– Конечно, Айоро-ли! – улыбнулась Махаро. – Проходите, я пойду, распоряжусь. Все уже должно быть готово.

Вдвоем с опекуншей они проследовали в столовую.

– Татсо действительно так хорошо тебя приняли? – на ходу спросила Айоро.

– Очень хорошо, – пылко подтвердила Сайо. – Честно говоря, я и сама не ожидала такого теплого приема.

– Вырос младший сын, – усмехнулась женщина, усаживаясь за стол. – Надо куда-то пристраивать. Кстати, а что с ним случилось? Он же должен был тебя сопровождать?

– Непонятная история, – пожала плечами Сайо, стараясь не смотреть собеседнице в глаза.

Пока она рассказывала о том, что стряслось в Ити, служанки принесли завтрак. К удивлению девушки, они наложили хозяйке целую гору риса, политого мясной подливкой. Внимательно слушая Сайо, Айоро с жадностью накинулась на еду.

– Действительно, странная история, – согласилась она, отодвигая пустую чашку. От нее не укрылось удивление девушки.

– Её высочество Киано, к сожалению, имеет склонность к полноте, и чтобы сохранить стройность, кушает очень мало. Придворным тоже приходится довольствоваться птичьими порциями, – охотно пояснила она. – Но я, к счастью, такой склонности не имею и приезжаю из дворца всегда зверски голодной.

Женщина засмеялась, явно приглашая собеседницу присоединиться к веселью. Сайо улыбнулась.

– Многие считают, что высокородные господа являются необыкновенными существами, – продолжала говорить Айоро, откусывая печенье и запивая его молоком. – На самом деле они такие же люди. И кроме властных забот у них есть и чисто человеческие проблемы.

Она поставила чашку на стол и строго взглянула на девушку:

– Я надеюсь на твою скромность, Сайо-ли. У нас можно говорить открыто обо всем. Но ничего из сказанного здесь не должно покидать пределы дома.

– Я понимаю, Айоро-ли, – склонила голову девушка.

– Вот и хорошо! – Женщина встала. – А сейчас пойдем, прогуляемся, и ты мне подробно расскажешь о своем путешествии.

– Конечно, госпожа.

За время рассказа, оказавшегося довольно длительным, опекунша ни разу ее не прервала. Они пришли в беседку. Сев на диванчик, Айоро пригласила Сайо расположиться рядом.

– Вот и все, госпожа.

– Из всего отряда выжили только ты с господином Сабуро и твои слуги?

– Да, Айоро-ли.

– Сабуро так серьезно ранен?

– Еще немного, и он бы истек кровью, – ответила девушка. – Так сказала моя служанка, а она разбирается в ранах и болезнях.

– Выходит, ты спасла ему жизнь, – улыбнулась женщина.

– Я лишь выполнила свой долг, – опустив глаза, ответила Сайо.

– Это хорошо, – похвалила ее опекунша. – Одзаво Сабуро по-настоящему благородный человек. Теперь, Сайо-ли, у тебя в Канаго-сегу уже есть друг.

– Я не думала об этом, – пожала плечами девушка.

– Это не важно, – махнула рукой Айоро. – Значит, такова была воля Вечного Неба. Лучше скажи, когда мой супруг приехал в Татсо-маро, он устроил тебе настоящий экзамен?

– Я бы так не сказала, – осторожно возразила девушка. – Он лишь попросил меня…

– Описать происшедшее в ночь нападения, потом посадил за скоропись, – остановила ее возражения женщина. – Это на него похоже. Скажи, он остался доволен?

– Это нужно узнать у господина Айоро.

– Сайо-ли, ты знаешь, о чем я спрашиваю, – нахмурилась опекунша. – Пойми, ни я, ни мой супруг тебе не враги. Здесь ты можешь говорить что думаешь.

– Айоро-сей сказал, что я уже готовый секретарь, – смущаясь, пролепетала девушка и добавила, уже краснея: – И еще он сказал, что ты умеешь находить сокровище.

Женщина польщенно улыбнулась.

– Господин спросил, что я умею кроме сочинения стихов.

– И что ты ответила? – заинтересовалась опекунша.

– Я знаю сложение, вычитание, разделение. Понимаю северных варваров и читаю по губам.

– Вот как! – удивилась Айоро, глядя на пылающие щеки девушки. – Тогда я понимаю моего супруга. Кстати, он не сказал, на сколько задержится?

– На два-три дня.

– Значит, послезавтра можно уже его ждать, – сделала вывод женщина. – Давай вернемся в дом. Мне не терпится снять коюбу и надеть домашний халат.

Сайо хотела подождать ее внизу, но опекунша позвала девушку за собой.

– Я хочу, чтобы ты как можно скорее узнала расположение всех помещений в доме.

Покои хозяев располагались тоже на втором этаже, чуть дальше комнаты Сайо. В просторной светлой спальне с широкой кроватью и шкафом хлопотала Низа. Увидев вошедших, она поклонилась.

– Здравствуй, Айоро-ли.

– Здравствуй, Низа. Как мать?

– Хвала Вечному Небу, неплохо, – служанка стала помогать госпоже выбраться из парадного платья.

Сайо еще раз оглядела комнату. Стены, оббитые темно-голубой материей с большими ярко-красными цветами, большое зеркало над туалетным столиком, пара мягких пуфиков, застекленный шкафчик со шкатулками и коробочками, и все. «А где же они хранят свою одежду?» – с удивлением подумала девушка.

Наконец, Айоро осталась в одной нижней рубашке. Служанка подошла к стене… и открыла незаметный шкаф, откуда достала свернутый халат небесно-голубого цвета.

– Мне сказали, ты привезла с собой служанку? – спросила опекунша, завязывая пояс.

Сайо встала.

– Да. Симара знает лекарственные травы и умеет лечить многие болезни.

– Это хорошо, – кивнула женщина. – Пойдем вниз. Не будем мешать Низе приводить комнату в порядок.

И хотя Сайо не заметила в спальне никакого беспорядка, она послушно кивнула. Пройдя через столовую, они оказались в просторной гостиной, где Айоро сразу села в мягкое кресло, пригласив девушку последовать ее примеру.

– Я привезла с собой еще и слугу, – осторожно сообщила Сайо.

– Я знаю, – кивнула опекунша. – Махаро мне написала. Уном погиб, и у нас освободилось место кучера. Я думаю, мы можем его оставить.

– В Гатомо-фами он работал на конюшне, – сообщила девушка. – Правда, помощником конюха.

– Значит, справится, – сделала вывод Айоро. – Фусана жаль. Это самый старый наш слуга. Уном был его старшим сыном.

Сайо очень удивилась тому, что такую благородную даму интересуют переживания какого-то простолюдина.

– Что еще может твой слуга? – спросила женщина.

– Я не знаю, – пожала плечами девушка. – Он у нас недавно.

– Вот как! – удивилась опекунша. – Кто его родители? Или Гатомо покупает слуг?

– Что ты, Айоро-ли, – улыбнулась девушка и пояснила: – Просто он ничего не помнит о своей жизни.