Но тролли по-прежнему не спешили нападать на него. Они образовали вокруг кабины непроницаемую круговую стенку, однако ближе не подходили.

Без сомнения, они могли его смять, примирившись с потерей двух-трех, кого он успеет при этом убить. Но с таким же успехом они могли и подождать, пока не иссякнут его силы.

Он опустил руки. Все кончено, ничего не поделаешь, и даже если он погубит еще несколько троллей, это ничего не изменит и никому не поможет.

— Хорошо, — устало прошептал он. — Вы победили. Я сдаюсь. Можете взять меня.

Один из троллей поднял когти, сделал шаг —и тут получил сильный толчок в спину, его швырнуло вперед, и он ничком упал на землю. Между лопатками у него торчала, дрожа, рукоять кинжала.

И вдруг воздух наполнился свистом летящих ножей, топоров, камней и дубинок, а также всех мыслимых орудий метания. Полдюжины троллей разом упали на землю, и в ту же секунду из-за окружающих строений выступили, как тени, фигуры, замахиваясь кто дубинкой, кто штангой от палатки, а кто просто сорванной с забора доской, и так неистово набросились на троллей, что эти черные создания в первый момент даже не сообразили, что надо защищаться, а дружно падали на землю под натиском противника.

— Юлиан!

Рогер поднял руку, и Юлиан увидел его среди ата­кующих.

— Сюда! К нам! Мы выведем тебя!

Юлиан перемахнул через край кабины, тролли пы­тались схватить его, что-то раскаленное коснулось его спины, но Юлиан бежал, совершая боковые прыжки и прорываясь сквозь заслон троллей. Он сам не поверил, когда ему удалось добежать до Рогера.

Тот орудовал штангой от палатки и успешно отражал атаки троллей. Такой тактикой можно было какое-то время продержать троллей на расстоянии. Хоть, может, и недолго. В настоящий момент они добились преиму­щества за счет того, что застигли троллей врасплох. К тому же у Рогера и его людей было численное превос­ходство, которое продолжало расти, потому что отовсюду появлялись новые вооруженные бойцы, тут же набрасы­ваясь на воинов Кожаного.

— Откуда вы взялись? — спросил Юлиан.

Рогер поверг своей штангой наземь очередного тролля, ударил в грудь второго и только потом ответил:

— Я сам не знаю! Скажи спасибо Алисе и твоему другу. Когда она увидела, как он сорвался вниз, она, судя по всему, лишилась рассудка, потому что просто бросилась бежать. Ну, и я за ней, наверное.

Но если это так, подумал Юлиан, то все население ярмарки разом лишилось рассудка, потому что здесь были почти все.

То, чего Гордон не смог добиться призывом, было достигнуто его гибелью: толпа сплотилась в войско.

И все равно битва будет проиграна, подумал Юлиан.

Ведь тролли тоже получают подкрепление, и если их противники только и могут, что удерживать троллей на дистанции, то уж их раскаленные лапы будут уносить все новые и новые жертвы из числа людей Рогера. Можно ли сражаться с неуязвимым врагом и всерьез рассчитывать на победу?

Юлиан озирался в поисках подходящего оружия для себя, но Рогер грубо накинулся на него:

— Ты что, не в своем уме? Сейчас же беги отсюда! Мы будем их сдерживать, сколько сможем! Беги!

Юлиан понимал, что Рогер прав, но ведь однажды он уже бросил его в беде, и с этого все и началось. Что же будет, если он сделает это еще раз?

— Черт возьми, беги же, наконец! — взревел Рогер. — Ты же добился войны! Чего тебе еще? Охота посмотреть, как мы гибнем?

И Юлиан побежал.

Люди Рогера сделали все возможное, чтобы спасти его. Они образовали из собственных тел живую загра­дительную баррикаду. Но тролли, судя по всему, уже поняли, что их вооруженные противники не представляют для них особой опасности. Они все ожесточеннее ата­ковали заградительный вал Рогера и наконец прорвали его, проложив себе путь сквозь живые тела своими ужас­ными раскаленными лапами.

Юлиан бежал дальше, по пути отразив атаку одного из троллей осколком зеркала. Через второго он просто перемахнул.

Он бежал так, как не бегал еще никогда в жизни. Разрыв между ним и этой ревущей, слюнявой сворой все увеличивался. Теперь он мог сбавить темп и оглянуться через плечо.

Часть площади была охвачена пламенем. Битва ста­новилась все ожесточеннее, колесо обозрения продолжало вращаться, и со стальной конструкции рассыпались во все стороны искры. Часть из них гасла на полпути к земле, а часть разжигала новые пожары.

Не это ли имел в виду Рогер? — в ужасе подумал Юлиан. Может быть, теперь хаос разразится и здесь и зазеркальный мир тоже станет жертвой вечного огня?

Для Юлиана важнее всего было донести осколок зеркала до отца, потому что, если ему это не удастся, все усилия окажутся не только напрасными, но вызовут еще худшие последствия, чем прежде!

Он опять ускорил бег и уже через несколько минут увидел хижину зеркального мага.

Дверь стояла открытой, изнутри пробивался мягкий желтый свет.

А перед хижиной стояли два тролля.

Юлиан чуть не закричал от отчаяния и ужаса. Он сразу же узнал обоих троллей —это были Майк и то мерзкое создание, в которое когда-то у него на глазах превратилась его маленькая подруга. Разумеется, Кожа­ный принял единственно верное решение: вместо того чтобы ввязываться в бой, он явился сюда, чтобы дождаться Юлиана на месте.

Юлиан угрожающе занес осколок над головой и шагнул к ним. Кожаный зашипел, махнул лапой в его сторону — и попятился назад. Его место занял второй тролль, встав между Юлианом и дверью.

На мгновение Юлиан увидел перед собой не отвра­тительное красноглазое создание, а ту белокурую девочку, которая завороженно слушала его рассказы.

Но Кожаный быстро отогнал от него это видение, молниеносно выбросив в его сторону лапу. Юлиан был на волосок от его когтей и отделался лишь новым ожогом.

Одновременно второй тролль вцепился в него с другой стороны, и Юлиан вскрикнул, когда раскаленная лапа сомкнулась на его запястье. Запахло паленой кожей, и ему пришлось призвать все свое самообладание, чтобы не разжать пальцы и не выронить осколок. Он дал троллю отчаянного пинка, но тот не ослабил хватку. Напротив, он замахнулся на Юлиана и второй своей огненной лапой. Когти его нацелились мальчику в лицо, а оскаленные челюсти оказались так близко от горла Юлиана, что он ощутил его раскаленное, воняющее серой дыхание.

Но внезапно позади тролля возникла рослая фигура, схватила тролля и одним рывком отдернула его назад.

Это был глотатель огня. Не обращая внимания на ожоги, он поднял его вверх и изрыгнул ему в морду струю огня.

Тролль взвыл и начал брыкаться. Артист пошатнулся и со стоном упал на колени, но не выпустил тролля. Наконец он совсем упал, придавив тролля своим телом. Движения его замерли, как и его стон, но руки так и остались сомкнутыми, словно стальные клешни.