Причина более высокой смертности мужчин, так же как самцов многих других видов млекопитающих, напрямую связана с их сексуальной психологией, в частности с соперничеством за партнера. Использование рисованных тактик соперничества становится более частым с увеличением возможного репродуктивного результата. Там, где некоторые самцы могут иметь сексуальный доступ более чем к одной самке, победитель получает огромные репродуктивные преимущества, а проигравшие — огромные потери. В качестве примера можно привести благородного оленя. Более крупные самцы оленя с большими рогами в среднем имеют больший репродуктивный успех, чем их более мелкие соперники. Они могут побеждать их в схватках один на один. Однако этот успех имеет негативные последствия для выживания. Те же самые черты, которые обеспечивают самцам оленя успех в борьбе за партнера, повышают их смертность. Холодной зимой при недостатке пищи крупные самцы чаще погибают от голода просто потому, что не могут добыть достаточно пропитания для своего большого тела. Кроме того, из-за крупных размеров они могут чаще становиться добычей хищников — им не хватает ловкости и гибкости, чтобы скрыться от них. К этим неприятностям можно добавить риск гибели в схватках с другими самцами. Все эти опасности проистекают из сексуальной стратегии оленя, которая в среднем выгодна в соперничестве за партнера, но обычно приводит к уменьшению продолжительности жизни.

Как правило, среди животных чем более полигинна система сексуальных отношений, тем больше различия в смертности между полами[573]. При полигинном спаривании выигрывают самцы, которые идут на риск, связанный с борьбой против соперников, с добыванием ресурсов, требуемых самкой, а также с преследованием и ухаживанием за самками. При умеренно полигинной системе, подобной человеческой, у некоторых самцов может быть много партнерш благодаря многоженству и внебрачным связям, в то время как другие остаются одинокими. За выработку у мужчин склонности к риску, которая обеспечивает успешный поиск партнера в ущерб продолжительности жизни, в конечном итоге ответственно соперничество между ними и женское предпочтение мужчин с высоким статусом и значительными ресурсами.

Так как для мужчин репродуктивные ставки выше, чем для женщин, мужчины больше рискуют вообще остаться без партнера. Мужчин, которые остаются без партнера на протяжении всей жизни, в любом обществе больше, чем таких же одиноких женщин. Например, в США в 2015 г. в возрастной категории от 25 до 29 лет 67 % мужчин и только 54 % женщин никогда не состояли в браке[574]. В категории от 30 до 34 лет никогда не состояли в браке 41 % мужчин и только 31 % женщин. Эти гендерные различия доходят до крайности в культурах с высокой степенью полигинности, например у племени тиви, где буквально все женщины замужем, где у одних мужчин может быть три десятка жен, а другие мужчины обречены на одиночество[575].

Эта адаптивная логика предполагает, что более высокая склонность к риску — а значит, более высокая смертность — должна наблюдаться у тех мужчин, которые находятся на дне партнерского фонда и поэтому рискуют остаться в полном одиночестве до конца жизни. Рискованной деятельностью — от азартных игр до драк насмерть — чаще всего занимаются безработные, неженатые и молодые мужчины[576]. Так, среди осужденных за убийства мужчин в Детройте в 1972 г. 41 % был безработными, притом что уровень безработицы в городе в тот момент составлял 11 %. На неженатых приходилось 69 % жертв мужского пола и 73 % преступников-мужчин, хотя доля одиноких мужчин в городе составляла 43 %. Кроме того, убийства чаще всего совершали мужчины в возрасте от 16 до 30 лет. Короче говоря, мужчины, имеющие низкую желанность, на что указывает их семейное положение, отсутствие работы и молодость, особенно склонны к рискованным действиям, порой приводящим к летальному исходу. Мы говорим не о том, что убийство как таковое можно назвать адаптацией, а о том, что эволюционная сексуальная психология мужчин заставляет их отвечать на неблагоприятные условия поиска партнера повышением принимаемого риска.

В первобытном обществе значительные репродуктивные преимущества, которые обычно обретали готовые на риск мужчины, и репродуктивные тупики, в которых обычно оказывались более осторожные, способствовали отбору по качествам, обеспечивающим успех в соперничестве между мужчинами за счет повышения смертности. С точки зрения выживания конкурентный отбор обошелся мужчинам дорого.

Более высокая смертность мужчин — один из ключевых факторов, порождающих значительный дисбаланс количества мужчин и женщин на рынке поиска партнера, который со временем лишь усиливается. Это явление иногда называют «брачное сжатие», хотя оно возникает независимо от того, стремятся ли люди к браку. На соотношение полов влияют различные факторы. Уровни младенческой, детской, подростковой и взрослой смертности различаются, при этом мужчины умирают чаще во всех возрастных категориях. Мужчины чаще, чем женщины, уезжают из родных стран, оставляя за собой неравное соотношение полов. Повышение уровня рождаемости (беби-бум) также ведет к дисбалансу, поскольку женщины обычно выбирают мужчин старше себя, и для женщин поколения беби-бума не хватает мужчин предыдущего поколения. С мужской точки зрения, у тех, кто родился до беби-бума, есть более широкие возможности для выбора, поскольку мужчины обычно предпочитают женщин моложе себя. Находящихся в заключении мужчин гораздо больше, чем женщин, что еще более усиливает дисбаланс на рынке поиска партнера. В войнах гибнет гораздо больше мужчин, и это тоже ведет к переизбытку женщин на послевоенном рынке.

Разводы и повторные браки — еще один источник возникновения брачного сжатия. Чем старше разведенный мужчина, тем более вероятно, что он повторно женится на женщине значительно моложе себя. Так, в исследовании 2013 г. было показано, что у мужчин, вступающих в брак впервые, только в 10 % случаев невесты были на 10 или более лет моложе, а в 5 % случаев — на 6–9 лет моложе[577]. При повторном браке соответствующие показатели составили 20 % и 18 %, так что у 38 % мужчин, женившихся второй раз, невесты были на шесть и более лет моложе. Таким образом, расхожее мнение о том, что чем старше разведенный мужчина, тем моложе его следующая жена, подтверждается статистикой.

Эти закономерности вовсе не какая-то североамериканская причуда — они проявляются во всех странах, по которым имеется адекватная информация. В одном исследовании, охватывавшем 47 стран, было установлено, что возраст влияет на шансы женщины на повторный брак больше, чем на шансы мужчины[578]. В возрастной категории от 25 до 29 лет эти различия невелики, так как молодые женщины сохраняют свою желанность как потенциальные партнеры. Но к 50–54 годам возможности для повторного вступления в брак у представителей разных полов разнятся очень сильно. Например, в Египте в этой возрастной категории мужчины вступают в повторный брак в четыре раза чаще, чем женщины; в Эквадоре — в девять раз чаще; а в Тунисе — в 19 раз!