Не видел?

Не видел. Точно так же, как и я сам, пожелав убедиться, что рука моя никуда не делась, не смог ее обнаружить. И все сразу стало понятным.

Не прилагая к тому никаких усилий, я – а вернее, унискаф – перешел в режим незримости. И, надо сказать, в самое время.

Задним числом возникло понимание: повезло. Дико повезло. Именно в том, что на выступ на поверхности я наткнулся шлемом. По инерции я боднул его изнутри собственной головой, а ведь именно этим движением в моем костюме включалась незримка. И она, получив такую команду, сработала нормально. Так что мой противник, еще за несколько секунд до этого совершенно ясно видевший меня, приблизившийся и приготовившийся к действиям, вдруг потерял меня из виду и сейчас беспомощно оглядывался, пытаясь сообразить, что же произошло. А может быть, стараясь убедить себя в том, что я ему лишь почудился. Во всяком случае, он сейчас балансировал на грани между недоумением и тревогой. В то время как мои сомнения успели совершенно исчезнуть. Да, мне повезло. И если я немедленно это везение не использую, то всю жизнь буду жалеть об этом, хотя времени на жалость останется очень немного.

Вот именно – немедленно. Потому что обстановка уже в ближайшие секунды могла измениться круто – и не в мою пользу. Поскольку хотя сам-то я продолжал оставаться невидимым, этого никак нельзя было сказать о моем неразлучном спутнике – верном оперкейсе, который я собирался пустить в ход уже через минуту-другую. Взгляд человека с дистантом в любую секунду мог опуститься ниже и даже в здешнем скудном освещении увидеть под ногами нечто, никак не походившее на деталь ни морского дна, ни суши, какой оно периодически становилось. Сейчас, сейчас он увидит…

Увидел. И это на какой-то миг снова лишило его спокойствия. Я поспешил воспользоваться этим. Надо было двигаться очень медленно, не вызывая никаких завихрений воды, не оставляя следов. Интересно, долго ли еще этот парень станет удивляться, а когда прекратит – что предпримет? Ну что, выбор у него невелик, одно из двух: или двинется дальше – куда-то ведь он направлялся, когда я попался ему на глаза, – или, если он не выходил куда-то, но, напротив, откуда-то возвращался, то путь его лежит внутрь, в базу. Интересно, каким из нескольких входов он воспользуется? Хорошо бы – тем, который хотелось открыть мне. Но, пожалуй, слишком привередничать я не стану. Положусь на его выбор…

За это время я успел уже обойти мужика по довольно плавной кривой и оказался у него за спиной. И даже расстегнул карман унискафа – тот, наружный, в котором, как я ухитрился вспомнить, находился один из инструментов, одинаково нужных и в космосе, и на воздухе, и в воде, – плазменный резак. Другого оружия у меня не было, зато появился шанс им обзавестись.

Однако мысли насчет возможности попасть вовнутрь заставили меня прервать это движение. И очень кстати: человек передо мной вдруг быстро, насколько позволяли среда и его скафандр, нагнулся, схватил мой кейс и так же мгновенно обернулся, может быть интуитивно почувствовав еще что-то неладное. Успей я вытащить резак, человек не мог бы не увидеть и его: инструменты незримостью не обладали. А увидев, рефлекторно выпустил бы импульс и, пожалуй, мог бы задеть меня, а здесь, на глубине, достаточно проделать в скафандре маленькую дырочку – давление воды довершит дело. Я все сделал правильно.

Противник же, обернувшись и по-прежнему ничего не увидев, похоже, стал успокаиваться, решив, скорее всего, что фигура в нештатном скафандре ему все-таки померещилась. Так или иначе, он двинулся наконец с места, помахивая моей собственностью; я позволил ему удалиться на три шага и поплыл за ним; моторчик едва слышно шуршал у меня за спиной. Парень подвсплыл, и я понял, что он не собирается воспользоваться тем люком, что я облюбовал для себя. Ладно, не все происходит так, как хотелось бы. Я тоже приподнялся, чтобы оказаться на его высоте. Он поднимался, пока не поравнялся c верхушкой того выступа, о который меня приложило. То был один из входов, предварительно мною забракованных, куда он ведет – я сейчас не помнил, да это и не столь важно. Я поднялся чуть повыше, чтобы сверху увидеть, как будет отворяться этот люк. Но, вероятно, проникнуть через него в базу можно было, только связавшись с кем-то внутри, то ли назваться ему, то ли произнести пароль, – я, к сожалению, не слышал, говорил ли он что-то или просто нажал нужную кнопку; так или иначе, он завис над крышкой, прошло немного времени – секунд пятнадцать, я думаю, – и две четырехугольные створки лениво распахнулись, открывая путь в шлюз.

«Прости, парень, – проговорил я мысленно. – Ничего личного…»

На этот раз резак был уже у меня в руке: больше ждать нечего. Голубой факел вспыхнул, когда человек наполовину вплыл в шлюз. Спина его скафандра через долю секунды прогнулась внутрь: разрез едва начал возникать, как вода рванулась в него всеми своими атмосферами; одновременно раздался негромкий, но какой-то жуткий звук вроде чавканья пополам с хрустом – тело, насколько я мог видеть, сжалось почти мгновенно до размеров мумии ребенка, несколько пузырей воздуха, каждый больше футбольного мяча, рванулись вверх, словно радуясь освобождению. И его душа, наверное, с ними. Я подумал, что она не успела ничего понять и теперь какое-то время будет приходить в себя. Но так или иначе, в наших опасных играх больше участия не примет.

Я ухватил его скафандр за ногу, вытянул из шлюза, поспешил вынуть из перчаточных пальцев одной его руки ручку моего кейса, а из другой – оружие и сразу почувствовал себя намного бодрее. Вплыл в шлюз. Сориентировался. Ничего непонятного тут не было: как и обычно, внутренний люк управлялся отсюда, из шлюза, только внешняя крышка подчинялась командам откуда-то – из группы безопасности, скорее всего. Я помедлил секунду-другую, убедился, что со мной все в порядке, и нажал светившийся салатным светом грибок на переборке подле выхода. Вода с громким чмоканьем всосалась куда-то, куда ей и полагалось, еще секунды – и внутренняя крышка растворилась, я шагнул и очутился в коридоре, роняя на пол капли воды с костюма. Глянул налево, направо. Никого. Чудесно. Куда же это я попал?

Вновь воспользовавшись планом, я установил это без особого труда. Нужный мне ход находился совсем рядом, но, к сожалению, из этого коридора попасть туда было никак нельзя. Ладно, почешем левое ухо правой рукой, раз иначе не получается. Итак – куда я могу попасть отсюда, не проламывая переборок?

Возможностей, как свидетельствовала схема, было несколько. Ближе всего находилось одно из жилых помещений, но вряд ли Лючана стала искать убежища там. Отвергается. Дальше? Буфет. Может, зайти выпить чашку кофе, слопать пару сэндвичей, или чем они здесь кормят? Хорошо бы, но, боюсь, нечем будет расплатиться: не сообразил позаимствовать у того парня и его кошелек, если такой, конечно, был. Кантину отставить. Дальше? Дальше интереснее: поперечный коридор, который вскоре разветвляется на два рукава; один из них, правый, ведет – ого! – не куда-нибудь, а в отсек капсул; отметим это: может статься, и придется воспользоваться какой-то из них. Но не сейчас, будет просто невежливо – едва успев пожаловать в гости, сразу же коситься на выход.

А левый рукав – так-так. Он может привести меня не куда-нибудь, но в оперативный зал – тот самый, что в высоту занимает целых три уровня, а по площади превышает остальные помещения. Это – серьезное место. И, пожалуй, если оказаться там, то, при известном везении, можно будет положить руку на пульс всего здешнего хозяйства и даже вступить в переговоры с начальством: отдайте мне жену, и я не стану ломать ваши игрушки. Мысль вообще-то достаточно сумасбродная, ну а вся наша жизнь – какая?