Костер ослепительно вспыхнул. Послышался странный звук и пламя исчезло, будто его всосало в пустоту. Налетевший порыв холодного ветра развеял золу потухшего костра. Воздух разорвал резкий, пронзительный свист, но тут же стих.

Все подняли глаза. Лапсор воздел руки. Он совершил человеческое жертвоприношение на глазах у целой толпы, и никто даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить его. Гурмилиос растерянно повернулся к Вексенну, но тут в толпе вновь послышались крики. Люди указывали наверх. С востока наползали черные, грозные и тяжелые облака. Гигант издал громкий крик и поднял к небу сжатый кулак. Фигуру его окружил ореол зеленого света, а сорвавшаяся с кулака яркая искра выстрелила в край надвигающегося облака. Оно содрогнулось и быстро поплыло над головами, одну за другой стирая с неба звезды. Небо почернело до самого горизонта. Воцарился мрак.

И тут из нависшей тучи по вершине кургана ударила свирепая молния. Сопровождавший ее раскат грома был так силен, что люди едва не попадали на колени. Оглушенные, полуослепленные, они, щуря глаза, как зачарованные смотрели на ослепительное сияние, исходившее от фигуры на кургане. Фигуры, светившейся изнутри с немыслимой, невообразимой силой.

Хотя свет и слепил глаза, Гурмилиос увидел достаточно, чтобы понять – Лапсор принял удар молнии на себя, поглотил ее энергию и совершенно не пострадал. Не считая того, что начал светиться. Такого фейерверка барон еще не видел. В этом отношении Вексенн оказался прав.

Лапсор поднял руку, и свет воссиял еще ярче, обтекая его фигуру и устремляясь вверх, пока над воздетым кулаком не сформировался пламенный шар размером с человеческую голову. Он завис над Лапсором, словно огненная жемчужина, освещая окрестности. Деревья отбрасывали четко очерченные тени. Гурмилиос приметил, что Вексенн смотрит на него с улыбкой.

– Ну как, неплохое представление?

– Это поразительно.

И тут тучи заговорили – во всяком случае, так казалось потрясенной толпе. Люди вскинули головы, ибо сверху, с небес, прокатившимся до горизонта громовым раскатом прозвучал клич:

– Свободный Аубинас!

Эхо истаяло. Светящийся шар исчез. В ушах ошеломленных граждан Аубинаса стоял звон, глаза их слезились. Стражники заново разожгли костер, в воздух поднялись красные языки пламени. Лапсор спустился с кургана и оказался окруженным людьми. Он одарял их благосклонными кивками и рукопожатиями, принимая знаки восхищения.

– Свободный Аубинас! – воскликнул лорд, и все как один восторженно подхватили это восклицание.

Встреча превратилась в чествование, чуть ли не в коронацию. Лапсор обладал невероятной притягательной силой: в его лице толпа обрела истинного вождя.

Постепенно вокруг гиганта образовался тесный кружок, в котором, сам не заметив как, оказался Вексенн. Прочих оттеснили, тогда как несколько избранных Лапсор поманил за собой:

– Пойдемте, я хочу вам кое-что показать.

Они последовали за ним по каменному мосту через реку, туда, где за лугами высился Олений Чертог. Однако вскоре Лапсор свернул в укрытый в рощице овраг, где спутники его узрели нечто удивительное.

В овраг выходил створ огромного, сорока футов в поперечнике, тоннеля. Ворота были распахнуты, вход охраняли шестеро бывших легионеров. Лорд предложил всем проследовать подземным ходом. Вексенн разинул рот. Тоннель в двадцать футов высотой с тяжелыми бревенчатыми воротами и прочными перекрытиями тянулся к его дому. Как можно было проделать столь грандиозную работу за такой короткий срок, да еще и так, чтобы никто ничего не пронюхал? Магнат вспылил:

– Кто прокопал этот ход без моего разрешения?

Лапсор снисходительно улыбнулся:

– Мне захотелось иметь собственный выход из маленького подвала, который вы предоставили в мое распоряжение. Вы ведь не считаете, что я должен испрашивать разрешения всякий раз, когда мне захочется выйти или войти? Всякий раз, когда у меня возникнет желание постоять под луной, священным светочем ночи?

Вексенн растерялся. Он и представить себе не мог такого поворота событий.

– Меня следует ставить в известность обо все работах, которые производятся в моих владениях.

– Ладно, я буду иметь это в виду. А сейчас пойдем.

Магнат повиновался, не прекращая дивиться тому, как Лапсор ухитрился выкопать подобное подземелье. Сотни людей, работая день и ночь, не справились бы с такой задачей даже за несколько недель. Вдоль стены тянулись прикрепленные через каждые двадцать ярдов, испускавшие красноватый свет лампы, набитые углями. Казалось, они горели и не сгорали. Несмотря на все свое раздражение, Вексенн проникся еще бо́льшим почтением к магическим способностям своего странного гостя.

Лапсор обернулся к нему:

– Кстати, я заметил, что с нами нет Сальвы Ганна. Где он?

«Во многих милях отсюда, вот где», – подумал Фалтус.

– А, Сальва… Кажется, у него возникло какое-то неотложное дело дома. Он спешно отбыл час назад.

– Хм…

Дальше все шли молча. Прошагав еще добрую сотню ярдов, они добрались до портала, охраняемого дюжиной бывших легионеров с пустыми глазами, и, миновав стражей, вступили в лабиринт подземных помещений. Подземелье находилось под самым домом, но магнат мог поклясться, что совсем недавно всех этих комнат здесь не было и в помине. Лапсор отрыл под Оленьим Чертогом пещеры, прокопал огромный тоннель под западным лугом, а пленных легионеров, переданных ему аубинасцами, превратил в личную стражу. По мере того как Фалтус осознавал все это, его раздражение перерастало чуть ли не в панику. Самоуправство следовало прекратить, но как? О том, чтобы прибегнуть к силе, не могло быть и речи. Лапсор имел в своем распоряжении и околдованных пленников, и бьюков, столь же грозных, как тролли или боевые драконы. Вексенн же не располагал войском. Он ничего не мог противопоставить чародею, которого сам же неосмотрительно допустил в свои владения.

«Неужто, – промелькнула унизительная мысль, – и мне придется бежать из собственного дома, следуя примеру Сальвы Ганна. Он припомнил слова старого друга: «Убирайся отсюда, Вексенн, пока он не проделал с тобой то же, что и с бедным Глэйвсом».

Тогда Фалтус рассердился и только теперь уразумел, насколько прав был его приятель. Он, Вексенн, поймал за хвост злобного дракона. За перекрытым тяжелыми дверями проходом открылось просторное, не менее ста футов в длину и пятидесяти в ширину, помещение с четырьмя длинными столами, уставленными шкафами. Внутри виднелись какие-то искаженные формы, но Вексенн отвел глаза, не желая ничего знать о чудовищных чародейских экспериментах.

В углу он приметил странные создания, походившие одновременно на людей и на собак. Вдобавок ко всему они имели черепашьи головы с огромными разумными глазами, а поверх мохнатых животов носили кожаные фартуки. Диковинные существа деловито выгребали из пустых шкафов устилавшую их солому. Ничего подобного Вексенн не видел: он даже не предполагал, что в его подвалах завелись какие-то невиданные животные.