Томас набросал эскиз новых главных ворот, которые должны были стоять прямо над могилой бабушки. Мы решили сделать ворота из ореховых досок, которые остались после переделки и расширения крошечных спален и кухни. Если нам удастся договориться. Пока что ворота были единственной победой в переговорах. У нас с Томасом были слишком разные понятия о «расширении».

Мы стояли с изумительно подробным эскизом ворот и смотрели на вытертые камни дорожки, ведущей к могиле бабушки.

— Ну что ж, это начало, — язвительно сказала я. — Сегодня ворота, завтра канализация в доме. А?

Томас мрачно хохотнул.

— Давай не отвлекаться. — Он постучал пальцем по рисунку. — Все верно, мы согласились по поводу материалов и дизайна. Раз мы все равно взвалили на себя обязанности могильщиков дома Мэри Ив, я добавил бы защитное покрытие на верхнюю часть досок.

— Да! Отличная идея! Это может читаться как «Мэри Ив Нэтти. Она улыбается нашему новому сливному бачку».

Он изогнул бровь.

— А как насчет «Здесь лежит Мэри Ив Нэтти. Первоначальный дизайн, надежность и прочность. Она не считала, что кладовую нужно превращать в ванную. Как не думала о раздвижных стеклянных дверях, фотоэлементах или белых плинтусах поверх антикварных кленовых полов».

— Ей бы понравились белые плинтусы, — процедила я сквозь зубы. — Они яркие.

* * *

Посреди всего этого безумия я решила научиться готовить. Если у меня получатся бисквиты, я наверняка справлюсь и с семейными делами.

Холодным февральским утром Иви сидела на кухонной стойке, прижимала к уху мобильный и передавала нам инструкций от Дельты из кафе.

— Насыпать муку, чтобы получился вроде как маленький вулкан.

— Есть, — сказала я, проделывая кратер в горке белой муки.

— Потом добавить пищевую соду и соль.

Я высыпала ингредиенты в кратер.

— Есть.

— Она говорит: теперь добавляй топленый жир.

Я зачерпнула белый смалец из подтаявшего «кирпичика» и пальцами вдавила его в свой вулкан из муки.

— Готово.

— Теперь разминай тесто, пока оно не станет рассыпчатым. — Я размяла. — Теперь добавь молоко, чтобы замесить тесто.

— Передай, мы получили тесто средней густоты.

— Теперь присыпь доску мукой и раскатай на ней тесто. Она говорит, что раскатать нужно в дюйм толщиной.

— Я могу раскатывать, — подпрыгнула Кора, стоявшая рядом со мной на стуле.

Я шлепнула тесто из миски на доску и протянула Коре скалку. Кора сосредоточенно прикусила губу и начала раскатывать тесто в лепешку, тихонько пыхтя от усердия.

— Скажи Дельте, что мы получили плоскую штуку шириной во всю доску, — сказала я.

Иви передала, послушала, а потом повторила:

— Теперь вырезайте бисквиты чистыми банками из-под томата.

Я передала банку Коре, взяла вторую. И мы начали вырезать круглые бисквиты из раскатанного теста. Томас, наблюдавший за нами сзади, повысил голос, чтобы Дельта точно его расслышала:

— Прототипы бисквитов относительно симметричны и устойчивы. Выглядят неплохо.

Иви помотала телефоном.

— Дельта говорит, что теперь нужно смазать противень смальцем и выложить на него бисквиты.

Мы выложили.

— Теперь их нужно поставить в духовку на двадцать минут и подождать появления золотистой корочки.

Самый жуткий этап. Я посмотрела на новую плиту, большую, массивную газовую плиту из нержавеющей стали, и у меня задрожали руки. Я чуть не уронила противень. Томас спас меня:

— Почту за честь, — сказал он, забрал у меня бисквиты, поставил в духовку и хлопнул дверцей.

— Бисквиты! — слабым голосом объявила я и зааплодировала. — Впервые за прошедшие двадцать лет в этот доме снова пекутся бисквиты по рецепту бабушки Нэтти!

Иви щелкнула телефоном.

— Дельта говорит: не расстраивайся, если с первого раза не выйдет. Она говорит, что в бисквитах живет магия, и они не получатся, пока та же магия не появится у тебя в руках.

— Что же тут может не выйти?

Двадцать минут спустя Томас вынул из духовки идеально-золотистые бисквиты. Как повар и наследница бисквитного трона Нэтти, я первой попробовала результат.

Во рту оказалась мучнистая корочка и горячее, сырое, тягучее тесто. Я выплюнула бисквит.

— Черт. У меня не получится. Я боюсь духовки, я не умею готовить, и я ни с чем никогда не справлюсь!

Одной необдуманной фразы хватило, чтобы Кора расплакалась. Иви спрыгнула со стойки и подскочила ко мне.

— Так это мы виноваты, да? Ты не знаешь, как быть матерью, а виноваты в этом получаемсямы.

Я подняла руки.

— Нет, нет. Честное слово, я расстроилась из-засебя, не из-за вас. Я не хотела…

— Ага. Ну да. Как же. — Иви схватила Кору за руку, и девочки ушли к себе.

— Давай я с ними поговорю, — сказал Томас. Он ушел к расстроенным девочкам. Я схватила телефон и набрала Дельту.

— Я все время все порчу. Только что неправильно выразилась, а в итоге у девочек нервный срыв. Даже бисквиты, и те не получаются. Мои бисквиты дрянь. И это знак.

Она фыркнула.

— Ну а чего ты ожидала? Чудо за одну ночь? Чтобы создать семью, нужно время. Так и с бисквитами. Если у тебя на сердце неспокойно, это сказывается. А вот когда ты в себя поверишь, бисквиты тут же это почувствуют. И девочки тоже.

Судя по всему, мне предстоял долгий путь.

ТОМАС

Я вдруг оказался главой маленькой растрепанной семьи. Семьи из двух подавленных, неуверенных маленьких девочек, которых никто не учил доверять отцу, хаотичного набора спасенных животных и маниакально-депрессивной бывшей кинозвезды, которую я любил больше жизни, несмотря на то что она постоянно билась в истерике по любому поводу. Детали обновления дома, наши отношения, счастье девочек, ее неспособность справиться с простым, но крайне важным для нее искусством приготовления съедобных бисквитов — все причиняло ей боль.

Несмотря на холод зимних ночей в горах, мы с Кэти каждую ночь занимались любовью в амбаре. После того как дети и животные засыпали, мы кувыркались в сбитом гнезде квилтов и спальных мешков. Она уговаривала меня жить в доме, там ведь все-таки было три спальни — для нее, для девочек и для гостей. Но я не хотел испытывать терпение миссис Ганзы.

— Однажды ты замерзнешь насмерть в этом амбаре, — протестовала Кэти.

— Нет, я разведу костер из досок, которые вынес из дома, раз уж ты все равно не собираешься разжигать камин в гостиной, вся поленница по праву принадлежит мне.