Друид даже не представлял, как спасти Тиранду, и видел перед собою лишь один возможный путь.

Все это время Хранительница Жизни оставалась рядом, и Малфурион не решался попросить ее уйти. Как ни странно, Алекстраза терпеливо ждала и не произносила ни слова, очевидно, решив, что ночному эльфу нужно предоставить свободу действий.

Малфурион присел на корточки и коснулся рукой земли перед жилищем Фэндрала, внутренне обращаясь к Тельдрассилу и прося его открыть истину.

И от друида, и от древа исходила невероятная мощь. Разрушенное строение затряслось, смертоносные лозы обратились в прах, и чары, которые наложил Фэндрал, наконец рассеялись. Обитель полностью изменилась, приобретя знакомые и, в то же время, неожиданные очертания.

– Это невозможно! – пробормотал Бролл.

Малфурион, между тем, встал и подошел ближе. Он ощущал знакомое присутствие, и знал, что именно, вопреки здравому смыслу, здесь находится.

Фэндрал в тайне создал личный портал в Изумрудный Сон!

Он не отличался сложным устройством и представлял собой круг, выложенный из камней и оплетенный ветвями. От окружающих портал был скрыт мощными заклинаниями.

– Все еще действует, – подала голос Алекстраза.

Малфурион кивнул, а затем мысленно обратился к остальным друидам.

«Друзья, идите в Анклав».

Они явились на место несколько мгновений спустя и тут же принялись удивленно разглядывать творение Фэндрала. Впрочем, Малфурион не дал собратьям возможности свыкнуться с увиденным.

– Все в наших руках! – произнес он. – Именно мы должны дать Кошмару последний бой. В этом заключается предназначение друидов. Порча жаждет поработить Азерот, поглотить защитников лесов, степей и прочих земель, украшающих наш живой, плодородный мир. Мы должны положить этому конец!

Друиды почтительно встали на одно колено и остались в этой позе, даже когда Малфурион жестом попросил их подняться.

– Что нам делать? – торжественно спросил Бролл, который, похоже, говорил от лица всех.

– Нечто невообразимое. Я прошу вас и любого, кто займет нашу сторону, будь он друидом или нет, выступить против Кошмара, пройдя через этот, возможно, последний во всем Азероте портал!

Тиранда, Лукан и Тура оказались в темной долине. Со всех сторон беспрестанно доносились крики и вопли. Рабы Кошмара испытывали страшные муки и в то же время не могли ослушаться Ксавия, диктовавшего свою волю. По земле ползали целые полчища отвратительных насекомых.

– Только погляди, кого я к тебе привел, – подал голос Летон, обращаясь к туману.

Густая пелена частично рассеялась, открыв взорам гниющую тушу Эмерисс. Драконица ухмыльнулась, глядя на пленников.

– Такие правильные… такие чистые… – проворковала она. – Стало быть, мне нужно их извратить? Как весело!

– Ты знаешь, чего хочет хозяин.

– Конечно, знаю! – оскорбленно заявила Эмерисс.

Тиранда с растущей тревогой прислушивалась к разговору двух драконов. Впрочем, гораздо сильнее она беспокоилась обо всех остальных и Малфурионе, где бы тот ни был. Тиранда даже не сомневалась, что он изо всех сил пытается противостоять Кошмару, хоть Ксавий уже успел поработить Алекстразу, и шансы на победу ничтожны.

Но действительно ли Хранительница Жизни стала рабыней сил зла? Тиранда ясно помнила то видение, но и не забывала о том, как лжив Кошмар. Слишком уж быстро исчезли образы двух дракониц. Но зачем Ксавию так поступать? Для чего он так торопливо укрыл Алекстразу туманом?

Разве что… разве что образ порабощенной красной драконицы был обыкновенной иллюзией, призванной лишить пленников надежды!

Верховная жрица сжала кулаки. Уже не в первый раз она поддается на уловки Кошмара.

– Начнем с топора, – приказал Летон.

Эта фраза сразу же привлекла внимание Тиранды. Интересно, почему топор вообще до сих пор у Туры? Логично предположить, что Ксавий захотел бы забрать оружие сразу же, как только три пленника предстали перед ним. В нынешнем своем обличье Владыка Кошмара вряд ли позволил бы кому-то из врагов владеть столь мощным артефактом!

И вновь Тиранда вспомнила об Алекстразе. Ксавий всеми силами пытался довести защитников Сна до отчаяния. Быть может, виной всему был этот топор?

Эмерисс впилась в Туру взглядом. Та крепче вцепилась в свое оружие, не желая с ним расставаться, и направила лезвие точно на драконицу. Тиранда сразу же заметила, что Эмерисс изо всех сил старалась держаться вне досягаемости топора.

«Значит, вот, в чем дело!» – подумала верховная жрица.

– Эта игрушка тебя не спасет! – прошипела Эмерисс. Она продолжила разглядывать Туру, и у той начали дрожать руки.

– Топор мой! – прорычала воительница.

– Уже нет, – вмешался Летон и тоже уставился на орчиху.

Тура закрыла глаза и, задрожав, припала на одно колено. Ее руки страшно тряслись, но топор не отпускали.

Верховная жрица прекрасно понимала, что драконы делали с Турой. Они использовали во зло те силы, которые некогда были связаны с Изумрудным Сном. По их прихоти, Тура была вынуждена снова и снова переживать свои кошмары, чтобы в конце концов сдаться и выпустить из рук топор.

Это оружие – ключ ко всему!

– Лукан, топор… – очень тихо произнесла Тиранда.

Человек проследил направление ее взгляда и с некоторой неуверенностью сделал первый шаг.

Тиранда же открыла свое сердце Элуне и начала молиться, попутно вспоминая о том, почему решила стать одной из первых жриц богини. Она вспомнила нежное, прекрасное сияние лунного света и то мгновение, когда осознала, что хочет и может помогать другим.

Верховную жрицу окутало серебристое сияние.

– Глупая смертная! – прошипела Эмерисс.

Летон зарычал и стал превращаться в ночного эльфа.

Лукан же схватил Туру. Орчиха мгновенно догадалась, в чем заключался план, и оба растворились в воздухе – Лукан вновь воспользовался своей силой, и перенес их из Кошмара обратно в Азерот. Вот только в последний момент над ними нависла тень ветви, и никто этого не заметил.

Тиранда осталась в глубинах Кошмара. Она не собиралась бежать и хотела отвлечь двух драконов. Летона и Эмерисс подвела самоуверенность. Слишком уж сильно они хотели отнять у Туры топор. Это лишь сыграло Тиранде на руку, позволив спасти Лукана и орчиху.

Вдруг какая-то чудовищная сила отбросила ее назад. Тиранда упала на землю, и тут же оказалась в отвратительном коконе из насекомых. Она попыталась было отбиться, но вдруг увидела над собой огромную голову Эмерисс, сочащуюся гноем.