— Я же сказал уже — да. Мы сами очень удивились, он в Москве на одну ночь, вроде как не до тебя ему. Однако же вот!

— А я думал, что он про меня вообще забыл, — искренне сказал я.

— Он никогда ничего не забывает. — Зимин схватил нас с Валяевым под локти и потащил к лифту. — Он помнит все, всегда и обо всем. И обо всех.

По дороге к лифту и в процессе его ожидания Зимин давал мне полезные советы.

— Говори мало, кратко и только тогда, когда он тебя о чем-то спросит, не перебивай его, как ты это любишь делать. И вообще бросай эту привычку, тебя это не красит. Если он о чем спросит — говори все без утайки, так, как есть на самом деле.

— Это в твоих интересах, — поддержал его Валяев. — Старик не очень любит мутных людей и еще тех, кто мямлит, терпеть не может. Не нравятся ему те, кто не в состоянии выразить свою мысль четко, точно и лаконично.

— А вообще не бойся ничего. Старик, конечно, давит своим авторитетом, но не до безумия, — подбодрил меня Зимин, нажимая на кнопку с цифрой «тридцать». — Он любит в демократа поиграть, есть у него такое.

Лифт открылся, и я с удивлением увидел, что этажа за его створками, по сути, и нет. Шагах в пяти от него были огромные желтые двери, которые, видимо, вели в приемную Старика.

Зимин и Валяев переглянулись, взяли меня под локти и вывели из лифта, дверцы которого немедленно закрылись, и он уехал вниз.

— Стучи, — сказал Зимину Валяев.

— А чего я? — прошипел тот. — Я в прошлый раз стучал!

— Да заходите уже, вот вы вечно под дверями шушукаетесь! — раздался глубокий и очень приятный мужской голос. — Что у вас за привычка такая?

Отцы-командиры отпустили мои локти, снова переглянулись, и Зимин открыл двери, за которыми не было никакой приемной, а находился довольно большой рабочий кабинет.

— Заходи, — шепнул мне в ухо Валяев. — Не тяни.

Я вошел в двери и с интересом огляделся, разумеется, не крутя головой направо и налево. А что, уютный кабинет — окно во всю стену, мебель, причем видно, что очень добротная и явно не вчера сделанная. Старая, качественная, я такие вещи сразу подмечаю, карта Файролла, такая же, как у Зимина, только побольше.

Свет в кабинете был приглушенный, неяркий, приятный для глаз, я бы сказал — домашний, уюта добавлял и приятный запах, видать, совсем недавно хозяин кабинета съел апельсин, по крайней мере, пахло апельсиновыми корками и еще чем-то, безумно знакомым, сладковато-пряным, но я не мог понять чем.

— Ну, Киф, осмотрелись? — Я и не заметил, что хозяин кабинета стоит совсем рядом. — Ничего, если я буду называть вас Киф? Эта парочка всегда называет вас именно так.

— Как вам будет угодно, — ответил я ему.

Почему они называют его «Старик»? Рядом со мной стоял мужчина, уже, конечно, давно не юный, но при этом далекий от старости, судя по всему, относительно недавно разменявший пятый десяток. На глаз, он был старше меня, может, лет на восемь, максимум — на десять. Одет в очень дорогой черный деловой костюм, под пиджаком — белоснежная сорочка, но при этом он был без галстука.

Не знаю почему, но его вид у меня как-то сразу вызвал большую симпатию и успокоил, сбив нервозность последнего часа и мою настороженность.

— Что, запугали вас мои обормоты? — Хозяин кабинета улыбнулся, и белозубая улыбка, так замечательно шедшая к его открытому и доброму лицу, окончательно заставила меня забыть все опасения. — Не верьте им, они, как всегда, все врут, по своей обычной привычке. Уж я их гоняю-гоняю за их шутки и враки, а все никак не отучу от этого. Ух!

Хозяин кабинета шутливо погрозил кулаком так и стоящим в дверях Зимину и Валяеву, на его безымянном пальце блеснул огромный перстень. Зимин и Валяев засмеялись, показывая, что оценили шутку своего начальника.

Тем временем владелец кабинета расстегнул пиджак и присел в одно из кресел, стоящих в углу, а после указал мне на соседнее. Валяев и Зимин прошли к диванчику, находящемуся недалеко от карты, где и устроились.

— Киф, поговорим? Увы, времени у меня всего ничего, я прилетел в Москву четыре часа назад, а через еще три уже улетаю, но тем не менее решил уделить хоть немного этого времени вам, поскольку наслышан от моих подчиненных о ваших успехах. Мне очень хотелось познакомиться с вами лично, я люблю лично знать тех, кто у меня служит, тем более не на рядовых постах.

— Да что вы, какие там успехи, — забормотал я, плюхаясь в кресло. — Газету выпускаем, дело знакомое, привычное.

— Так, для начала давайте-ка познакомимся, а то неловко как-то выходит. Я ваше имя знаю, а вы мое, возможно, что и нет. — Хозяин сложил руки в замок и взглянул на меня пронзительно-голубыми глазами. — Меня зовут Валериан Валентинович.

— Очень приятно. — Я подумал было, не протянуть ли ему руку, но решил этого не делать, кто его знает, может, он этого не любит. — Харитон Юрьевич. Но вы меня так Кифом и называйте, я привык.

— Ну вот и славно. — Валериан Валентинович снова улыбнулся. — А теперь расскажите мне о себе, коротенько, чтобы я представлял, кто же сейчас у меня в гостях, в моем кабинете.

У него было просто фантастическое умение выделять главное в моих словах и задавать вопросы, которые сокращали мой рассказ вдвое-втрое, я подумал даже, что, может, он про мою жизнь досье какое читал? Он знал обо мне все, ну или мне так в тот момент показалось. После мы немного поговорили о газете, он похвалил мою работу, и мне это было безумно приятно, хотя я вроде от тщеславия и не страдал никогда. Но тут я ощутил неподдельную гордость — за себя, свой труд, за своих подчиненных — и понял, что делаю действительно хорошую и большую работу, нужную всем. Старик находил какие-то простые, но такие емкие слова, что у меня прямо горло перехватывало.

— Ну что же, Киф. — Валериан Валентинович положил руки на подлокотники кресел. — Я очень рад, что с вами познакомился, уверен, что это начало долгих и взаимовыгодных деловых отношений. Вы не против?

— Я? — Меня даже рассмешил этот вопрос. — Я только за!

— Прекрасно, — засмеялся хозяин, впрочем, совершенно необидно. — Я так и думал. И я — за! Да, надеюсь, мои подручные не обижают вас? Ну — деньги, блага и так далее? Они весьма скуповаты, насколько я помню.

Я заверил его, что мне того, что я уже получил, более чем достаточно, во что он, по-моему, не слишком-то поверил.

— Да, они сводили вас на двадцать второй этаж? — Валериан Валентинович склонил голову к правому плечу. — Этаж ждет своего хозяина, помните об этом. И я буду рад видеть там человека, похожего на вас, — умного, амбициозного, хладнокровного, четко знающего, что и как следует делать. Это место предназначено вам, я в этом уверен.

— Кхе-кхе, — донеслось с диванчика, где сидели Зимин и Валяев.

— Что такое? — Валериан Валентинович укоризненно посмотрел на них.

Валяев скроил некую гримасу, которую я не понял, но, похоже, понял хозяин кабинета.