Дернулась, когда его ладонь в последний раз прошлась по бедру. Мокрые пальцы скользнули по моей щеке, сгребли волосы в горсть, заставляя запрокинуть голову еще сильнее.

— Если твоя ненависть всегда будет такой, — теперь его ладонь легла на мою шею, — то я не против.

Все еще пьяная от случившегося, дрожала в его руках, когда меня накрыло очередным:

— Разницу уловила?

Распахнула глаза, и в тело вонзились десятки игл. Взгляды, взгляды, взгляды — отовсюду, и ярче всего взгляд Рихта. Такой, словно я прилюдно врезала ему под дых.

— А ты, Паршеррд?

Наверное, это меня и снесло.

— Уловила, — процедила еле слышно.

И вылетела из воды.

Драконогад, какой же он драконогад!

В трейлер меня внесло на хвосте урагана. Опираясь пятой точкой о барный стул, стянула мокрые штаны и сбила заказные туфли пинками, которыми запросто можно было их угробить. За ними полетела мокрая туника, а я принялась натягивать джинсы. Леона была права: я не актриса и никогда ею не стану. Леона, Мелора, Гроу — всем им надо выдать почетные дипломы за констатацию очевидного. Профессиональная актриса на моем месте сейчас сделала бы вид, что так и надо. Профессиональная актриса входит в роль, даже если режиссер полная задница. Профессиональная актриса плюет на собственные заморочки, чтобы раскрыть образ.

— Ладэ… — В трейлер шагнула Гелла, но я вскинула руки:

— Я сейчас не в настроении, ага? Поэтому давай просто помолчим.

— Как скажешь. — Она огрызнулась и ткнула мне в стул: — Роняй свою задницу, и будем приводить тебя в порядок.

Усилием воли заставила себя сесть, не обращая внимания на суету вокруг. Перед глазами все плыло, и только данное себе утром обещание не позволяло вскочить.

Я. Не. Сдамся.

Я. Не. Сбегу.

Я выйду и сыграю эту сцену столько раз, сколько потребуется. Сотня дублей — значит, сделаем сотню.

Гелла резко дернула влажную прядь, и я перехватила ее за локоть. Сдавила пальцы так, что она поморщилась.

— Слушай, я правда не в настроении. Поэтому давай договоримся, ты не делаешь больно мне, а я тебе. Если есть какая-то проблема, которая мешает нам общаться нормально, я готова ее выслушать. Сейчас.

Гелла резко отняла руку.

— Никаких проблем.

Кивнула.

— Вот и чудесно.

— Какого цвета у тебя платье? — Она снова дернула, но на сей раз перехватив волосы у основания.

— Платье?

— На выход. Может, есть фотки? Какой будем делать макияж? Мне нужно понять, к чему готовиться вечером.

Выход.

Ужин.

По контракту.

— У меня есть мини-юбка, джинсы и пара кофточек.

— Ты сейчас издеваешься?

— Не-а.

— Предлагаешь мне передать Гроу, что у тебя есть джинсы, пара юбок и кофточка?

— Мини-юбка, — поправила я. — И пара кофточек. Да, именно так и предлагаю ему передать.

Гелла закатила глаза, но ничего не сказала. А когда в трейлер прибежала Мирис с пледом и кофе, я не стала отказываться.

Выражение моего лица (видимо, чересчур зверское) заставило курьера немного отступить и заглянуть в планшет.

— Нет, эсса Ладэ, никакой ошибки здесь нет. Это все ваше.

«Все ваше» лежало на диванчике, а именно: непрозрачный чехол для одежды с ценником, больше похожим на номер телефона, украшения от «Ламкар», золотистые туфли с ремешками на таком каблуке, упав с которого, не сломать себе ничего будет подвигом, и клатч. Испытывая желание скрежетнуть зубами, я расписалась в получении и попрощалась с курьером, который был явно рад от меня отделаться. Стоило двери за ним закрыться, я расстегнула чехол и обнаружила длинное красное платье в пол.

Ну что я скажу: разреза на нем не было. Зато с одной стороны от подмышки к низу бежала прозрачная полоса, расширяющаяся от бедра. Золотые узоры на ней наводили на мысли о драконьей чешуе. В футляре с многолистным деревом в виде драгоценных камней (маркетологи известнейшей аронгарской ювелирной сети «Ламкар» изобрели такой вот логотип) обнаружился браслет на ногу с рубиновыми каплями и такие же серьги.

Рывком вытащила телефон, чиркнула по экрану и зашипела от боли. Треснувший экран мобильного напоминал не то мою жизнь, не то полоску между ягодицами. В общем, недалеко они ушли друг от друга, а времени заменить стекло или купить новый у меня пока не нашлось. Сунув палец в рот, уже гораздо нежнее провела по дисплею и ткнула в номер Геллы.

— Что? — донеслось спустя проигрыш тяжелого рока из трубки.

Очень милое начало разговора, да.

— Что? — повторила ее вопрос, резко ткнув камерой в сторону наряда. — Это?

— Образ. — Эта ж… енщина даже не скрывала ехидства.

— Образ?!

— Ты же просила передать Гроу, что тебе не в чем ходить. — Усмешка в ее голосе была настолько очевидной, что у меня зачесались руки. — Ну вот. Я передала. Макияж приду делать через полчаса. Оденешься сама или тебе помочь?

— Себе помоги, — процедила я и нажала отбой.

Первый порыв выбросить все из окна я отмела. Второй тоже. А вот с третьим справиться не удалось: подхватив свой «образ», который должен был превратить меня не то в современную версию Ильеррской, не то в одну из куколок, с которыми Гроу любил появляться на публике, направилась на балкон. По пути представила, как наряд летит вниз, сверкая в лучах закатного солнца, рассыпаясь на составляющие, и мне полегчало. Ненадолго.

В тот момент, когда я пыталась ткнуть пальцем в панель блокировки дверей, зазвонил мобильный. Эта песня у меня стояла на Леону, поэтому руки разжались сами собой, и образ осыпался прямо к балконным дверям. Я обернулась и застыла, глядя на дергающийся на подлокотнике телефон. В том, что сестра уже уехала из Ортахарны, сомнений не оставалось: время первой леди стоит очень дорого. Поэтому просто смотрела на вспыхивающий и гаснущий экран, пока звонок не прервался.

Подошла к дивану, открыла «пропущенные»: так и есть.

«Леона сестренка».

Да, кто бы мог подумать, что у Танни Ладэ, временами выражающейся, как водитель грузовой фуры в дешевой транспортной компании, в контактах заведется нечто подобное. Сжала пальцы так, что обтекаемый корпус впился в ладонь. Повозила пальцем вверх-вниз, глядя на контакты. До той минуты, пока мобильный не рыкнул сообщением:

«Перезвони, как освободишься».

Наверное, в рекламе жвачки «Бабл айс» было и то больше чувств, чем в этом коротком приказе.

Закусила губу, а потом резко поднялась.

Все.

К наблам!