«Большинство среднего комсостава и часть старшего комсостава», т. е. большинство командиров взводов, рот и батальонов, в финскую войну «оказались недоученными и без должного практического опыта» – но заместитель начальника 2-го отдела Штаба РККА С.Н. Богомягков еще в марте 1935-го подчеркивал, что в РККА «очень редко встречаешь в пехоте комвзводов и ком[андиров] рот с 2-летним стажем»130. В Харьковском военном округе (ХВО) на 5 октября 1935 г. 30 % командиров стрелковых и пулеметных рот и стрелковых батальонов находились в должности менее года, а еще 27 % – менее двух лет131. А к началу чистки РККА картина стала еще хуже. В 21-й стрелковой дивизии ОКДВА к концу 1936 г. 70 % командиров рот составляли поставленные на роту прямо «со школьной скамьи», «малоподготовленные» лейтенанты; то же подчеркивал 26 апреля 1937 г. и один из командиров 117-го стрелкового полка 39-й стрелковой дивизии той же армии: «Ротами у нас руководят молодые лейтенанты, – […] их надо учить»132. А в 40-й стрелковой дивизии ОКДВА к лету 1937 г. «омоложение (и разжижение) комначсостава» дошло до того, что менее года в занимаемой должности находились уже 77 % (7 из 9) командиров батальонов, 67 % (30 из 45) командиров рот и 95 % (17 из 18) помощников начальников штабов полков и начальников штабов батальонов134. В БВО командиром 1-го батальона 23-го стрелкового полка 8-й стрелковой дивизии в мае 1936-го назначили старшего лейтенанта П.И. Саранского, чей общий командирский стаж к тому времени составлял неполных 5 лет, а 2-й стрелковой ротой у него не позднее весны 1937 г. стал командовать лейтенант И.Н. Хорошкевич, произведенный в командиры РККА лишь в январе 1936-го… А вот приказ по 156-му стрелковому полку 52-й стрелковой дивизии БВО от 23 ноября 1936 г.: большое количество командиров не подготовлено к работе на занимаемых ими должностях; среди них и командиры полурот, и командиры пулеметных рот и рот тяжелого оружия, и работники батальонных и полкового штабов…135

Комсостав запаса в финскую войну «был подготовлен исключительно плохо и часто совершенно не мог выполнять свои обязанности» – но командующий войсками БВО командарм 1-го ранга И.П. Уборевич еще 9 декабря 1935 г. вынужден был доложить на Военном совете, что командиры запаса даже после переподготовки на сборах «дают очень слабые показатели. Это можно сказать решительно о всех командирах запаса», а 25 % комсостава, предназначенного для формирования в военное время частей второй очереди, «в военном отношении» являются просто «никуда не годными»136. («Почти все части отмечают низкий уровень военной подготовки н[ач]состава запаса», – подтверждает и сводка политуправления БВО от 4 ноября 1935 г.137) Схожую картину явили и проведенные 15 мая – 20 июня 1936 г. сборы комсостава запаса, приписанного к частям 37-й стрелковой дивизии БВО и предназначенного для формирования частей второй очереди. Те, кто не имел опыта Первой мировой и Гражданской войн, выказали не только неумение взаимодействовать с другими родами войск, не только «особенно слабые» знания по огневому делу (а значит, и неумение управлять огнем), но и «слабо развитые командные волевые качества». Иными словами, они не умели управлять своими подразделениями. (О командирах батальонов это было сказано прямо: «В большинстве своем слабо подготовлены, отсутствует практический опыт […] командования»138.) «Слабые» «навыки самостоятельной работы» выказали на сборах 1935–1936 гг. и командиры запаса, приписанные к 296-му стрелковому полку 99-й стрелковой дивизии КВО139 (о выучке приписанных к другим соединениям тогдашних Киевского и Белорусского округов сведений не сохранилось)…

А вот результаты проверок выучки комсостава запаса, осуществленных УБП РККА перед самым началом и в момент начала массовых репрессий.

Наблюдая за ходом сбора военнослужащих запаса, приписанных для формирования второочередных частей к 8-й стрелковой дивизии БВО, начальник отдела боевой подготовки Инспекции пехоты РККА полковник К.А. Коваленко к 3 июня 1937 г. заключил, что «степень подготовки» среднего комсостава «в большинстве своем неудовлетворительна» настолько, что «не обеспечивает организацию и проведение современного боя стрелковыми подразделениями» (так, командиры взводов в обороне не умели не только организовать систему огня, но и поставить задачи командирам отделений).

Докладывая об итогах прошедшего 1–9 июня 1937 г. сбора приписного состава частей 55-й стрелковой дивизии МВО, помощник начальника 3-го отделения УБП РККА полковник Свечин отметил, что комсостав запаса – «самое слабое место сбора», что его подготовленность «слаба», что командирские навыки у него отсутствуют.

Прошедший 6—13 июня 1937 г. сбор приписного состава частей 6-й стрелковой дивизии МВО показал начальнику 3-го отделения УБП РККА комдиву М.А. Рейтеру, что подготовленность комсостава запаса «с учетом современных требований остается слабой», что «методами управления боем своего подразделения» этот комсостав владеет «плохо». А наблюдавший на этом сборе за боевыми стрельбами временно исправлявший должность командира 49-й стрелковой дивизии полковник П.И. Воробьев констатировал, что управлять огнем командиры запаса не в состоянии.

Прошедший 28 июня – 5 июля 1937 г. в Приволжском военном округе (ПриВО) сбор второочередной 129-й стрелковой дивизии выявил, что «подготовка основной массы командного состава очень низкая», что в наступательном бою эти призванные из запаса командиры вообще не управляют своими подразделениями.

И только комсостав, призванный на сбор второочередной 126-й стрелковой дивизии (формировавшейся из кадра 1-й стрелковой дивизии МВО) 26 апреля – 5 мая 1937 г., выказал, по-видимому, более приличную, близкую к «удовлетворительной» выучку. Во всяком случае, инспектировавший этот сбор М.А. Рейтер – хоть и не назвал эту выучку (как у бойцов и младших командиров) «вполне удовлетворительной», хоть и отметил, что часть средних командиров надо пропустить через курсы усовершенствования, – терминов «слабая», «плохая» или «неудовлетворительная» в отчете не использовал…140

Зимой 1939/40 г. командиры подразделений этими последними, по существу, «не командовали», но (как констатировал в своем докладе от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА» М.Н. Тухачевский) многие командиры батальонов «выпускали управление из своих рук» и в 36-м141. В ОКДВА на мартовских маневрах того года в Приморье управление часто теряли и комвзводы, и комроты, и комбаты (последние две категории командиров зачастую и самоустранялись от управления); не руководил своим подразделением и командир высланного 1 февраля 1936 г. в район конфликта у Сиянхэ сводного танкового взвода 2-го танкового батальона 2-й мехбригады; не столько руководили, сколько сражались как рядовые бойцы и оба средних командира, оборонявших 26 ноября 1936 г. во время конфликта у Турьего Рога Павлову сопку, – командир 1-й стрелковой роты 63-го стрелкового полка 21-й стрелковой дивизии старший лейтенант П.Г. Кочетков и командир пулеметного взвода этой роты лейтенант П.М. Пресняков…

То, что «командир нетвердо управляет и командует частью [в документах высшего командования РККА тех лет в целях экономии места термином «части» могли заменять выражение «части и подразделения». – А.С.] в тактической обстановке», вынуждено было констатировать и директивное письмо А.И. Егорова от 27 июня 1937 г.142. «Слабость командного состава в управлении подразделениями»143, а то и полная потеря управления ротами и батальонами фиксировались тогда и во всех освещаемых источниками стрелковых дивизиях передовых КВО и БВО (24-й, 37-й, 45-й, 52-й, 96-й и 100-й), и в двух из трех стрелковых полков ОКДВА (61-го, 62-го и 63-го), документы которых мы изучали подробно. Не столько командовал, сколько подменял рядовых бойцов и один из двух командиров рот, которым довелось 5–6 июля 1937 г. сражаться с японцами у высоты Винокурка, комроты-9 63-го стрелкового полка лейтенант Кузин…