оказался одним из самых устойчивых явлений культуры, можно ответить просто: потому что он касается представлений о "мужской чести", о его значимости и грандиозности в этой культуре. И мужчина готов отстаивать эти представления, даже карая женщин смертью.

Как давно сложился такой порядок? Датировать рождение гендера и связанного с ним брака сложно. Как описано выше, это началось не раньше, чем охота на мегафауну, но когда началась эта охота, в науке остаётся дискуссионным вопросом. Есть свидетельства, что такое могло случиться уже 1,3 млн. лет назад (Марков, 2011, с. 168; Balter, 2010). Но даже если Великая Охота действительно началась так рано, то вряд ли это быстро привело к рождению мужского гендера. Для этого ещё должна была сформироваться своя культурная база, символический фундамент из ритуалов, мифологии и конкретного образа поведения. Но тот факт, что в той или иной форме брак распространён по всему миру, говорит о том, что рождение гендера сложилось до выхода Homo sapiens за пределы Африки. Долго считалось, что это случилось около 100 тысяч лет назад, но по новым данным, это могло произойти и около 200 тысяч лет назад (Yeshurun et al., 2007). Иначе говоря, существование гендера и брака как способа его обслуживания, может быть очень древним.

3. Открытие отцовства

Как в науке, так и у обывателя очень популярен взгляд, будто уже в глубокой древности мужчине была "важна уверенность в собственном отцовстве", что и стало одной из возможных причин моногамии. Этот взгляд очень наивен. В действительности нет ни малейших доказательств, что явление отцовства (биологической роли мужчины в зачатии) было древним людям известно. Скорее всего, отцовство по историческим меркам было открыто довольно недавно. Чтобы понять, как это могло случиться, надо вернуться к первейшему "обмену женщинами" и понять, как именно он мог осуществляться.

Поскольку мы исходим из того, что до Великой Охоты древний человек практиковал неупорядоченные сексуальные связи (промискуитет), возможные свидетельства чего приведены в соответствующем разделе, то вариант с отцом, раздающим своих дочерей замуж с началом этой охоты исключён: при промискуитете отцовство как явление неизвестно. Женщины однажды просто рожают. Следовательно, обмен женщинами, каким он нам известен сейчас (отец выдаёт дочь замуж), — это уже более позднее явление. Изначально могло быть немного не так.

Как выглядит типичная семья при промискуитете, когда феномен отцовства неизвестен? Это семья из матери, её детей (дочерей и сыновей), а также внуков (от дочерей). Всё потомство подчиняется матери. Что изменилось с переходом к Великой Охоте? Как показано, возвышается фигура Мужчины, он становится грандиозным культурным феноменом. И с этим рождением культа Мужчины изначальная картина меняется: мужчины начинают формировать отдельные от женщин устойчивые группы (создаётся та самая дистанция между полами), и сопровождающая этот процесс культурная трансформация (новая мифология и т. д.) неотвратимо обволакивает уже и мальчиков, которым в будущем предстоит стать Мужчиной. Значение сына сильно вырастает. Рождение сына — предмет гордости для матери (тот самый феномен, который наблюдается и сейчас почти по всему миру). Мать рождает будущего Героя. Вся община смотрит на Него. Естественно, вместе с этим вырастает и роль брата в глазах сестры.

Значимость Мужчины оказалась такой большой, что даже тысячелетия спустя люди предпочитают делать аборт, узнав, что у них должна родиться дочка. За последние полвека по всему миру в результате избирательных абортов не родилось около 23 млн. девочек (Chao et al., 2019). "Когда речь заходит о рождении первого ребенка, родители в два раза чаще называют предпочтительным появление мальчика, среди отцов эта цифра равна четырём. Даже слово, которое существует в русском языке для обозначения первого ребенка — «первенец», мужского рода. Аналога женского рода не существует. Дети приходят в мир, где мальчикам отдаётся явное предпочтение" (Козлов, Шухова, 2010, с. 130). Даже в соцсетях родители делают заметки о сыновьях чаще, чем о дочерях, и эти заметки также получают больше «лайков» (Sivak, Smirnov, 2019).

Бóльшая ценность рождения мальчика отражалась и в брачном обряде славян, когда на колени невесте усаживали ребёнка того пола, которого ей желали родить, — как правило, это был именно мальчик (Байбурин, 1993, с. 40). Фольклористы отмечают, что на Руси, женщин, рожающих девочек, даже считали "пустыми", неплодными (Бернштам, 2011, с. 98). Что касается усаживания мальчика на колени невесты в брачном обряде, то очень интересно в этом плане наблюдение за всё теми же андаманцами, прожившими в изоляции на островах 30–50 тысяч лет, — в брачную церемонию у них также есть традиция усаживания на колени невесте, но только жениха (Маретина, 1995, с. 179). Этнографы не раскрывают чёткого символизма этой традиции, но не исключено, что она также может быть выражением желания родить мальчика, и тогда это стремление оказывается действительно очень древним.

У шимпанзе матери доминируют даже над своими взрослыми сыновьями (Файнберг, 1980, с. 45), как бы ни был высок статус самца в группе, он всегда подчиняется матери. И как разительно в этом плане отличается человек в культурах с древней идеологией, где сыну позволено не только побить свою мать за измену отцу, но и выбирать ей мужа, если она овдовела (Артёмова, 2009, с. 425, 350). Вот это и есть результат древнего возвеличивания Мужчины.

Другая разница человека с обезьянами в том, что их самки свободно перемещаются из группы в группу (как правило, в поисках секса), а у человека же на это как раз налагается строгий запрет, и перемещения женщины из одного коллектива в другой жёстко контролируются мужчинами (брак, обмен женщинами). Став таким необходимым исполнителем непрестижных работ, женщина попадает под контроль Мужчины, и отпускать её отныне он не хочет. Вероятно, первым таким господином женщины стал именно её брат. Как упоминалось выше, в антропологии феномен господства брата над сестрой и её детьми известен как авункулат (лат. avunculus "дядя по матери"). Брат отдаёт свою сестру другому мужчине (замуж), но её будущие дети оказываются под его властью и опекой, а не под властью мужа.

В этом плане интересно, что по некоторым воззрениям лингвистики, в индоевропейских языках многие термины свойства́ (родства по браку) производны от древнего названия сестры «suesor» ("sue" — "своя"). Именно от этого корня затем происходят «свёкры», "сватьи", «свояки» и некоторые другие родственники через брак (Трубачёв, 1959, с. 90). Важно, что «suesor» — это кровная сестра по отношению к говорящему (с. 66), то есть, возможно, терминология подразумевает именно брата центром отсчёта, это он говорит, и именно он же через сестру обретает новых союзников в лице её мужа и родни мужа, которых и называет