себе верных рыцарей, велев им скрываться во дворце под личиной прислуги, было верным решением. Как считаете, моя дорогая? А вот вам сейчас не мешало бы облегчить душу. Так? Вы вся дрожите. Того и гляди в обморок упадете. Что вы хотели мне рассказать?

Женщина нервно прикусила губу, стараясь не разрыдаться. Ее щеки были мокрыми от слез, кожа бледной, а руки тряслись так сильно, что это было видно, даже несмотря на то, с какой силой она сжимала ткань халата, на придерживающих ее руках.

— Ваше Величество… вы правы. Я больше не могу с этим жить, Маркус. Прости меня… — обратилась она к мужу с мольбой, — я все расскажу им… мы должны снять с души этот груз… мы же не такие, Маркус! Мы же не мыслили зла… Это все слишком… слишком далеко зашло…

Горячие ладони вдруг обхватили плечи Тамилы и в следующее же мгновение она оказалась под защитой сильных нежных рук.

У девушки перехватило дыхание одновременно от радости и слез. Она прижалась к широкой груди Арвольда так сильно, как могла. Обхватила его руками и на мгновение позволила себе просто закрыть глаза и ни о чем больше не думать.

— Тамила… больно?

Он нехотя отстранил ее от себя и бережно коснулся пальцами тонкого пореза на белой шее. Крови почти не было, единственная ее капля и та успела высохнуть.

— Нет… я… Арвольд, прости меня…

Девушка несмело подняла на него взгляд, но просто не смогла смотреть мужчине в глаза. По щекам снова побежали слезы. Ей столько хотелось сказать ему прямо сейчас! Попросить прощения, все объяснить и снова раскаяться, но вся эта горечь и стыд словно комом стали в ее горле, не давая проронить больше не звука.

— Не сейчас. Иди сюда.

Он снова обнял ее, прижал к себе крепко, желая скрыть от всего мира. Так сильно, что Тамиле едва удалось расслышать слова прозвучавшие прямо за ее спиной.

— Не с-смей… идиотка… не смей!

— Маркус…

Леди Ирма горько всхлипнула, обернувшись к мужу. Но кажется, его полный ненависти взгляд что-то наконец поставил в ее душе на место. Осторожно отстранившись от короля, она вытерла ладонями заплаканные глаза и сказала куда осознаннее и спокойнее:

— Прости, что согласилась на твои уговоры. Это все и моя вина, я знаю. Я должна была быть сильнее. Подумать о том, что правда, какой бы она не была, всегда всплывает наружу. Да… именно так она и написала в своем последнем письме… она знала… знала…

— О чем вы, дорогая? Говорите же. Ничего не бойтесь. Ваш муж сейчас не в том положении, чтобы что-то вам запретить.

Ласково обратился к ней король, придержав фрейлину под локоть.

— Я люблю своего мужа, Ваше Величество. Несмотря ни на что. Но я больше не готова терять сыновей. Пообещайте мне, что что бы вы не услышали, это не отразится на их судьбе. О наших с Маркусом судьбах я просить не смею.

— Даю вам слово, что за ваши ошибки они не понесут ответа.

Ирма неуверенно посмотрела на Фэррика, но все же оспаривать его формулировку не стала.

— Тамила не может выйти замуж за другого. Арвольд был и останется ее законным супругом, кто бы не попытался их разлучить. Она его истинная.

— Что?

— Истинная?!

Позади по залу пронесся вздох удивления. Словно волна он отхлынул от гостей не счастливого торжества и умолк на устах короля и его приближенных.

— Истинная. Потерянная и снова найденная. — Не скрывая стыда, повторила Ирма. — Мы пытались их разлучить, но заигрались с судьбой и она жестоко нам отплатила, Ваше Величество. Мы не должны были… даже хуже. Мы знали, что не должны были, но все равно это сделали.

— Арвольд?

Тамила почувствовала, как от внезапно накатившей слабости у нее зашумело в ушах и подкосились ноги. Какое счастье, что он был рядом и не позволил ей упасть.

— Я… не понимаю… Арвольд? Что она говорит?

Заметив состояние дочери и спокойствие мужчины рядом сней, король недовольно нахмурился.

— А для вас, лорд Фэррэйн, это, кажется, не новость?

— Не новость.

— Ах…

Тамиле показалось, что в зале вдруг стало слишком мало воздуха. Она до побеления костяшек вцепилась в руку мужа и подняла на него взгляд, чтобы попытаться уловить хоть намек на притворство или странную, непонятно зачем затеянную им игру, но Арвольд оставался совершенно серьезен.

— Так что же вы молчали?

— Все дело в чарах, которые заставили Тамилу забыть нас. Она должна была снова полюбить меня, должна была признаться в этом себе самой, иначе неправильно снятые, они могли разрушиться вместе с ее душой. Так сказала мне ведьма, которая ее зачаровала.

— И вы поверили?

— Разве мог я хоть подумать о том, чтобы навредить ей?

Король криво усмехнулся и вновь обернулся к фрейлине.

— Значит вы не только украли мою дочь, но еще и чуть не лишили ее жизни… а ведь я верил тебе, Ирма. Не сомневался в том, что ты искренна со мной, в отличии от своего мужа.

Закрыв глаза, женщина низко опустила голову. А потом и вовсе пала на колени перед королем.

— Ваше Величество, я признаю свою вину. Я готова нести наказание…

— Безмозглая дура… — с отвращением прошипел в ее сторону Маркус.

— Еще слово и я лишу вас языка, лорд Грэйн. — Холодно отозвался король.

— Вы не посмеете… это я все это время управлял королевством! Я! Пока вы тонули в своем чертовом безумии! Все эти годы…

Фэррик Дэйн смерил предателя ледяным взглядом и прошелся вперед, чтобы оказаться к нему ближе. Так близко, словно хотел не просто заглянуть ему в глаза, а взглянуть на самое дно его души. При приближении короля Старший сильнее прижал к горлу Грэйна нож, чтобы тому даже не думалось о глупостях.

— Вы делали это только потому, что я вам позволял. Вы заигрались с тем, что вам не по чину, Маркус. Решили, что добив раненого льва сможете забрать себе все его трофеи? Что ж, вы оказались куда беспринципнее, чем я от вас ожидал. Но все же не стоит забывать о том, кто из нас двоих проложил эту дорожку к трону. Пусть после и столько раз в этом раскаивался…

Глаза Маркуса, до того прищуренные в гневе, вдруг отчего-то расширились, а рот приоткрылся в немом удивлении. Старший, стоявший за его спиной, растерянно сделал шаг в сторону. На его лице застыла странная смесь эмоций отвращения и разочарования.

И только в следующее мгновение, когда в уголках губ Маркуса выступила вязкая бурая жижа и стремительно потекла по