В конце войны старшего Ламберца, побывавшего и в Заксенхаузене, и в Бухенвальде, определили в штрафбат. При первой же возможности он перебежал через линию фронта и сдался Красной армии. Теперь он занимался земельной реформой. В семье его именовали классическим коммунистом. Он считал, что церкви существуют только для одного: чтобы их взрывали.

Вернер Ламберц учился на слесаря и вступил в немецкий комсомол — Союз свободной немецкой молодежи, который весной 1946 года создал будущий руководитель ГДР Эрих Хонеккер. Ламберца отправляют в Москву учиться в Центральной комсомольской школе. После возвращения домой он быстро поднимается по карьерной лестнице. Понравился Эриху Хонеккеру, который стал вторым человеком в стране.

Эрих Хонеккер. Путь к власти

Эрих Хонеккер, который в юности осваивал ремесло кровельщика, рано присоединился к коммунистической партии. Когда Гитлер взял власть, Хонеккер бежал во Францию, но в августе 1935 года по заданию партии нелегально вернулся, чтобы вести подпольную работу. В декабре 1935 года попал в гестапо. Прокурор потребовал расстрела. Суд приговорил Хонеккера к десяти годам заключения.

Весной 1945 года, когда город постоянно бомбили, тюремное начальство поставило Хонеккера во главе группы заключенных и поручило ему очистить двор от обломков. Во время бомбардировки, когда тюремщики попрятались, он убежал. Нашел приют в квартире тюремной надзирательницы. Через несколько дней она уговорила его вернуться в тюрьму, пообещав, что гестапо ничего не узнает.

Гестапо не узнало, но эта история ему дорого обошлась. После войны товарищи по партии затеяли расследование — достойно ли вел себя в заключении коммунист Хонеккер, почему ему позволили бежать и зачем он вернулся в тюрьму?

Однако он быстро становится одним из руководителей Восточной Германии, и уже никто не рискует задавать опасные вопросы. И Хонеккер старательно продвигает своих людей. Ему нужна команда, те, кому он может доверять. Ключевая фигура — Вернер Ламберц. В 1967 году он стал секретарем Центрального комитета партии, отвечал за агитацию и пропаганду. На фотографиях тех лет он рядом с Эрихом Хонеккером, который уже видел себя первым человеком в стране.

«Хонеккер, — записывал в дневнике заместитель министра иностранных дел СССР Владимир Семенович Семенов, — произвел впечатление зрелого и что-то про себя обдумывающего паренька. Держался откровенно и прямо. Рукаст. Вечером в посольстве мы сильно подвыпили. Я старался высказать ему мысль, что мы имеем на него надежду. Он слушал, поддакивал. Силен ли он? В ГДР что-то назревает».

Создатель социалистической Восточной Германии Вальтер Ульбрихт был уже в возрасте, его физическое состояние заметно ухудшилось, он постепенно выпустил из рук все рычаги управления.

Владимир Семенов пометил в дневнике:

«Вальтер Ульбрихт произвел на меня впечатление усталого и больного человека. Он, кажется, уходит от руководства, хотя и не хочет признавать этого. Когда стал говорить об оценке текущего момента, то обнаружил слабую осведомленность».

За право стать наследником конкурировали двое-глава правительства ГДР Вилли Штоф и второй человек в партии Эрих Хонеккер.

Вилли Штоф во Вторую мировую служил в вермахте, воевал на Восточном фронте — против Красной армии, удостоился Железного креста. В конце войны унтер-офицер Штоф попал в советский плен. В Восточной Германии присоединился к компартии, в 1950 году его включили в состав ЦК, через два года поставили во главе министерства внутренних дел. В 1953-м ввели в политбюро. Потом он стал министром обороны и, наконец, возглавил правительство.

Москве предстояло решить, кого поддержать: Штофа или Хонеккера?

Вилли Штоф неизменно демонстрировал волю и решимость. Но ему мешало то, что он не был на партийной работе. По этой же причине в Советском Союзе председатель Совета министров Алексей Николаевич Косыгин не мог стать руководителем страны. Партийные секретари, составлявшие большинство в ЦК, считали, что во главе партии должен стоять профессиональный партработник.

После приема в советском посольстве задержались несколько членов политбюро, включая Вилли Штофа и Эриха Хонеккера. Советский посол Петр Андреевич Абрасимов пригласил всех в курительный салон. Зашел откровенный разговор о том, что по состоянию здоровья Ульбрихту пора уходить.

Петр Андреевич неожиданно обратился к Штофу:

— А кто, по вашему мнению, мог бы занять этот пост?

Вилли Штоф не мог назвать себя.

Сделав над собой усилие, глава правительства произнес:

— Я думаю… товарищ Хонеккер.

Но в Москве не все хотели перемен. Излишняя активность советского посла в Восточном Берлине даже смущала.

«Над головой Абрасимова сгущались тучи, — вспоминал первый заместитель министра иностранных дел СССР Юлий Александрович Квицинский. — Дела его были очень плохи. Очень осторожный в кадровых делах Громыко вдруг в моем присутствии сказал, что он, видимо, ошибся в Абрасимове как в человеке и коммунисте. Вместо осуществления линии ЦК КПСС в ГДР он занялся совершенно неуместными интригами, и за это ему придется отвечать».

Эрих Хонеккер приложил немало сил, чтобы завоевать поддержку советского политбюро. Считается, что важнейшую роль сыграл Вернер Ламберц, доказывавший советским товарищам, что Хонеккера поддерживают все молодые руководители ГДР, а это завтрашний день страны!

Когда Хонеккер занимался устранением Ульбрихта, его доверенные лица летали в Москву на военных самолетах Группы советских войск в Германии. В конце концов он добился своего. Оставлять у власти Ульбрихта в Москве сочли делом бессмысленным.

Говорят, что именно Вернер Ламберц с его организационными и пропагандистскими талантами подготовил всю непростую хореографию устранения Вальтера Ульбрихта от власти в 1971 году.

«Решающая схватка между Ульбрихтом и Хонеккером, — вспоминал начальник внешней разведки ГДР генерал-полковник Маркус Вольф, — произошла во время беседы с глазу на глаз в летней резиденции генерального секретаря. Хонеккер приказал охране сопровождать его. Сотрудников главного управления охраны удивил необычный приказ — на встречу друзей взять с собой не только обычное оружие, но и автоматы.

Прибыв к резиденции Ульбрихта, Хонеккер вызвал начальника охраны. Сославшись на свои полномочия секретаря ЦК, отвечающего за вопросы безопасности, приказал перекрыть все входы и выходы и прервать связь.

Хонеккер казался исполненным решимости арестовать своего «приемного отца», если тот отказался бы выполнить его требования. Так далеко дело не зашло. После жесткой полуторачасовой дискуссии Ульбрихт, покинутый Москвой и большинством членов политбюро, сдался. Написал заявление в адрес ЦК с просьбой об отставке».

А что же министр госбезопасности Эрих Мильке? Считалось, что министр предан Ульбрихту. Пока Ульбрихт был руководителем партии, Эрих Мильке второму секретарю ЦК Хонеккеру ничего не докладывал. Министр скептически относился к Хонеккеру, а его жену просто ненавидел.

С первого дня работы в министерстве госбезопасности Мильке собирал материалы на всех членов политбюро.

Долгие годы он исподволь старался выяснить, при каких обстоятельствах арестованный нацистами Хонеккер умудрился бежать из тюрьмы.