Советским Союзом, что не нравилось другим руководителям ГДР. Министерство госбезопасности следило за его контактами с советскими представителями, поэтому все происходило, как в шпионском фильме.

Тогдашний советник-посланник нашего посольства в ГДР Всеволод Иванович Совва рассказывал мне, как он тайно привозил Модрова в посольство в своем автомобиле с дипломатическими номерами. Ханс Модров не мог открыто приехать в советское посольство в Берлине, за которым следили немецкие чекисты. Он отпускал свою машину на одной из берлинских улиц и ждал, когда Совва за ним заедет. Модрова вели в посольскую сауну, и там уже откровенно обсуждалось положение в ГДР.

Хансу Модрову предсказывали большое будущее. И он станет последним председателем Совета министров ГДР. Он говорил: «У меня был только один друг в политбюро — Вернер Ламберц».

Пролетариат остался без кофе?

После объединения Германии одна из берлинских газет вышла с шапкой: «Хонеккер убил Вернера Ламберца?» Видные аппаратчики рассказывали, что для Хонеккера Ламберц «стал опасным соперником, потому что он был совершенно другим», что он был «открыт для новых мыслей».

Неужели Хонеккер стал побаиваться своего молодого соратника?

В ГДР знали, что именно Вернер Ламберц преодолел «кофейный кризис» — вернул страну к нормальной жизни! Когда в 1977 году мировые цены на кофе резко выросли, Восточная Германия, страдавшая от недостатка иностранной валюты, не могла позволить себе покупать кофе. Оставшись без любимого напитка, немцы сильно обиделись. И тогда Ламберцу удалось договориться с Эфиопией о сделке: кофе в обмен на оружие.

Экономика ГДР находилась в трудном положении, и надо было любыми путями добывать валюту.

Правительство ФРГ тратило большие деньги, чтобы вызволить политических заключенных из тюрем ГДР. Для Восточной Германии торговля заключенными стала важным источником свободно конвертируемой валюты. Каждый год власти ГДР выпускали определенное число осужденных и получали за это западные марки.

С 1963 по 1989 год правительство Западной Германии выкупило у социалистической ГДР тридцать три тысячи человек — это были политические заключенные, диссиденты и члены их семей. За каждого заключенного Восточный Берлин получил в среднем около ста тысяч западных марок. На продаже политзаключенных социалистический режим заработал три с половиной миллиарда полновесных западногерманских марок.

Празднества по случаю тридцатилетия ГДР оплатили, выпустив дополнительную тысячу заключенных, которые обрели свободу и отправились на Запад. Основные деньги — три миллиарда марок осели на специальном счете генерального секретаря ЦК СЕПГ Эриха Хонеккера.

Другой канал получения валюты — тайная продажа оружия. Главные покупатели — в Африке. Но переговоры с каждым из местных властителей требуют особого таланта.

У Вернера Ламберца получалось. Он ездил в Анголу, Конго, Нигерию, Замбию, Южный Йемен, Эфиопию и добивался успеха.

Особые усилия тратились на Ливию, у которой накопилось огромное количество нефтедолларов. Для Восточной Германии Ливия — привлекательный рынок. Ливийский лидер опасался нападения со стороны Египта. Соотношение сил не в пользу Ливии, население которой составляло чуть более двух миллионов человек, а в Египте сорок миллионов. Муаммар Каддафи и Вернер Ламберц симпатизировали друг другу. И заключили большую сделку.

Вернер Ламберц выгодно отличался от аппаратчиков в высшем партийном эшелоне. Он был значительно моложе и современнее большинства партийных секретарей. Хорошо образованный, внешне привлекательный, уверенный в себе, он совсем не был похож на коллег по политбюро. Он свободно выступал на публике, избегал резких выражений, поддерживал хорошие отношения со многими деятелями культуры.

Он не считал людей винтиками, говорил, что успешную социалистическую политику можно проводить, только вдохновляя людей — нужен их энтузиазм. Ненавидел потемкинские деревни. И когда он приезжал на предприятия, то говорил: «Прежде чем рассказывать об успехах, покажите мне самое тяжелое и грязное место работы».

Он становился самой популярной фигурой в стране. И очень многие связывали с ним надежды на более современный облик реального социализма — хотя не совсем оправданные. Близкие к нему люди хорошо знали, что он вовсе не реформатор. Он желал обновления, но лишь формы и методов, а не содержания.

Его сын вспоминал:

«Он привнес новый стиль в систему агитации и пропаганды. Но он не был тем, кто хотел все сделать иначе. Он пытался создать пространство для маневра».

Кто-то питал надежды на воссоединение двух Германий. Но не Ламберц.

Вернер Ламберц твердо говорил:

«Германская Демократическая Республика навсегда и бесповоротно связана союзническими отношениями с Советским Союзом. Так сказано в нашей конституции. И мы решительно заявляем: немецкого вопроса больше не существует».

Кренц место Ламберца

В Восточном Берлине сложилась спаянная когорта, которая в едином строю привела ГДР к краху. Престарелый Эрих Хонеккер утратил представление о том, что происходит. Сформированное им политбюро походило на брежневское: солидный возраст считался достоинством.

Член политбюро и секретарь ЦК Вернер Ламберц, которого называли кронпринцем, погиб. Другим молодым был Эгон Кренц, тоже в прошлом руководитель Союза свободной немецкой молодежи. Хонеккер сделал его вторым секретарем ЦК, но Кренцу, профессиональному аппаратчику, не хватало лидерских качеств. Эгон Кренц не пользовался авторитетом даже среди партсекретарей.

Эрих Хонеккер все меньше ориентировался в реальной ситуации. И группа членов политбюро сговорилась убрать генсека, как в свое время сам Хонеккер избавился от своего предшественника Вальтера Ульбрихта. Казалось, история повторяется.

К Эгону Кренцу и обратились товарищи по партии с предложением отстранить Хонеккера, которого еще недавно он называл «приемным отцом и политическим учителем». Сначала он предлагал подождать, пока тяжелобольной Хонеккер не уйдет сам, но убедился, что положение слишком серьезно, чтобы ждать того, что он назвал «биологическим решением».

18 октября 1989 года политбюро СЕПГ проголосовало за смещение Хонеккера. Кренц сменил Хонеккера на постах генерального секретаря ЦК СЕПГ и председателя Государственного совета ГДР. Он и не предполагал, что в этой роли ему уготован совсем краткий срок.

Кренц получил секретный доклад члена политбюро и председателя государственной плановой комиссии Герхарда Шюрера, который показал глубину экономического кризиса в ГДР. У Восточной Германии не было достаточно денег для выплат по иностранным займам, ее долг составлял сто двадцать три миллиарда марок. Хотя Кренц был человеком номер два, Хонеккер держал истинное состояние экономики в секрете.

Аппаратная работа научила Кренца искусству лавировать, но не принимать решения, от которых зависит судьба страны. В трудные минуты ему не хватало смелости и уверенности в себе, он терялся.

9 ноября вечером член политбюро и первый секретарь столичного окружкома партии Гюнтер Шабовски дал пресс-конференцию, которая в прямом эфире транслировалась по телевидению. Он рассказал: отныне граждане ГДР смогут легко получать визы, чтобы посетить Западный Берлин и ФРГ.

Итальянский журналист уточнил: когда вступает в силу закон о свободе передвижения? Первый секретарь