– Значит, все было напрасно?

– В том, что касается Натаниэля, – боюсь, что да, – подтвердила Матильда. – Он не любит подобного. Но на свете есть и другие спонсоры.

Ройдон покачал головой:

– У меня нет знакомых богачей. Почему он не желает помочь? Почему никто не дает шанс таким людям, как я? Это нечестно! У них есть деньги, но им безразлично все, кроме…

– Думаю, будет гораздо лучше, если вы просто покажете пьесу какому-нибудь продюсеру, – посоветовала Матильда.

– Все от нее шарахаются, – пожаловался он. – Говорят, она не привлечет зрителей. Но я уверен, что пьеса хорошая! Я писал ее потом и кровью! И я не могу просто взять и сдаться! Она слишком много для меня значит! Вы не представляете, сколько она для меня значит, мисс Клэр!

Матильда мягко предположила, что, вероятно, ему стоит попытаться сочинять другие пьесы, более подходящие для сцены, но он резко перебил ее, заявив, что скорее умрет с голоду, чем станет сочинять что-либо иное. Все это ее немного раздражало, и она обрадовалась, когда в комнату влетела Пола.

– Пола! – в отчаянии крикнул Ройдон. – Это правда, что говорит мисс Клэр? Он не хочет финансировать пьесу?

После ссоры с Натаниэлем у Полы пылали глаза и щеки. Она яростно выпалила:

– Я сказала все, что о нем думаю! Я сказала…

– Не следует повторять нам, – с досадой прервала ее Матильда. – Ты с самого начала должна была понять, что твоя затея безнадежна.

Пола развернулась к ней.

– Я все равно добуду деньги. Я всегда получаю то, что хочу, всегда! И я никогда в жизни не хотела ничего сильнее, чем этого!

– Но Натаниэль говорил…

– Ерунда! – Она откинула волосы со лба. – Ему нравится ругаться. Нам всем это нравится. Мы обожаем ссориться! Скоро мы продолжим разговор. Вот увидишь!

– Надеюсь, что не увижу, – пробормотала Матильда.

– Ах, ты ничего не понимаешь, – отмахнулась Пола. – Я знаю его куда лучше тебя. Деньги я получу. Обязательно!

– Не надо тешить себя иллюзиями. Ты их не получишь!

– Обязательно получу!

Ройдон неуверенно перевел взгляд с ее пылающих глаз на суровое лицо Матильды и подавленно произнес:

– Пожалуй, пойду переоденусь. Хотя толку от этого…

Пола кивнула:

– Я тоже пойду. И толк непременно будет, Уиллоби. Поверь мне. Я всегда добиваюсь своего.

«Счастливого Рождества!» – подумала Матильда, глядя им в спину. Она достала сигарету из лежавшей на столе коробки, закурила и села у огня, чувствуя упадок сил. Сколько переживаний! Конечно, это не ее дело, но бедняга драматург, хотя и довольно нудный, вызывал у нее искреннее сочувствие, а неистовая Пола хоть кого втянет в свои делишки. Да и не могла же она просто сидеть и смотреть, как этот ужасный вечер закончится полной катастрофой. Надо было спасти хотя бы то, что от него осталось.

Впрочем, Матильда нехотя признала, что пока не имеет представления о том, как его спасать. Если их не угробит безумие Полы, то доконает прекраснодушие Джозефа. Остановить обоих нет никакой возможности. Пола думает лишь о себе, а Джозеф никогда не примирится с мыслью, что его сладкий елей больше похож на кислоту. Он считал себя миротворцем, да и теперь «миротворствовал», доводя Натаниэля до безумия своими благоглупостями и еще больше подливая масла в огонь, разумеется, из самых лучших побуждений.

В коридоре открылась дверь, и Матильда услышала голос Натаниэля.

– Да отвяжись ты от меня, ради Бога! Говорю тебе, я вышвырну их всех на улицу вместе с багажом!

Матильда улыбнулась. Ну конечно, опять Джозеф!

– Старина, не говори так! Давай обсудим все спокойно!

– Не хочу я ничего обсуждать! – орал Натаниэль. – И не называй меня стариной! Спасибо уже за то, что пригласил их всех в мой дом и превратил его в базар! Бумажные гирлянды! Ветки омелы! Может, ты еще нарядишься Санта-Клаусом? Я терпеть не могу Рождество, слышишь? Не выношу! Ненавижу!

– Не говори так! – попросил Джозеф. – Ты просто старый брюзга и немного раздражен, потому что тебе не понравилась пьеса Ройдона. Если честно, я и сам от нее не в восторге, но, дружище, надо быть терпимее к молодежи!

– Только не в моем доме! И хватит за мной ходить! Ты мне надоел!

Матильда услышала, как он зашлепал по ступенькам к лестничной площадке. Потом раздался грохот, и она безошибочно угадала его причину: Натаниэль споткнулся о стремянку.

Матильда поспешила к двери. Действительно, стремянка валялась на площадке, а Джозеф бережно помогал Натаниэлю подняться.

– Дорогой, мне так жаль! Прости, это моя вина, – запричитал Джозеф. – Что я за болван! Надо было закончить с украшениями пораньше.

– Убери их отсюда! – приказал Натаниэль, задыхаясь от ярости. – Все долой! Немедленно! Чертов неумеха! Мой радикулит!

Эти ужасные слова пригвоздили Джозефа к месту. Натаниэль поплелся наверх, хватаясь за перила, как инвалид.

– О Господи! – пролепетал Джозеф. – Я не предполагал, что она кому-то помешает!

Натаниэль со стоном продолжил подъем. Матильда услышала, как хлопнула дверь спальни, и рассмеялась. Джозеф быстро обернулся.

– Матильда! Я думал, ты наверху. Господи, ты видела, что произошло? Какая досада!

– Видела. Я знала, что твоя стремянка кого-нибудь угробит.

Он с печальным видом поднял лестницу.

– Не хочу никого обижать, дорогуша, но Натаниэль бывает просто невыносим. Он нарочно сбил ее! Сколько шума из-за пустяков!

– Все-таки жаль, что ты ее тут оставил, – вздохнула Матильда. – Теперь весь остаток вечера будет посвящен радикулиту.

Джозеф улыбнулся, покачав головой.

– Нет-нет, ты к нему несправедлива. У него действительно радикулит, и весьма болезненный. Нам нужно придумать совместный план…

– Без меня, – оборвала его Матильда.

– Душенька, я на тебя рассчитываю. Ты нравишься Натаниэлю, и мы должны успокоить его. Давай, я уберу эту стремянку от греха подальше, а потом мы решим, что можно сделать.

– Что касается меня, – произнесла Матильда, – я иду переодеваться.

Джозеф потащил лестницу в бильярдную, а Матильда вернулась в гостиную за сумочкой. Но когда она уже почти поднялась наверх, Джозеф догнал ее и, запыхавшись, подхватил под руку.

– Даже не представляю, что мы будем без тебя делать!

– Бесполезно меня уговаривать, – заявила Матильда. – Я не собираюсь приносить себя в жертву.

– Приносить в жертву! Какая странная мысль! – Они прошли мимо спальни Натаниэля, и он понизил голос: – Дорогуша, помоги мне спасти этот вечер!