— Позволь прикоснуться губами к твоей щеке, — попросил Тиир Лингу и просиял, когда деррка сама прижала к себе короля. — Я как-то говорил, что ты желанный гость в моем доме, это и Саша касается, только вот уж не знаю, как вы сюда доберетесь.

— Все мы встретимся в садах Эла, — негромко ответила охотница.

— А я вот не рассчитываю, — грустно прогудел Мантисс. — И то, если честно говорить, не все в своей жизни я делал правильно. Не пустят меня в сады. Даже у изгороди постоять, скорее всего, не дадут.

— А ты трудись над собой. — Тиир спрятал слабую улыбку. — Разве жизнь уже окончена? В крайнем случае за тебя попросят лиги дарджинцев, которых тебе, может быть, удастся спасти.

— Если только с помощью друзей, — нахмурился великан. — Прощай, мой король!

— Прощай, Арбан. — Тиир обнял Саша. — И не вини себя. Я счастлив, что судьба свела меня с тобой.

— Разве это в моей воле, винить или не винить? — удивился Саш. — Прощай, король!

— Для друзей я навсегда только Тиир, — поправил его сын Бангорда.

— Ну, — нетерпеливо спросил Мантисс, — в какую же сторону теперь нам идти?

— Сюда. — Саш поймал ладонь Линги, стиснул ее чуть крепче, чем следовало, проследил, чтобы взялись за руки остальные, и протянул ладонь Сиггриду. — Не разжимайте пальцев.

— Ты знаешь, что делать? — с сомнением спросил отошедший в сторону Тиир.

— Если задумываться, кажется, что ничего не знаю, если не задумываться, порой что-то удается, — ответил Саш, закрыл глаза и начал шептать почти про себя навеки вытравленные в памяти строчки:

— Эскитес Ас эс…

Эл-Лиа встретила странников между мирами неприветливо. Хлестал дождь, небо заволокли тяжелые тучи, и даже Линга не смогла определить, раннее утро или поздний вечер властвует над равниной. Путники стояли на краю горного склона в ложбине, напоминающей борозду, прочерченную от равнины к ущелью. Где-то внизу угадывались огни костров, разбросанные по темной степи, словно пробившиеся через мглу яркие звезды. Сквозь сырость парил смолистый запах срубленных ветвей. Древняя каменная дорога под ногами была покрыта корой, листьями, хвоей. Колючая трава по ее бокам вытоптана.

Старик Сиггрид испуганно выпустил пальцы Саша, присел, беспомощно озираясь. Великан Мантисс выдохнул, поднял руки к небу, умыл лицо дождевыми каплями. Откуда-то снизу со стороны костров накатила волна тоски, Линга крепче стиснула пальцы Саша, шагнула ему за спину, прижалась, и именно это придало Сашу уверенности. В отдалении послышались гневные окрики, и вместе со скрипом колес из мглы появились сначала оскаленные лошадиные морды, затем низкорослый элбан с белой бородой и в мокрой хламиде с изодранным капюшоном. Размахивая длинным прутом, он старательно подгонял упирающихся копытами в камень лошадей. На повозке лежала часть ствола лесного гиганта.

— Никак по-южнодарджински лопочет? — нахмурился Мантисс и тут же окликнул старика.

Возница испуганно оглянулся, бросил поводья, с уважением смерил взглядом широкие плечи Мантисса, меч на его поясе, начал униженно кланяться, размахивать прутом.

— Говорит, что уже платил подати за это бревно, не знал о том, что пост будет и на обратном пути, говорит, что монет у него почти не осталось, — перевел торопливые выкрики возницы Мантисс и с улыбкой добавил: — Врет, конечно. Кошель-то на поясе звенит!

Старик некоторое время прислушивался к словам Мантисса, затем, незаметно задвигая кошель за пояс хламиды, начал что-то бормотать, тыкая рукой в ущелье.

— Говорит, что строит дом. Что земля хорошая, — вновь перевел Мантисс и так же спокойно добавил: — И это врет. Возчик, скорее всего. Продаст это бревно, потом за следующим поедет. За пылающей аркой нет леса, это все и в Селенгаре знают. Да остановись же! — вдруг рявкнул нари, подхватывая повод.

— Не строну ведь потом в гору, — вдруг громко пожаловался возница на бадзу, странно напоминающем валли. — На ровном-то месте трудно, а в гору тем более.

— Так ты и по-селенгарски можешь? — удовлетворенно кивнул Мантисс. — Ничего, стронешь. Поможешь земляку?

— Это какому же? — не понял возница.

— Да вот он. — Нари поднял за шиворот совершенно подавленного Сиггрида, даже встряхнул его легонько. — Понимаешь, старик недавно попал сюда, никак не может найти свою семью. Сын у него здесь с невесткой и внуками. Мне он в обузу, но и бросить я его просто так не могу!

— Так и мне он будет не в радость, — нахмурился возница, но, увидев в пальцах Мантисса золотой кружок, расплылся в улыбке. — А почему не помочь бедному старику? Чего ж его занесло так далеко от пылающей арки? Ему же по деревням надо, а они все почти по южному берегу — что озера, что речки. Провожу я, не сомневайся. Прямо до торжища, что за каменными воротами. Там со всех деревень строильцы собираются!

— Я же говорю, что врет, лесом торгует, — спокойно объяснил спутникам Мантисс и рявкнул в испуганное лицо возницы: — Лошадей погоняй, или хочешь, чтобы я до торжища твою повозку толкал?

Бородач подхватил поводья, взмахнул прутом, Мантисс уперся плечом в скользкие жерди, Саш ухватился за край повозки, лошади недовольно захрапели, но тяжелый груз сдвинули и потащили дальше в гору. Сиггрид судорожно вздохнул, поправил жидкий мешочек на плечах и, так и не произнеся ни одного слова, с тех пор как плакал на Башенной площади Селенгара, поспешил следом.

— Как твое имя, возчик? — громогласно окликнул бородача Мантисс.

— Моба по кличке Седой! — отозвался тот.

— Не врет, — почему-то кивнул Саш.

Ему все больше нравился этот шумный и веселый великан нари.

— А знаешь, — почесал затылок Мантисс, — мне отчего-то спокойнее стало. Еще не хватало утешать старика. Признаюсь, мне показалось, будто мы в бездонную пропасть проваливаемся, я даже захлебнуться испугался, а у Сиггрида, по-моему, даже язык отнялся. А судя по походке, он обделался к тому же! Ты уж на мою болтовню особо не смотри, Саш, трясет меня слегка, сейчас успокоюсь, и все наладится. Вот только уйти нам с дороги надо, одно дело с возчиком браниться, а другое — стражники какие из темноты выползут. Я так вообще думал, что мы перед горящей аркой окажемся посередь Ари-Гарда и драться придется. Сиггрида предупредил, чтобы он под ногами не путался. Может, он поэтому и присел, да и живот его слабину дал?

— Где мы? — подняла взгляд Линга.

— Где? — оглянулся Саш. — Только не посреди Ари-Гарда. Там нет моей крови. Крови Арбана там нет. Больше нет… Здесь была. Смотрите!

Тучи над головами друзей разошлись, выглянул Алатель. Открылось серое небо, словно светило ползло под вторым, занесенным на недоступную высоту слоем туч. Обманчивое утро оказалось днем.