оказалась всего пара бутылочек, решено было отправить Найяну и Джарана обратно в клан за добавкой. И то сказать, удивительно, что он вообще потащил на охоту пропитку для мебели. Я попыталась выяснить, зачем он её взял, но Чалерм старательно уходил от ответа.

Пока мы ждали боеприпасы, Адифеп предложил разыскать остальные пни и окружить их барьером.

– А чего махару тратить? – удивилась я. – Мы же через пару чаш их уничтожим.

– До тех пор гиганты вполне успеют ещё кого-нибудь покалечить, – заметил Адифеп. – Особенно, когда стемнеет. А до темноты мы вряд ли управимся.

– Не проще людям сказать, чтобы сидели по домам? – не успокоилась я и глянула на Вачиравита. Его больше всех беспокоило, что мы используем махару Ари Чалиты, должен же внять! Но он только пожал плечами.

– В таком случае, – вставил Чалерм, – я бы предоставил господам махарьятам заниматься барьерами и побеседовал с деревенским головой.

– Заодно пришлёшь нам мальчишку, чтобы показал пни, – кивнул Адифеп. – Пранья, вы с нами подождёте или…

– Или, – решила я. Мне всё ещё не нравилась идея оставлять Чалерма одного. Вроде бы он на нашей стороне и сам не чёрный гигант, но сомнения всё ещё грызли меня, как упрямый пёс прошлогоднюю кость. – Заодно поинтересуюсь у головы, не хочет ли он нас пригласить к столу.

Чалерм забормотал что-то в том смысле, что он и сам мог бы этим поинтересоваться, но Адифеп меня поддержал.

– Так будет лучше, – кивнул он, покосившись на Вачиравита, который от скуки распинывал валяющийся вокруг бывшего сарая садовый инвентарь. – У Чалерма последняя бутылка отравы, с ним вам будет безопаснее.

Я только головой покачала. Безопаснее с обывателем, чем с пятью махарьятами. Слов нет.

Раздражение, видимо, отразилось на моём лице, потому что стоило нам отойти от сарая, как Чалерм обернулся ко мне, и его брови были озабоченно сдвинуты вместе.

– Пранья чем-то недовольна?

– Вы ещё спрашиваете? – фыркнула я, но вполголоса, чтобы за спиной никто не услышал. – Почему они так разбрасываются махарой, знают же, что амарданура нет?!

Чалерм тихонько вздохнул.

– В клане Саинкаеу не принято экономить махару во время охот.

– Ну в смысле?! – не выдержала и воскликнула я, широко разведя руки. – Они даже не могут себе позволить накачать полное хранилище, как это они её не экономят?!

Чалерм покивал так, будто следовал ритму любимой мелодии.

– Именно. Полное хранилище накачивать не принято. Но и экономить на охоте тоже не принято.

– Это же не имеет никакого смысла, – недоумевала я.

– Добро пожаловать в клан Саинкаеу! – широко улыбнулся учёный, и улыбка это была далеко не радостная. – А вы так удивляетесь, как будто только сегодня порог переступили.

– Когда я только переступила порог, – припомнила я, – вы сами удивлялись, что, по моему мнению, в клане есть большие проблемы.

– Не удивлялся, – поправил Чалерм. – сравнивал ощущения. Я здесь уже несколько месяцев, глаз замылился. Постоянные жители резиденции уверены, что в ней всё нормально и правильно. Волей-неволей начинаешь сомневаться, не мог же целый клан сойти с ума.

– Значит, мог, – отрезала я.

Чалерм внезапно глянул на меня с гораздо более искренней улыбкой.

– Пранья крепка в своих убеждениях. Я должен вас поблагодарить за то, что освежили мой взгляд.

Я покосилась на него с сомнением. Что этому лису теперь от меня нужно? Как махарьятта я привыкла получать благодарности – от спасённых обывателей и от соратников, которым вовремя пришла на подмогу. Я повидала благодарность во всех формах, знала все потупленные взгляды, подобострастные оскалы и смущённые ухмылки, все официальные косноязычные выражения и неохотные намёки. Ни в лице, ни в позе, ни в голосе Чалерма я не наблюдала благодарности, а только какое-то подозрительное удовольствие. И узоры у него светились голубоватым, цветом радости. Благодарят не так. Он просто насмехается надо мной, забавляется за мой счёт. Нет, как есть лисье отродье!

Деревенский голова нашему появлению обрадовался, но, узнав, что мы пришли не докладывать о завершении миссии, а спрашивать про священные деревья, сразу растерял хорошее настроение.

– На кой ляд вам эти пни, если вас вызвали разобраться с чёрными гигантами? – вопрошал он, стоя с воинственно сложенными на груди руками на крыльце своего дома. Крыльцо было новым – светлым и пахло свежим деревом, а устилавшие его крышу пальмовые листья ещё не выцвели. Меж тем, как я поняла рыбака, все пригодные для строительства деревья в округе пали жертвой гнили, да и плодовые тоже, и это не могло хорошо сказаться на достатке деревни. Однако новое крылечко из привозных материалов голова себе справил.

Чалерм со свойственным ему занудством принялся объяснять старику, что да как, а я под шумок отошла в сторонку, обогнула дом и скользнула в незапертую заднюю дверь.

Убранство здесь вовсе не походило на обычный крестьянский быт. Блестели на солнце кручёные ножки мебели красного дерева, посверкивали на столике в углу серебрёные бока чайников и кувшинов. Раскрыв каналы, чтобы заранее уловить приближение людей, я обошла комнату, наугад заглядывая в маленькие пижонские ящички комодов и за резные дверцы шкафчиков. Что-то маячило на задворках сознания, какой-то запах, что ли… Да, знакомый запах, свежий, но не очень приятный, как от смолы с вином или чего-то… Пропитка! Так пахла пропитка от лиан. Я перевела взгляд на участок стены, не закрытый дорогой мебелью. На досках белыми разводами выступила соль, точно так же, как на моих сундуках.

Я едва успела отреагировать на шарканье шагов по дереву и выскочить на улицу, пока хозяин меня не застукал. Всё-таки мне далеко до Вачиравита в плане духовного чутья. Чалерм нашёлся на террасе в одиночестве и раздумьях.

– Он не хочет нам помогать, – вполголоса сказал праат.

– У него в доме все стены пропитаны от лиан, – в тон ему сообщила я.

Мы переглянулись. В глазах Чалерма отразилось такое глубокое понимание моих мыслей, что я чуть не рассмеялась от радости. Не припоминаю, чтобы хоть раз с кем-то из братьев у меня случился такой момент, ну да у нас почти никогда не было секретов от других, а тем более, таких важных и сложных.

– Нам нужно поговорить с жителями и найти те семьи, что пострадали от гигантов, – сказал он.

– Их я вам и так покажу, я уже поговорила, – хмыкнула я, не добавив «пока вы в ванне отмокали». Чалерм снова смотрел на меня как-то по-особому,