— Опять придется бросать мантию? — спросил Тиир.

— Нет, мантия тут не поможет.

Двери словно вовсе не было. Точнее, она оставалась на месте и даже не была плотно притворена, но стоило зажмуриться, как в глаза ударяло туго натянутое полотнище поперек дверного проема. Только коснись — лопнет по всей плоскости, чем отзовется — неизвестно. Обрушит ли замок, выпустит клубы яда, зазвенит как колокол, поднимающий сонных горожан.

— Что там? — спросил Леганд.

— Не знаю, — тяжело вздохнул Саш. — Пелена какая-то. Натянутая пелена. Словно кусок ткани, но натянут как парус.

— Небо начинает светлеть, — прошептала Линга.

— Есть другой вход в покои короля? — спросил Саш.

— Нет, — покачал головой принц. — Есть ход с другой стороны, но он начинается с лестницы, а там караульные. Да и вряд ли он открыт, если здесь преграда.

— Нити, — прошептала Линга. — Здесь сгусток, отойди чуть в сторону, увидишь. Они тянутся по полу, по стенам, по потолку. И шевелятся, словно живые!

— Что внутри комнаты? — яростно прошипел Тиир.

— Твой отец, — твердо сказал Саш. — Твой мертвый отец. Он сидит на скамье у стены. У его ног лежит королевский кубок. В животе торчит меч с синими камнями на гарде. И там же лежит обруч из белого металла.

— Мать моя, — Тиир опустился на колени, — если ты смотришь на меня из лучшего мира, знай, тебе нечего стыдится. Отец не сдался демону!

— Рассвет! — прошептала Линга.

— Что будет, если мы откроем дверь? — спросил принц, поднимаясь с колен.

— Что будет? — переспросил Саш, подошел ближе и присмотрелся.

Центр полотнища казался темнее, значительно темнее остальной пелены. Он был неправильной формы. Словно отпечаток когтистой лапы.

— Вот здесь. — Саш нашел глазами Леганда. — Здесь след вымазанной в крови лапы.

— Печать демона, — откликнулся старик. — Слышал я об этом. Такая же стояла на дверях того каземата, где был заточен Арбан. Но ему не нужно было ломать печать, он ушел из клетки не через двери.

— Чем это нам грозит? — спросил Тиир. — Как войти в покои отца?

— Магия крови, — сказал Леганд. — Если просто так разорвать печать, даже мечом Аллона, демон явится сюда, где бы ни находился. А с демоном во плоти и силе нам не справиться.

— А если разорвать ее не просто так? — спросил принц.

— Если разорвать не просто так… — Леганд задумался. — Шума будет много, если Саш выдержит, конечно. Здесь будет много шума. Демон, если и почувствует, сразу не явится. Он ведь все еще побаивается хозяев Башни страха. Но задумается, а потом двинет войско.

— И долго демон думает?

— Мгновение.

— Войско движется дольше, — махнул рукой Тиир. — Мы успеем. Пусть будет много шуму. Пусть зажгутся все светильники замка. Пусть проснутся все жители города, но мне нужно добраться до тела моего отца! Что должен сделать Саш?

— Едва ли он выдержит, — нахмурился Леганд.

— Что я должен делать? — повторил вопрос Саш.

— Заменить печать демона своей печатью, — жестко бросил старик. — Это будет очень трудно. Это испытание. Кто знает, может быть, в этом ключ к горящей арке?

— Ему можно помочь? — тихо спросила Линга.

— Нужно, — твердо сказал Леганд. — Каждый из нас должен ему помочь!

— Как? — спросил старший из воинов.

— Снимайте перчатки, — приказал Леганд. — Ты как, Саш?

— Попробую, — усмехнулся тот, чувствуя пустоту в груди.

— Попробуй, — кивнул старик. — Сбрасывай мантию и рубаху.

Саш разделся по пояс, Линга помогла снять повязки с покрытых кровоподтеками плеч.

— Нужно сделать надрез здесь, — приложил руку к сердцу Саша Леганд. — Тебе дать нож?

— Нет. — Саш поднял меч, пригляделся к лезвию, полыхнувшему тем же свечением, что и в Гиблом лесу.

— Он здесь? — нахмурился Тиир.

— В городе, — стиснул зубы Саш. — Убийца Аллона еще в городе.

Ни надрезать, ни надавливать на лезвие не пришлось. Саш прислонил клинок к коже, почувствовал слабую боль, отнял лезвие и увидел, что полоска его крови на прозрачном клинке не высыхает, а словно впитывается, растворяется в глубине.

— Вытирать не придется, — улыбнулся Саш, задвинул клинок в ножны, повесил их на голое плечо, прижал ладонь к ране. — Что дальше делать, Леганд?

— Ты знаешь, — прошептал старик и положил руки ему на плечи.

Почти сразу же рядом легли пальцы Линги. И затолпились, сгрудились одиннадцать будущих стражников короля Дарджи, легли на покрытую синяками кожу еще одиннадцать пар ладоней.

— Эх, — вполголоса выругался Тиир, протискиваясь к двери, — а у меня рука одна только!

— Разве дело в количестве рук? — удивился Леганд. — Дело в стойкости.

Саш все еще не знал, что он должен делать, но растерянности не чувствовал. Он вгляделся в окровавленную ладонь, приложил ее к отпечатку когтистой лапы и почувствовал, как замедлились, застыли мгновения. Увидел это, потому что капля пота, летевшая на пол со лба, повисла в воздухе. Никто не дышал рядом. Не стучало ни одно сердце. Твердые ладони на плечах показались стальными. «Очень много, — появилась в голове мысль, — мгновение на раздумья, это очень много».

Что же дальше? Он уже коснулся печати демона или еще нет? Неужели она с той стороны двери? Значит, надо дотянуться. Надавить и дотянуться. Надавить так, чтобы дерево раскрошилось под пальцами, обратилось мягкой глиной, пробить его насквозь, прорваться, дотянуться до трепещущего полотнища и наложить руку точно на центр. Палец к пальцу. Ноготь к когтю. Почувствовать липкость и жар отпечатка. Прирасти к нему. Вздрогнуть от мгновенной боли, от судороги в локте, от свернувшегося в комок живота. Покрыться холодным потом, в доли мгновения потерять мужество, решимость, стыд. Ронять слезы, захлебываться соплями и давить, давить, давить ладонью, превращая прикосновение в удар, наглость в уверенность, отчаяние в ненависть! Гасить жар еще большим жаром! Холод — еще большим холодом! Боль — еще большей болью!

Неужели все так просто и быстро? Отчего же такое изнеможение в плечах и груди?…

— Ну вот, — недовольно пробурчал Леганд, после того как Саш скомкал невидимую пелену вместе с нитями, растер ее между ладонями, бросил в утреннюю пустоту, заставляя один за другим вспыхивать светильники во всех залах и коридорах огромного замка, распахиваться двери, звенеть стекла, а затем обессиленно повис на руках помощников. — Колдун ты, сразу скажу, никакой. Конечно, помощь ты у воинов взял. У меня у самого звезды теперь в глазах кружатся, трое дарджинцев так вообще от удушья попадали, но зачем было обжигать им ладони, а себе плечи? Тебе что, синяков мало? Смотри, Линга! Ожоги обрабатывать вот этой мазью! Там, где ожог поверх кровоподтека, сначала присыпь вот этим порошком. Да быстрее давай, Тиир торопится. Опять же светильники… Масло-то не во всех было налито, кое-где фитили зря повыгорали! Зачем было зажигать факелы? Пытался кузнец выковать сережку в ухе невесты, да едва не убил бедную…