маски двоим, сидевшим впереди, он снова полез в сумку. «Беретта» со вздернутым дулом предназначалась для водителя, хотя оружие ему вряд ли было нужно, его дело было вести машину. Для себя и третьего пассажира пузатый достал из сумки толстые, короткие стволы автоматов, сразу сделавшиеся стройнее, когда он прикрепил к ним рукоятки с магазинами. Тишина в машине прерывалась лишь тяжелым металлическим клацаньем заряжаемого оружия. Наконец из сумки был извлечен молоток со сверкающей лаком рукояткой из новенького дерева и стальным блеском тяжелой головки.

На этот раз им предстояло похищение мужчины их возраста, их комплекции, их сноровки. Это будет потяжелее, чем в прошлый раз, когда они украли ребенка — обычного мальчишку, в тот момент, когда он ковылял в детский сад со своей няней-негритянкой. Она вскрикнула, увидев их, эта черная сука, и забилась в судороге на тротуаре, как собака. Они подбежали к ребенку, а этот сопляк даже не сопротивлялся, он сам почти побежал к машине вместе с ними. Машина простояла в общей сложности не больше пятнадцати секунд, и они уже снова ехали, бросив ребенка на пол между сиденьями, подальше от любопытных глаз. И только пронзительные вопли девчонки говорили о том, что что-то произошло. Родители выложили двести пятьдесят миллионов. Тихо, мирно, без полиции и карабинеров. Они все сделали так, как им велели. За деньгами съездили к дедушке в Геную. Это был классический случай, идеальный вариант. Все прошло так, как они и запланировали. Деньги были выплачены банкнотами по пятьдесят тысяч лир. Ни один человек в униформе даже не появился в поле зрения. Но как все пройдет сейчас, неизвестно — может, он начнет стрелять, а может, окажется слабаком. Пузатый на заднем сиденье держал молоток, поглаживая его головку. Они думали о том, как встретит их Большой, если произойдет какой-нибудь сбой, и их машина вернется пустой. Или если деньги не будут выплачены… С их стороны ошибка невозможна, даже вероятность ее исключается… Этот подонок Большой снимет с них шкуру. Из необъятных штанов пузатого послышалось какое-то урчание, потом они услышали сигнал. Толстяк изогнулся дугой, вся его туша напряглась, и он вытащил радиопередатчик. Настроившись на нужную волну, он поднес аппарат к лицу. Раньше они таких штук не использовали, но время идет вперед.

— Да. Да.

— Второй?

— Да.

Код был заранее с ним согласован, но неожиданность радиосвязи, казалось, шокировала его. Он понял, что сидевшие впереди разочарованы его неумелыми действиями. На прошлой неделе они несколько раз практиковались в работе с передатчиком, чтобы убедиться, что связь не подведет здесь, на этой холмистой местности. Лицо шофера выражало раздражение.

— Это первый. Он приближается… на «мерседесе», один. Он один.

Искаженный расстоянием голос, казалось, впрыснул в каждого из них инъекцию возбуждения. Они ощутили нарастившее напряжение во всем теле, даже кишечник забурлил. Там, где ноги соприкасались с оружием, спрессовался тугой комок энергии. Пути назад не было, все мосты сожжены. Если они сядут в лужу, Большой не простит им этого.

— Ты слышишь меня, второй? Прием!

— Мы слышим тебя, первый. — Это было сказано посеревшими губами прямо в микрофон.

Большой, Толстяк, Жирный — так называл этого иностранца их старший. За чужеземцем стояла известная транснациональная компания и платили они хорошо — сразу и огромные бабки. На этот раз, как минимум, миллиард лир, а может, и два. Количество нулей сводило с ума. Что значит для транснациональной какие-то два миллиарда? Ничего. Полтора миллиона долларов, только и всего. Сидевший сзади отключил радиопередатчик, этот этап пройден. Напряженное молчание заполнило машину. Слух обострился — они прислушивались, не донесется ли тяжелый шум мотора «мерседеса». А когда он послышался, то скорее был похож на жалобное нытье, это шестеренки пересчитывали рытвины на дороге. Казалось, машина ползком продвигается вперед. По мере того, как расстояние сокращалось, шум нарастал. Так муха начинает все сильнее бить крыльями, когда попадает в сети паука.

Шофер Ванни, полуобернувшись, подергивая щекой и веком, бормотал что-то невнятное и криво улыбался.

— Начали, — раздалось сзади.

— Пришло время получать посылку, — более внятно произнес Ванни. — Пора ощипывать петуха.

Он толкнул вперед передачу и тихонько нажал на акселератор, осторожно подталкивая машину к тому месту, где путь сужался. Все трое впились взглядом в изгиб дороги впереди. А вот и он, «мерседес», гладкий, лоснящийся, предназначенный для ровных поверхностей автострад. Здесь же он был скован и почти ни на что не годился. Продираясь по рытвинам, он приближался к ним.

Пузатый, Клаудио, снимая наушники, кричал:

— Быстрей, Ванни, быстрей!

«Альфетта» рванулась вперед. Колеса, протестуя против рыхлого дорожного гравия, несколько раз провернулись на холостом ходу. Резкий удар по тормозам застал врасплох Клаудио и Марио, того, что сидел рядом с шофером. Они буквально слетели со своих сидений. Метров за тридцать до «мерседеса» «альфетта» встала, заблокировав дорогу. Раздавшийся затем грохот от столкновения был такой, что лица всех троих приняли неописуемые контуры, и без того расплющенные масками из чулок. Для Ванни это был звездный час. Он увидел перекосившееся лицо человека в «мерседесе», когда его машина ударилась в их «альфетту». Ванни знал, что он уже девятнадцать месяцев в Италии и его не удивило, когда в заднем зеркале иностранец изобразил чисто итальянский жест, правда, в несколько карикатурном виде — резкое движение кистью и взмах пальцами, означавший ругательство, которое понимали все шоферы.

Ванни услышал, как с треском распахнулись дверцы напротив и сзади. Он резко повернулся на сиденье, чтобы получше рассмотреть предстоящую встречу, и увидел раскалывающееся стекло «мерседеса». Клаудио стоял с молотком в одной руке и автоматом в другой у дверцы водителя, а Марио рядом с ним взламывал замок. Еще мгновение, и Марио уже снимал свой белоснежный воротничок. Он содержал его в неправдоподобной чистоте и перед самым началом схватки всегда снимал его, придурок, изогнувшись при этом всем телом. А потом уже они доводили работу до конца. В самый напряженный момент Ванни ощутил осколок стекла на своем сиденье, это отвлекло его внимание и в тот же миг он увидел автомобиль, выезжающий из-за вершины холма. Марио и Клаудио не замечали его, занятые борьбой с этим идиотом, уже почти справившиеся с ним. Ванни вытащил пистолет сердце его колотилось, в горле застрял крик об опасности.

Это была женщина. Обычная синьора с аккуратно уложенными волосами в маленьком автомобиле. Наверно, торопится сделать утренние покупки, пока солнце еще не начало палить. Ванни спустил палец с крючка и положил руку на руль. Эта дамочка, поняв, что происходит, остановилась и теперь будет сидеть и ждать, пока все не закончится. И