– Видимо, Дэйн добрался до твоей косметички, – пояснил Крис. – И не придумал ничего лучше, чем высыпать все ее содержимое в мой шлем…

Я выскользнула из хватки Криса, только чтобы свернуться калачиком на полу, боясь, что от смеха лопнет живот.

– Офицер Блесточка, – угрюмо озвучил Крис, обиженно глядя на меня. – Вот как меня прозвали парни.

– Зачем нужны наручники, когда есть такая роскошная прическа? – заикаясь, проговорила я. – Нет оружия сильнее, чем красота!

– Ну ты и засранка!

Он подхватил меня с ковра и кинул на кровать. Мы оба упали на подушки, и я взвизгнула, почувствовав холод его пальцев на своих бедрах, а затем между ними, под нижним бельем. Не сопротивляясь его главенству, я тихо застонала и вслепую нашла его губы. Поцелуй всегда был одинаково сладким, похожим на вкус зимних ягод с душицей.

– Давай никуда не пойдем сегодня, – шепнула я, стаскивая с него поло, пропахшее порохом и землей.

– Уверена? – осведомился он, кусая мою ключицу и улыбаясь в ответ на жалобное «Ой!». – В Forgy`s бронь и за месяц выбить сложно. Элис и Себастьян…

– Прекрасно проведут время и без нас, – парировала я и, не дождавшись Криса, сняла с себя джемпер сама, а следом и все остальное.

Крис безмолвно поддался на уговоры и втиснулся между моих зажатых коленей, разводя их в стороны. Чувство наполненности оказалось вполне реальным. Я впилась ногтями в плечи Криса, стремясь придвинуть его к себе еще ближе, хотя ближе было уже невозможно. Шея болела от засосов, а бедра от цепких пальцев, удерживающих меня так, как удобно ему. Снизу послышался дверной хлопок, и Крис обрывисто прошептал, не останавливаясь:

– Маргарет повела Дэйна на прогулку.

– У тебя суперпонимающая сестра, – прохрипела я в ответ.

Время уплывало быстро и незаметно, и то, что длилось так долго и страстно, вдруг показалось минутным воспоминаниям. Я снова пришла в себя, когда уже лежала на груди Криса, остывая. В спальне сделалось совсем темно: солнце за окном село, и в воцарившемся мраке я могла разглядеть лишь его точеный профиль и сияние бирюзы в глазах. Я вдруг поймала себя на мысли, что Дэйн уже спит у себя в кроватке, заботливо уложенный Мэгги. Поняв, что мы отменили поход в Forgy's, она тактично ушла домой.

Но откуда я знаю все это, если за вечер мы ни разу не покинули спальню?

– Я чувствую себя странно, – призналась я, сев на постели, и Крис, сонный, встрепенулся от звука моего голоса.

– Что значит «странно»? – насторожился он, забыв про сон. – Когда я слышал это от тебя в прошлый раз, выяснилось, что под «странно» подразумевался токсикоз, и ты оказалась беременной.

– Боже, Роуз, нет!

– Роуз, – ухмыльнулся Крис недоуменно и потянулся ко мне, вновь сплетая наши тела вместе. – Мы будто снова только познакомились.

– Как это было? – спросила я и поспешила добавить, чтобы не вызвать подозрений: – Наше знакомство в твоей интерпретации.

– Так же, как написано в твоем личном деле, – насмешливо ответил он. – О, не смотри так! Я же шучу, никто не стал заводить дело. Ну… Ты напилась в клубе и подебоширила, разбив парню лицо, когда он подсыпал Верити в коктейль нехилую дозу рафинола. Я поймал тебя, когда ты гналась за ним по улице и споткнулась, а затем отвез в участок. Впервые обрабатывал ссадины кому-то еще, кроме сестры… Потом выдал подушку и отправил в камеру отсыпаться. Наутро ты заявила, что теперь я обязан на тебе жениться, потому что только муж имеет право лицезреть, как тебя тошнит в отделении полиции прямо на пол, – усмехнулся он и продемонстрировал мне обручальное кольцо из белого золота на своих длинных пальцах. – Ты была очень убедительна, как видишь.

Красная до ушей, я с головой спряталась под одеяло, и Крис засмеялся.

– Как это на меня похоже! – вздохнула я, и память начала восстанавливаться: все, о чем говорил Крис, действительно было в ней. – Ладно, проехали. А что насчет сегодняшнего дня? Тебе не показалось, что он прошел слишком быстро?

– Он всегда так проходит, когда мы вместе, – улыбнулся Крис своей фирменной улыбкой, полной очарования, и вальяжно подложил руки под голову. – Да, я бываю очень ванильным, знаю.

– Еще Дэйн… – продолжила я, не слушая его. – И Мэгги. Я забыла…

– Что ты забыла?

– Что-то, но не пойму, что именно. Опять. И так весь день…

– Это называется «дежавю», любимая.

Я покачала головой. Крис смотрел на меня так доверчиво, так наивно… Как пленник, замурованный в пещере, что видит лишь тени и думает, что это и есть мир.

Выбравшись из постели, я начала одеваться.

– Куда ты? – спросил Крис, привстав на локтях.

– Вниз. Хочу молока, – соврала я. – Тебе что-нибудь принести?

– Нет, я буду спать. Не разбуди Дэйна, – протянул Крис и, когда я проходила мимо постели, ухватил меня за руку и поцеловал в костяшки пальцев. – Я люблю тебя.

Сердце забилось о ребра так, будто намеревалось их проломить. Я посмотрела Крису в глаза и на удивление легко выпалила то, что не осмеливалась произнести даже мысленно:

– Я тоже тебя люблю.

Он улегся, а я, незаметно схватив со стола бумажный комок, бесшумно спустилась вниз. Забравшись на высокий кухонный стул, я развернула чек и несколько раз перечитала корявые буквы. Где-то почерк мельчал, а где-то становился панически крупным.

– Маргарет Роуз сгорела в пожаре, – прошептала я. – А мне девятнадцать лет. У меня никогда не было психических расстройств. Я не сошла с ума…

Почувствовав жжение в горле, я открыла холодильник и наполнила кружку ледяным молоком.

– Черт! Я уже не знаю, чем занять его, чтобы он не приходил.

Пальцы разжались, и осколки кружки дождем обдали щиколотки. Струйки крови побежали по бледной коже, заливаясь в щели на полу. В спешке я потянулась за полотенцем, чтобы остановить ее, но спустя миг никакой крови уже не было. Нагнувшись и ощупав абсолютно гладкую кожу, я задрожала, глядя на подоконник. Радионяня, снова включенная, мигала.

Я взяла ее трясущимися пальцами.

– Я хочу помочь.

Нет, это определенно не сумасшествие.

– Кто ты? – спросила я, и со второго этажа донесся детский всхлип. Опасаясь, что он предзнаменует скорое пробуждение сына, я понизила голос: – Ты меня слышишь?

Рация была двусторонней, но, кто бы это ни был, не собирался отвечать на вопросы.

– Я стараюсь приходить чаще, но Бобби постоянно следит за мной. Его усы стали еще больше! В них вечно застревает маринованная капуста.

– Бобби, – эхом повторила я, оседая на пол, а затем что-то в голове вспыхнуло, как светлячок во тьме, и я ахнула: – Джессамина!

Моя сестра.