

Эми уехала до того, как прибыла полиция, взяв фургон Джеба. Райан с Мэрилин давали показания до утра. Хотя Эми тоже была свидетелем, она посчитала, что на сегодня с нее достаточно. Прежде чем говорить с полицией, она хотела сделать еще одну вещь.

А именно развеять некоторые подозрения.

Она вернулась домой после четырех утра. В квартире было темно, если не считать зажженного ночника в коридоре. Она заглянула в спальню Тейлор. Малышка спала в такой причудливой позе, какая может показаться удобной только четырехлетнему ребенку. Эми легонько погладила дочь по голове и поцеловала в щеку. Тейлор не шевельнулась. Эми повернулась к двери и вздрогнула – там стояла Грэм. Появилось неприятное чувство, точно в груди родилась злость. Ей редко удавалось понежничать с Тейлор, чтобы Грэм не была тому свидетельницей. Раньше Эми думала, что это простая заботливость, но теперь все виделось по-другому.

Она вышла в коридор и закрыла за собой дверь.

– Я слышала, как ты приехала, – сказала Грэм. Она была в рубашке, тапочках и ночном чепчике.

– Ты ждала меня?

– Конечно. Я же волновалась за тебя, милая!

Эми перешла на кухню. Грэм села за стол.

– Что произошло?

Эми открыла холодильник и налила себе апельсинового сока. За стол садиться не стала.

– Я узнала, кто не убивал мою мать.

Казалось, бабушка смутилась:

– Что?

– Но я догадываюсь, кто это сделал.

– И кто же?

Эми отпила сок.

– А ты разве не знаешь?